— Я просто долго была в темноте, — начала оправдываться Хилари.
— Что вас беспокоит? — спросил он, усаживаясь в кресло напротив.
— Я не знаю, доктор. До сегодняшнего дня меня ничто особенно не беспокоило. Честно говоря, я не помню, что и как произошло.
— А с вами бывало такое раньше?
— Нет. Знаете, совершенно новое ощущение. Как в космос слетала.
— Температуры у вас нет, а вот давление надо измерить, — сказал врач, вынимая тонометр.
Потом он провел еще целую серию манипуляций: слушал ее, выстукивал, заставлял приседать, ходить по комнате, наклоняться, внимательно осмотрел кожу. Потом вынес вердикт.
— Ничего опасного у вас нет, милая леди. Во всяком случае, пока нет, — добавил он, покачав головой. — Покой, прогулки на свежем воздухе, сбалансированное питание... Пожалуй, все.
— Доктор, а почему я упала? Мне так неловко. Там было столько людей. А я отвечала за проведение конференции. Если подобное случится еще раз, меня просто не станут приглашать на работу.
— Видите ли, — вздохнул врач, — судя по всему, вы слишком эмоциональный человек. При этом вы не привыкли давать выход своим эмоциям. Вместо того чтобы поплакать или покричать, вы уговариваете себя, что надо держать себя в руках. На стресс начинает реагировать ваше тело.
— А как же мне с этим справляться? — растерялась Хилари.
— Постараться быть спокойной и по-настоящему счастливой. У меня были случаи, когда любовь буквально поднимала на ноги. Я не должен об этом спрашивать, потому что данная область не в моей компетенции, но позволю себе... Вы счастливы в любви? Вы удовлетворены сексом?
— Доктор, какое это имеет значение? — Хилари покраснела. Никто и никогда не задавал ей подобных вопросов.
— Я не прошу ответа, — улыбнулся старик. — Вы сами скажите себе, так это или нет. Только и всего.
— Это вопросы перспективные, — засмеялась Хилари. — Поговорим лучше о том, что произошло сегодня.
— Вы просто перенервничали. Такое бывает. — Доктор поднялся, чтобы уйти. — А по поводу того, что я сказал, подумайте. Неудовлетворенность эмоциональной и сексуальной жизнью может привести к серьезным физиологическим проблемам. Особенно в вашем случае. Сегодняшнее происшествие — только первый звонок.
— Спасибо, доктор. Вы меня обнадежили.
— Отдохните сегодня. Пообщайтесь с приятными людьми, полежите под пальмами, выпейте вина. И постарайтесь побольше смеяться.
Он поклонился и направился к выходу. Хилари грустно смотрела ему вслед, думая, что он, безусловно, прав. Она крайне не удовлетворена своей эмоциональной и сексуальной жизнью. У нее две эти сферы просто разошлись во времени и пространстве. Несмотря на то что Джоэл был великолепным любовником, он будил только ее тело, а душа и сердце всегда оставались у нее отстраненными наблюдателями. Хилари часто ловила себя на том, что после любовных утех ей всегда было немного стыдно за свою чувственность. Она никогда не отдавалась ему до конца. А иногда ей было даже смешно вспоминать некоторые эпизоды ночи: так нелепы казались их позы и ласки.
Хилари вдруг впервые поняла, что не Джоэл ее не устраивал, а она сама себе не нравилась в их семейных отношениях. Будто бы все время ждала чего-то другого, будто знала, что это все лишь игра в семью. Даже рождение Питера ничего не изменило. Они не стали ближе. Их отношения не приобрели той интимной доверительности, которая так необходима, когда у кого-то из супругов нет пылкого чувства. А у Хилари его никогда не было. Она вышла замуж за Джоэла из-за тоски и отчаяния. Ей просто было одиноко. Знал ли об этом Джоэл? Вчера она поняла, что знал. Но он думал, что общее дело и общая постель смогут заставить ее почувствовать в нем не только партнера и товарища. Не удалось...
Она опять вздохнула и посмотрела на дверь, ведущую в другую комнату. О чем так долго можно говорить с доктором? Неужели врач счел нужным просветить и Артура относительно природы ее обморока? Решив вмешаться, она встала с кресла. В ушах чуть-чуть шумело, но передвигаться оказалось ей вполне по силам.
В тот момент, когда она дотронулась до ручки двери, та распахнулась, и Хилари почти уткнулась в грудь своего благодетеля.
— Разве доктор разрешил вам вставать? — грозно спросил Артур.
— Не только вставать, — ответила она с довольно независимым видом. — Он приказал мне напиться сегодня пьяной, танцевать всю ночь и напропалую флиртовать с мужчинами.
— Именно так и сказал?
— Ну, почти так, — кокетливо произнесла Хилари и подняла на Артура глаза.
Если он сейчас же не поцелует ее, она точно еще раз упадет в обморок. Ее мутило от желания прикоснуться к этим упрямым, жестким губам. Ей очень хотелось в сию же минуту испытать, как влияют на здоровье положительные эмоции и единство души и тела.
Артур Уорнер напрягся и окаменел: он чувствовал волну желания, которая исходит от этой странной женщины, и не мог в это поверить. Скорее всего, он приписывает ей свои собственные желания. Надо поскорее проводить ее в отель. А ему нужно остыть и прийти в себя. С этой женщиной надо быть предельно осторожным и деликатным. Он не хочет потерять ее после первой, бестолковой близости. Пожалуй, остаток дня ему необходимо провести в спортивном зале: это убивает желания.
— Если вы в полном порядке, то я могу вызвать машину и отвезти вас в отель, — сказал он чуть охрипшим голосом.
Хилари подавила вздох разочарования. Артур просто не хочет ее. Эксперимент придется отложить.
— Да, я в порядке. Вызывайте свою машину, — сказала она и вернулась в кресло.
За те несколько минут, пока они ждали сообщения портье, что машина внизу, ими не было сказано больше ни одного слова. А что оставалось? Альтернатива очевидна: надо или отбросить вежливую сдержанность и перестать играть в эту игру, или молчать. Оба выбрали самый безопасный вариант.
Дверь номера открыла Мэри. Питера не было.
— Что случилось? — она была очень встревожена. — Джоэл велел разыскать нас на пляже и передал, чтобы я срочно отправлялась в номер и ждала тебя.
— Как видишь, все в порядке, — ответила Хилари, делая страшные глаза. — Я потом тебе все объясню.
Мэри открыла было рот, но за спиной сестры увидела Артура Уорнера. Ее брови поползли вверх.
— Я доставил вашу сестру в целости и сохранности, — сказал он, не входя в номер. — Теперь позвольте откланяться. Будьте осторожны, Хилари, не выпивайте сегодня слишком много.
— Постараюсь, мистер Уорнер, — ответила она и пожала протянутую ей руку. — Всего хорошего. Вы второй раз спасаете мне жизнь.
— Всегда к вашим услугам, — поклонился он, с неохотой выпуская ее пальчики из своей широкой ладони. — Надеюсь, до завтра.
— До завтра, — сказала Хилари и повернулась к сестре.
Мэри недоуменно переводила глаза с одной на другого, понимая, что так церемонно могут разговаривать только те, кому есть что скрывать. Она вся кипела от вопросов. Когда они остались одни, Мэри не выдержала:
