Ознакомительная версия. Доступно 18 страниц из 87
Сахиб переехал в Кабул. Работал на хлопкоперерабатывающей фабрике. Там он стал профессиональным рабочим и встретил революцию всей душой. Ведь она открывала для братьев и сестер Сахиба более радостное будущее. Когда правительство начало формирование народной милиции, пошел туда добровольцем. Участвовал в нескольких операциях по ликвидации боевых групп оппозиции. В награду за преданность делу революции секретарь районного комитета НДПА рекомендовал его на командирскую должность.
Потом его послали учиться к нам в Союз. Учился Сахиб в Ташкенте. Увидел, как мы живем, чем дышим. После учебы в Союзе Сахиба отпустили на несколько дней домой, в отпуск.
Приехал он в родной кишлак в форме и до сих пор кается в этом. После его отъезда к месту службы душманы под предводительством сынка кишлачного старейшины, у которого Сахиб когда-то был батраком, загнали всю его семью в дом, подперли дверь колом, обложили соломой и подожгли. В живых никого не осталось.
В первые дни, после того как ему сообщили о страшной смерти отца, матери, братьев и сестер, он преднамеренно лез под пули, был ранен.
После госпиталя стал совсем другим человеком: спокойным, уравновешенным, в меру осторожным. Иногда с отрядом в десяток бойцов обращал в бегство банды раз в пять-десять больше. Часто ходил в разведку один, несколько раз приводил пленных.
Одно время за ним даже охотилась террористическая группа моджахедов, которые предложили за голову Сахиба не одну сотню тысяч афгани.
Однажды до нас дошли слухи, что Сахиб погиб. Горькая весть не оставила равнодушным никого из нас. Наутро он пришел к нам в гости. Оказалось, что и в самом деле погиб офицер Сахиб, только другой.
Хочется верить, что он жив и сегодня.
Глава V
Пускай и за границей я,
Но всей душей с тобой.
Советская милиция —
Наш дом родной!
Из дневника Александра Николаевича Куликова, в 1981–1983 гг. – подполковника, старшего советника царандоя провинции Фарьяб
Осенью 1981 г. приказом министра внутренних дел СССР группа советников была направлена в Афганистан. После непродолжительной остановки в Кабуле наш путь лежал дальше, в приграничную провинцию Фарьяб, центром которой был город Меймене.
Я прибыл в Меймене на гражданском самолете. Так получилось, что в аэропорту меня никто не встретил. Попытка связаться с царандоем ни к чему не привела. Пришлось добираться до центра самостоятельно. Вышел на дорогу, ведущую в город, остановил машину и знаками показал водителю, что мне нужно в царандой. Тогда мало кто из афганцев знал, что это такое, народная милиция только-только начинала формироваться. И потому водитель, махнув в сердцах рукой, направил свой дребезжащий грузовик в сторону скопища бесконечных дувалов и малоэтажных домов.
Когда машина проезжала по городу, я увидел несколько вооруженных автоматами афганцев с повязками на руках, явно это были малиши (бойцы из группы защиты революции). Остановив грузовик, я подошел к патрулю и представился: «мушавер» (советник). Сказал, что прибыл из Кабула к начальнику царандоя. Афганцы меня поняли и быстро доставили по назначению. Только в управлении царандоя выяснилось, что телеграмма прибыла своевременно, но шифровальщик вовремя не сообщил о ней начальству. Чтя законы гостеприимства, меня с подобающей торжественностью встретили на следующий день. После представления руководству провинции – губернатору Пайкору и секретарю парткома Альборсу – началась нелегкая и кропотливая служба старшего советника.
Под началом у меня было 12 сотрудников почти по всем направлениям деятельности МВД, от оперативной работы до организации противопожарной безопасности. Так получилось, что перед тем, как ехать в Афганистан, каждому из нас выдали список обязательных вещей, которые мы должны были с собой захватить. В этом списке значились: костюм повседневный, костюм выходной, несколько сорочек, галстуков, кастрюля-скороварка, утюг, молоток, плоскогубцы и еще с десяток необходимых вещей. Так что, когда мы выложили вещи из своих чемоданов, в наличии оказалось, кроме одежды, тринадцать молотков, тринадцать плоскогубцев, кастрюль и, наконец, тринадцать утюгов – и это в то время, когда в городе вообще не было электричества, а обеды себе мы готовили на костре, в огромном казане. В результате большая часть предметов цивилизации нам так и не пригодилась. Да и переодеваться нам приходилось нечасто – как с первых дней пребывания в Меймене переоделись в форму царандоя, так почти никогда ее и не снимали.
Основной нашей задачей в первые несколько месяцев пребывания в Меймене было создание в провинции народной милиции – царандоя, то есть формирование не только провинциального (областного) управления внутренних дел, но и создание структур и органов, подобных районным отделам и поселковым отделениям милиции. Из всего руководящего состава на этот момент был только начальник – полковник Катра, накануне прибывший из Кабула.
Управление начали формировать с уголовного розыска, следственного подразделения и дежурной части. Параллельно шло формирование городских и районных органов.
Согласно советско-афганскому договору, все обеспечение царандоя шло из Советского Союза, начиная от оружия и боеприпасов и кончая питанием, техникой, снаряжением и обмундированием. Десятки самолетов бесперебойно доставляли этот важный груз из СССР в Афганистан. Таким образом, вновь создаваемые структуры народной милиции были в основном обеспечены всем необходимым, за исключением, может быть, боевых машин. Для созданных в провинции оперативных батальонов, которые большую часть времени и сил тратили на поиск и уничтожение бандформирований, бронетранспортеры были просто необходимы.
Всего было сформировано три оперативных батальона царандоя. Первый батальон использовался для охраны тюрем и заключенных. Второй батальон – для оперативно-тактических целей, его подразделения участвовали в борьбе с уголовными бандами. Третий – для сопровождения грузов и транспортных колонн, а также для обеспечения деятельности подразделений ОКСВА и советских пограничников.
Для выполнения особо ответственных заданий в самых экстремальных условиях на базе второго оперативного батальона царандоя была создана рота «коммандос». Отбор туда осуществлялся самым тщательным образом. Критериев отбора было несколько. Во-первых, туда отбирали афганцев, которые по разным причинам ненавидели бандитов: у кого-то боевики уничтожили семью, расстреляли родственников, кто-то успел побывать у них в плену и бежал. Во-вторых, физически развитых, выносливых и грамотных ребят, которые уже имели навыки ведения боя.
Это подразделение полностью вооружили автоматами и, кроме того, обеспечили станковыми и ручными пулеметами, а также гранатометами. На 120 человек было 25 пулеметов. В роте был взвод саперов и взвод гранатометчиков. По тем временам это была сила!
Использовалась рота в основном для реализации точечных действий, основанных на хорошо проверенных оперативных данных. После того как поступали сведения о месте расположения той или иной бандгруппы, в этот район на вертолетах десантировалась рота «коммандос», блокировала его и в дальнейшем, в зависимости от обстоятельств, пленила или уничтожала бандитов на месте. За полтора года ротой было проведено 59 таких операций, в результате которых ликвидировано более 50 различных бандформирований. Кроме этого, периодически, по инициативе командира роты, «коммандос» выставляли на тропах контрабандистов и наркокурьеров ночные засады. Только на моей памяти таких засад было более тридцати. И каждый раз, наткнувшись на засаду, несли потери не только контрабандисты и разбойники, но и моджахеды. Опыт боевого использования «коммандос» в провинции Фарьяб позже распространился по всей системе МВД Афганистана.
Ознакомительная версия. Доступно 18 страниц из 87
