Книга Не дать смерти уйти - Сергей Самаров

«Двести минус один» – так меня зовут менты. Это всего лишь означает, что рост мой – сто девяносто девять сантиметров. Просто кто-то, любящий замысловато выражаться, придумал такое прозвище, и оно прилипло. Раньше меня Ярилой звали. Это мне больше нравилось. Короче и солиднее… Но прозвище себе не выбирают.

Мне мой рост совсем не мешает. Иногда даже помогает в службе. При весе в сто десять килограммов и в сочетании с погонами выгляжу впечатляюще – многие пугаются. Поэтому менты любят, когда я со своими ребятами принимаю участие в их операциях. В этот раз операция предстояла сложная, задействованы были не только менты, но и служба наркоконтроля. И без поддержки спецназа внутренних войск им обойтись было трудно, поскольку и район сам по себе был очень сложный. Большой кирпичный цыганский дом в городском поселке. Кирпичный же забор выше двух метров. Во дворе две кавказские овчарки. Правда, сидят в вольерах, и их надо еще успеть выпустить. Задача – не позволить хозяевам это сделать. Вокруг дома, тоже заселенные цыганами. А цыгане, как известно, народ дружный и своих всегда поддерживают. Вот потому и понадобился спецназ внутренних войск – с одним объектом СОБР справился бы без проблем.

И еще маленькая тонкость… Техническая тонкость… Продолжение испытаний спутниковой системы наблюдения. Нам даже выделили двух специалистов из космических войск. Один из головного управления, второй из Управления космической разведки ГРУ. Приятно, когда армия свои испытания проводит совместно с нами. Говорят, это делается умышленно, потому что российская спутниковая группировка «ГЛОНАСС» предназначена не только для нужд армии и навигационных приборов летчиков, моряков и автомобилистов, не только для контроля за вырубкой лесов, но и для органов правопорядка. А временное задействование сил Управления космической разведки ГРУ связано с тем, что ГРУ первым освоило и начало применять космические новшества. Вернее, не новшества… Новшеством это было еще в прошлом веке, но «перестройка» Горбачева и Ельцина все разрушила, и сейчас спутниковая группировка, по сути дела, не восстанавливается, а заново создается…

Я, будучи командиром задействованного в операции подразделения спецназа внутренних войск, вместо того, чтобы возглавить группы на месте, занял непривычную для себя позицию в командном пункте, представляющем собой микроавтобус с плотно задернутыми шторками. Там же находились и два подполковника из космических войск. Мы начали работать еще за час до начала операции, разместившись на дороге в трех километрах от места событий. За работу усадили, кстати, меня, чтобы опыт приобретал, и, при необходимости, мог бы действовать самостоятельно. Такое доверие вселяло надежду, что в скором времени и нас оснастят таким оборудованием. Готовить специалистов не стали бы, если бы не планировались широкомасштабные поставки спецтехники. Скажу честно, для меня, как для командира подразделения спецназа, такая спецтехника очень удобна, и дает возможность давать ценнейшие указания непосредственно во время операции. К тому же лучше и больше, чем спутник, все равно никто ничего не увидит. И командирам при новой системе придется менять привычки, бросать манеру самому лезть на рожон и заниматься только координацией сил во время боя. И такая постановка вопроса правомерна, поскольку новая техника, несомненно, более эффективна. Это уже доказано…

На недавних учениях против спецназа ВДВ нам позволили вести десантников через спутник. Одну пару мы взяли сразу, вторую ради артистического эффекта довели до самого конца и взяли за две минуты до окончания учений. Из оставшихся трех пар плотно вели только одну, но она сначала ушла от нас, потом ее с учений сняли по каким-то причинам оперативного характера. Еще две пары с самого начала умело укрывались, и отыскать их мы так и не сумели. Итог понятен и доказывает необходимость внедрения подобной техники. «ГЛОНАСС» не подвел…

* * *

Первое испытание в деле тоже пошло успешно. К нам в микроавтобус подсел чернобровый и седой полковник Малинин из городского управления внутренних дел. Он командовал всей операцией в целом, в том числе и мной, и моими подчиненными. У Малинина был свой монитор, но, поскольку полковник работать с программой не умел, за клавиатуру и джойстики сел подполковник Турбин из ГРУ.

Малинин подключился к внешней связи, натянул на голову наушники.

– Все готовы?

Одно за другим стали поступать сообщения о готовности. В том числе и от моих ребят, пока еще спокойно дожидающихся своего времени в автобусах.

– Хорошо… Пошла контрольная закупка! По одному, с интервалом в три минуты.

Моей задачей было контролировать близлежащие дворы и улицы, но пока не началось стандартное разворачивание силовой акции, я мог себе позволить заглянуть на цыганский двор. К калитке, со стороны автобусной остановки, приблизился первый подставной «наркоман». Позвонил, переминаясь с ноги на ногу так, словно в туалет катастрофически опаздывал. На мониторе мне хорошо было видно, как забесновались в своих вольерах две крупные собаки, когда необъятных размеров цыганка впустила человека во двор. В дом его, однако, не пригласили, оставив пошатываться на «ватных» ногах рядом с крыльцом. Походку и манеру поведения наркоманов подставные сотрудники изучали две недели. Настоящего наркомана, когда он уже достиг определенной стадии, выделить легко даже в толпе. Походка, жестикуляция, взгляд – его выдает все. Особенно тогда, когда он еще не употребил «дозу».

Сверху и чуть-чуть сбоку при сильном увеличении фигура человека просматривалась хорошо, но брать крупным планом лица я не стал. Нас предупредил подполковник Турбин, что этого лучше не делать, потому что разложение на пикселы не позволит сделать лицо человека узнаваемым без применения дополнительных программ. Во всем же остальном я не сомневался – передо мной был наркоман, причем типичный. Манера, как мне показалось, копировалась точно. Чувствовалась даже взвинченная напряженность человека, которому не терпится быстрее убежать туда, где можно спокойно «употребить», и спрятаться тем самым от всех проблем.