Ольга, Эдуард– Многие люди, которые зашли в храм первый раз, потом говорят, что их поразило количество людей со странностями и неадекватных. С этим трудно спорить. Добрую четверть любого прихода составляют весьма нестандартные личности. Кто одевается как средневековый рыцарь, того гляди – деревянный меч себе на бок нацепит. Кто у всего честного народа на глазах на брюхе в проходе ползает и набожно лбом бьется. Или вопит молитвы во всю силу легких, видимо, подозревая у Господа проблемы со слухом. Или с такой звериной серьезностью досконально соблюдает обряды, что зомби, только что выкопанный из могилы, по сравнению с ним кажется веселым светским юношей. Почему так много чудиков?
– Христос сказал, что не пришел лечить здоровых, так что Церковь во все времена была местом исцеления. Но не местом, где болезнь возводится в ранг достоинства и предмет любования.
И каждый из нас, приносящих свои страдания в храм, должен понимать, что Бог не мазохист и эти страдания не поддерживает. Он будет их лечить, если мы ему позволим. Следовательно, уровень экзальтации должен изменяться.
– У некоторых и изменяется. В сторону усиления… – Так прятаться не надо. Не за экзальтацией, не за «мягкой» духовностью, которая никогда не испытывает гнева, но ради Евангелия такой «набожный» верующий смиренно убьет человек десять, если не больше.
– Священники, мне кажется, нередко встречают людей попросту больных душевно.
– Встречают, но очень часто не могут даже дать совет обратиться к специалисту, потому что прихожанин может на это среагировать без понимания и агрессивно.
Если приходит некто с онкологическим заболеванием, требует у священника чуда и тот его посылает к онкологу, то, наверное, священника не побьют хотя бы. Но если служитель Церкви посоветует обратиться к психиатру, его могут от обиды растерзать.
– И все же ты не будешь спорить – храм привлекателен для эмоционально нестабильных.
– В светском обществе со странными людьми приостанавливают все контакты и показывают на дверь, а Церковь, как и Бог, по своей природе принимает всех.
– Хорошо, а как здоровый прихожанин должен реагировать на больного?
– Здоровый? Я думаю, что многие люди, глядя на меня, думают, что я странный, больной и неадекватный. Возможно, я таковым и являюсь. Но это означает всего лишь, что и мне, и им стоит набраться терпения. Мы все неидеальны, и нам приходится разрешать наши межличностные проблемы по мере их поступления. Кстати, здоровый тем и отличается от больного, что может проявлять терпение. И общество, которое не считает для себя необходимым терпимо относиться к увечным, пусть и душевно увечным, – само глубоко больно.
… Кстати, о душевном здоровье. Саркози здоров?
– Вроде бы.
– Тем не менее, когда Елизавета Вторая была с визитом во Франции, он позволил себе похлопать ее по плечу.
– А она?
– Она просто взглянула на него, и этого было достаточно. Но она не сказала, что президент Франции невоспитанный и ненормальный. И с Джорджем Бушем, кстати, у нее была интересная история. Приветствуя ее, он сказал: «Ваше величество, когда вы приезжали сюда в последний раз в одна тысяча семьсот…» На что королева подняла свои невинные глаза, посмотрела на него, Буш немедленно осекся и попытался исправить положение: «Ой, я не хотел сказать, что вы настолько стары!» И тогда она снова на него посмотрела своим знаменитым взглядом. Эти две фотографии обошли весь мир.
– Ты намекаешь на то, что вести себя надо как королева. – Я не намекаю, я прямо говорю. В таинстве крещения мы все цари, священники и пророки, следовательно, королевское поведение есть прямое призвание христианина.
Что хорошего в раю
Ольга, Эдуард– Начну с грандиозного вопроса. Знаю, я должна принять это на веру, но получается с трудом. Загробная жизнь существует?
– Вопрос грандиозный, но исчерпывающий ответ на него дать невозможно. Мы можем на это надеяться, но в точности не знаем. Однако я могу утешить тебя тем, что самые главные вещи в жизни невидимы для глаз, тем не менее они существуют. Например, дружба и любовь. Эти чувства можно пережить, но нельзя пощупать.
В рассуждениях о загробном мире существуют две тенденции, и обе могут быть приняты во внимание. Материалисты предполагают, что мир имеет начало и конец и жизнь человеческая тоже конечна. Поэтому нужно полноценно использовать каждый момент жизни и не думать о грядущих последствиях.
Однако философы давно обратили внимание на гармоничность мира и на возможность присутствия в нем божественного. Я сейчас не говорю о монотеизме и тем более христианстве, я говорю о религиях вообще. Каждая из них предполагает, что наша земная жизнь является частью более широкой жизни. Сознательно и личностно мы входим в этот мир здесь, но жизнь продолжается после того, что мы называем смертью. Все же не стоит думать, что жизнь, которую мы живем здесь, – зал ожидания. Тогда пропадает ценность существования на земле. Христианство считает, что Царство
Божие не только будет дано в будущем, оно уже присутствует здесь и сейчас. С момента нашего зачатия.
– Мне очень нравится мысль, что не все важные вещи можно пощупать, однако, кроме этой мысли, что позволяет нам надеяться и рассчитывать на жизнь после смерти?
– Вообще-то это знание было получено от Бога. Как Откровение. И дальше ты должна сделать выбор: верить этому Откровению и обращать к нему свою надежду или не верить, считать это чушью и бредом больного разума? Но во всех религиях, так или иначе, присутствует либо «мир теней», либо еще какое-то место, где пребывают мертвые.
В христианстве человек получает обновленное существование. А именно – продолжается жизнь, которую он уже прожил, но она получает полнейшее преображение.
– Меня смущает маленький промежуток земной жизни. Допустим, прожили мы лет восемьдесят в лучшем случае. Потом живем вечно. Сто лет, тысячу лет, миллион лет. Давно забыли эти восемьдесят и зачем они были вообще.
