Но потом, лежа рядом с ним и прислушиваясь к его ровному дыханию во сне, Анна размышляла о словах Денизы и ее мысли были неутешительны. Почему они так близки только во время любви, а потом он поворачивается к ней спиной и немедленно засыпает? А ей хотелось полежать в его объятиях, поговорить, послушать его нежный голос и помечтать.
Хотя нет, занимались они не любовью. Только сексом. Как ни горько было осознавать, но всего лишь его тело тянулось к ней, душа и сердце оставались безучастны. Он никогда не говорил о любви, если не считать того раза, когда он в первую встречу признался Анне, что не верит в это чувство. Она для него объект вожделения, не больше, с ней он утолял желание. А Дениза работала с ним бок о бок, она была ему настоящей поддержкой, он мог разговаривать с ней, а не только лежать в постели. Анна проворочалась без сна всю ночь. Возможно, она должна изменить свое поведение, стать идеальной женой для Серхио, а не навязывать ему свой стиль. В конце концов, в чужой монастырь…
И с тех пор она стала творить из себя женщину, которую Серхио мог бы уважать. Которой он мог бы гордиться. Если она не могла получить его любовь, то должна попытаться завоевать хотя бы его уважение. Она заказала туалеты по самой последней итальянской моде, делала элегантные прически, стала носить туфли на высоком каблуке. Она приучала себя ходить медленно, разговаривать плавно, избегала резких словечек, училась томно смотреть на мужа и не высказывать свое возмущение, не стесняясь в выражениях.
Но ее преображение ничего не изменило. Серхио был так же безупречно галантен, но по-прежнему далек от нее. Он никогда не улыбался ей, не дотрагивался до нее, кроме как в постели. Увидев их в ресторане, никто бы не догадался, что их связывают узы страсти.
Когда она поняла, что беременна, ее надежды на изменение отношений снова вспыхнули. Теперь-то он точно уделит ей хоть капельку душевного тепла. Отношения изменились, но не так, как она предполагала. Вместо того, чтобы приблизиться, Серхио отдалился от нее.
Слова Денизы опять преследовали ее. «Вы вскоре поймете, что я имею в виду, когда родите ему сына, и Серхио будет проводит больше времени без вас, чем с вами». Ее предсказание сбывалось с ужасающей точностью. А Анна даже не дала ему наследника, она потеряла сына, которого они так ждали. Теперь все было ясно. Единственное, что его заботило, было благополучие ребенка. Жена его совершенно не волновала.
Анна заставила себя перестать думать о Серхио и их браке. Надо было успокоиться и не расстраивать себя лишний раз. Она встала и пригладила руками шелк на бедрах. Да, я пока не такая худая, как Дениза, но скоро буду такой. Кристина права, я слишком похудела.
Сейчас она думала только об одном: как выйти и встретить мужа и его любовницу, не выдав ничем своих чувств. Больше всего на свете она боялась того, что Серхио догадается, какие муки доставляет ей его поведение. Она должна оставаться невозмутимой, что бы ни происходило. Анна ощущала в себе странный прилив сил, которого не испытывала давно.
Но вся ее решимость моментально растаяла, стоило Серхио появиться в ее спальне.
— Здравствуй, Анна. Как твои дела?
Он производил на нее то же самое впечатление, как и в первый раз. Сводил с ума своим присутствием.
Темный деловой костюм великолепно сидел на нем, а белоснежная рубашка лишь подчеркивала строгую римскую красоту его бронзового лица. Анна опустила глаза. Он был так прекрасен, что она даже не могла смотреть на него. Почему он не мог быть также прекрасен внутри, как снаружи?
— Послушай меня, — продолжил Серхио резко.
Он никогда не разговаривал с ней таким тоном, всегда был безупречно вежлив по отношению к ней. Анна недоуменно взглянула на него и натолкнулась на непроницаемую стену. Она внимательно оглядела мужа. На лице Серхио появились первые морщины, Анна не замечала их раньше, и ее сердце сжалось.
— Ты приехала сюда отдыхать и выздоравливать. А ты чем занимаешься? Ты ничего не ешь и часами сидишь в душной комнате. Так ты никогда не придешь в себя.
Сердце, гулко стучавшее в груди, успокоилось. После долгой разлуки первые его слова были словами обвинения. Как будто ей нравится жить здесь одной! Как он посмел критиковать ее, смотреть на нее так, словно его оскорбляет ее внешний вид? Разве его не устраивала ее интересная бледность и изящность фигуры? Ведь она приложила столько усилий, чтобы превратиться в его идеал женщины. Что с того, что она похудела? Дениза ведь тоже не пышка, не так ли? Или обычай требует, чтобы итальянские любовницы были похожи на фарфоровые статуэтки, а итальянские жены расползались во всех направлениях?
Не дрогнув, она выдержала его взгляд.
— Раз ты ни разу не приехал, чтобы лично посмотреть, чем я тут «занимаюсь», я скажу тебе сама. — Анна изобразила обвиняющие интонации Серхио. — Я страдаю, — мстительно закончила она и напряглась, увидев как его лицо содрогнулось от боли.
— Из-за нашего ребенка, — заключил Серхио с мягкостью, от которой у нее замерло сердце.
Он подошел ближе. Анна быстро отступила. Если он вдруг вспомнит о своей роли мужа и подойдет, чтобы обнять ее, она разрыдается и сконфузит и его, и себя, выплеснув все свои горести на его плече. Как она желала облегчить душу в его объятиях, услышать слова утешения! Но это было бы совершенно неуместно.
Повернувшись к туалетному столику, она притворилась, что внимательно разглядывает себя в зеркало.
— Что еще? — холодно спросила она. Пусть видит, что ей безразлично его равнодушие.
Страдаю не только из-за ребенка, добавила Анна про себя. Скорблю по нашему браку и всем надеждам и мечтам, что связывались с ним. Но она промолчала, потому что о любви ведь речь не велась при заключении сделки, она просто выдумала ее себе сама.
Но право на любовницу в контракт тоже не входило.
— Мы спустимся вниз? Если бы ты предупредил меня заранее, я бы ждала тебя у входа. Тебя и твою спутницу. — Она направилась к двери, чувствуя его взгляд. — Как ваши с ней дела, между прочим?
Серхио догнал ее уже у двери. Он схватил ее за плечо и Анна ощутила, как электрический разряд проскочил между ними. Господи, ну сколько можно так реагировать на человека, который принес ей столько горя. Она вонзила ногти в ладони, чтобы прийти в себя. Чтобы подавить в себе страстное желание прикоснуться к этому прекрасному лицу, умолять его о любви и нежности.
Но не так уж она не владела собой, чтобы предстать перед ним такой идиоткой. Что-то от былой упрямой и непокорной Анны всколыхнулось у нее в душе и помогло встретить его взгляд, проникающий до глубины ее сердца. Видимо, было что-то неприступное в выражении ее лица, потому что Серхио передумал продолжать беседу, отпустил ее и проследовал за ней в коридор.
Анна шла впереди, гордо выпрямив спину и прислушиваясь к гулким шагам, раздававшимся на мраморном полу. Их шагам. У них было так мало общего, а шли они почти в ногу. Надо было столько сказать, и в то же время говорить было абсолютно не о чем. Хотелось обвинить его в недостатке внимания к ней, выплеснуть ему в лицо оскорбительные слова о его любовнице. Но крик ничего не даст. Он просто проигнорирует ее. Просто пожмет плечами и будет делать по-прежнему все, что хочет. Серхио Арнотти слишком привык к тому, что мир играет по его правилам, и не собирался ничего менять из-за капризов взбалмошной жены.
