Ознакомительная версия. Доступно 16 страниц из 79
– Не стоит, я в норме… – Вадим быстро пришёл в себя и поднялся с колен.
– Точно? Вы уверены?
– Точно, точно. Не надо никаких препаратов, я в порядке.
– Тебе что-то почудилось? – спросил Мусаев, пытливо глядя на Вадима. – Что-то странное?
– Ну, не знаю… Когда человека сжигают заживо под давлением в несколько тысяч атмосфер – это странное?
– А ты что, видел, как сжигают человека? – удивился Витя.
– Это я был тем человеком. Это меня сожгли в той ёмкости, не знаю, как там она у вас называется.
– Не понимаю, о чём вы, – растерянно пробормотал Панин, упаковывая рюкзак. – Это какая-то метафора?
– Как называется место, где я появился после Перемещения?
– В мусорке ты появился, – просветил Олег. – А конкретнее, в конвертере, прямо в топке.
– Ну так вот, вы меня сожгли в этом самом конвертере, – на Вадима вдруг накатила бесшабашная откровенность, придумывать что-то правдоподобное почему-то было лень. – А теперь этот конвертер включили, и я это увидел, и… гхм-кхм… почувствовал. Причём увидел так, словно опять попал в топку. Не знаю, как такое возможно, но это было так, словно был там и одновременно наблюдал со стороны.
Спутники Вадима озадаченно переглянулись.
– Слушай, но ты ведь живой-здоровый, стоишь рядом с нами, – пожал плечами Олег. – А как тогда мы тебя сожгли, я не понял?
– А почему сожгли? – заинтересовался Витя. – В смысле, понятно, что никто не жёг, но… как вообще такое получилось?
– Да просто я неловко пошутил, вот и сожгли, – признался Вадим. – Потом была реинкарнация или что-то вроде того. Надо сказать, до жути болезненная реинкарнация. Врагу бы такого не пожелал…
– Тяжёлый случай, – сочувственно заметил Мусаев. – Похоже, нашего парня при Перемещении где-то там как следует шарахнуло. Лёша, это как происходит, мгновенно или его там тащит через какие-то миры-измерения?
– На этот вопрос вряд ли кто-то может ответить, – сказал Панин. – Ибо всё это в области высоких теорий, которые очень не скоро будут иметь практическое подтверждение. Но в самом деле похоже на отсроченный постэффект Перемещения. В общем, доберёмся до Лаборатории, там во всём разберутся. Вадим, вы как себя чувствуете? Идти можете?
– Да в порядке я, – Вадим зевнул и потёр глаза. – Только немного в сон клонит. Может, в самом деле, такой вот странный постэффект. Такой… Аутентичный, что просто жуть.
– Вы точно в порядке?
– Точно.
– Ну и хорошо, – одобрил Мусаев. – Если в порядке, надо двигаться, мы и так на шлюзе кучу времени потеряли…
* * *
Походное построение сержант указал следующим образом: впереди шёл Олег; за ним, метрах в пяти, Мусаев – Вадим – Панин, с интервалом в полтора метра; и в замыкании, с отставанием в три-четыре метра, двигался Витя.
Путь освещал Олег, все прочие фонари не включали.
Поначалу такой режим освещения казался Вадиму неудобным.
Световое пятно плывёт впереди, прямо под ногами ничего не видно, взгляд прыгает со света во тьму, в результате через два шага на третий спотыкаешься об шпалы. Кое-где между шпалами попадаются вымоины, при малейшей неловкости чреватые травматичными последствиями, так что спотыкания такого рода не просто неудобны, но и опасны.
– Не следите за световым пятном, оно слепит, – подсказал идущий сзади Панин. – Смотрите чуть вперёд, угол зрения примерно сорок пять градусов. Так легче будет.
Вадим внял совету, и дело сразу пошло на лад: быстро адаптировался к полумраку, ноги «привыкли» к шпалам, запинаться перестал и даже принялся поглядывать на слабенько светящуюся стрелку компаса, пытаясь вычислить стороны света и направление движения группы.
Пригодится это или нет, кто знает, но освежить память не помешает. Спортивным ориентированием и туризмом баловался очень давно, всё успел основательно подзабыть.
Перегон от шлюза до руддвора составлял по протяжённости что-то около двух километров.
Помнится, Мусаев поругал нерадивых хозяев сектора за запустение на небольшом отрезке между станцией и шлюзом?
По сравнению с этим перегоном тот отрезок был просто детской площадкой образцового содержания.
Пока добрались до речки, Вадим насчитал три критических проседания свода, десятка полтора ручейков разной интенсивности, а также множество мелких прорех и откровенных дыр в тюбинговых кольцах, через которые сочилась вода.
На маршруте было несколько глубоких провалов, через которые вода убегала куда-то на нижние горизонты. Провалы обходили осторожно, для страховки все пропустили через карабины на поясах репшнур: эти зияющие чёрные скважины, жадно поглощавшие потоки воды, были достаточно широки, чтобы засосать человека.
В некоторых местах потолок проседал так, что приходилось идти пригнувшись. Удивительно, что ржавый тюбинговый панцирь выдерживал такую нагрузку и до сих пор не рассыпался на мелкие фрагменты.
Неплохо в атомной промышленности Союза делали тоннели, вроде на части рассыпаются, а всё ещё держат.
Речка – это даже и не преувеличение, она и в самом деле была речкой, ручейком уже не назовёшь.
В левой стенке зияла неровная брешь высотой немногим более метра и шириной метра три, из которой упруго струился мутный поток, пробегавший по тоннелю три сотни метров с востока на запад и уходивший примерно в такую же брешь в правой стене.
Поток сильно пенился и благоухал тухлыми яйцами, под сводами плавали клубы вонючего пара и мелкодисперсной взвеси, так что впору было подумать о противогазах.
Однако обошлись: сержант ничего по этому поводу не сказал, остальные тоже не сочли нужным проявлять инициативу.
На этом отрезке было заметное понижение уровня тоннеля, вызванное естественным прогибом профиля, и глубина тут была от… ну, скажем так, от гульфика до подмышек, так что ХЗ пришлась очень кстати.
Местами наблюдались невнятные воронки и бурление, группа шла с черепашьей скоростью, осторожно прощупывая каждый метр перед собой в перспективе возможных провалов.
– Когда-то тут было сухо и аккуратно, – печально заметил Мусаев. – Даже не капало нигде. От станции до руддвора на мотовозе за пять минут можно было домчаться.
– Да, такими темпами через год-другой в Старые Рудники с Северо-Запада уже не пройдёшь, – резюмировал Панин. – Всё завалит и затопит…
Реку преодолели без потерь и вскоре вышли к небольшой станции перед руддвором, сразу за которой виднелись руины шлюзовой камеры.
Группа встала. Комплекты ХЗ сняли и свернули, но упаковывать не стали, подвесили к рюкзакам на специальные тесёмки: Мусаев сказал, что надо будет сполоснуть, как только попадётся более-менее чистая вода.
После этого группа осталась на станции, а Мусаев отправился на разведку.
Ознакомительная версия. Доступно 16 страниц из 79
