— Ладно, — проворчала Рита несчастно. — Но только не напоминай мне сейчас о Пэтти. У меня голова забита совсем другим.
— Несомненно, — холодно заметила Хелен.
За этим словом скрывалось такое явное презрение, что Рита вздрогнула. Она с радостью ударила бы девушку, но ее помощь была ей нужна еще больше, чем прежде. Рита взяла себя в руки и уверенно сказала, что Найджел сюда сегодня не войдет, что она сама увидится с ним позже и разузнает, что последует за этой встречей с Гленис. Но ей не пришлось долго ждать. Стажер принес записку. Рита сразу же узнала почерк Найджела, прочла то, что там было написано, и ее начало трясти.
«Итак, его имя Пьеро. Как восхитительно романтично! И он довольно состоятельный, если мог себе позволить остановиться со своей крошкой сестрой в отеле «Гайд-парк». Как подходит для тебя! К тому же ты практически уже помолвлена с ним. Какое открытие для меня! Продолжай наслаждаться выздоровлением, дорогая, я еще увижусь с тобой!»
Листок дрожал в руке Риты. Ее лицо исказилось от ярости и страха, но она не плакала. Холодная ненависть к бывшему любовнику охватила ее. Если он думает, что может запугать ее этими несчастными деньгами, которые ссудил ей, и воспользоваться ее банковскими делами как орудием мести — он ошибся! Она победит его в его же игре! Она заставит Пьеро жениться на ней! Эти мысли быстро излечили Риту от истерики и вызвали ледяную решительность. Она смяла записку Найджела. Выражение ее глаз почти шокировало Хелен.
— Хелен, — сказала Рита, — я должна уехать отсюда до субботы. Позови моего доктора. Скажи ему, что я сейчас же хочу его видеть. Я больше не могу рисковать случайными встречами Найджела с моим…
Она не закончила — кто-то постучал в дверь. Приятный мужской голос крикнул:
— Могу я войти, Рита?
Рита глубоко вздохнула.
— Пьеро! — прошептала она с глубокой нежностью.
Хелен не могла не восхищаться этой женщиной. Казалось, она действительно любит Питера Фаррингтона. А может, это просто безрассудная страсть?
— Впусти его, Хелен! — приказала Рита.
Хелен открыла дверь. Едва увидев высокую фигуру Питера и поймав его быструю обаятельную улыбку, она вспомнила их вчерашний вечер, прекрасную музыку, покой, который он принес ей так неожиданно. Как будто его улыбка была и улыбкой Кристофера. Это разрывало ей сердце и одновременно принесло невыразимую радость.
— Привет, Хелен! — сказал Питер.
Она сдержанно ответила, ощущая на себе взгляд Риты, и повернулась к хозяйке:
— Я ухожу. Вы позвоните мне, когда обо всем договоритесь, хорошо? Я все приготовлю к вашему приезду домой.
— Что я слышу? — воскликнул Питер, входя в палату. — Я только что видел Глен, и она сказала мне, что ты сегодня не в форме. Тебе не следовало так рано вставать, останься пока в клинике, дорогая.
Рита махнула рукой и подарила ему свою самую лучезарную улыбку.
— Дорогой, как божественно видеть тебя! Сядь. Мне гораздо лучше. Я лишь сказала Глен, что таким образом избавляюсь от нежелательных посетителей. Что за прелесть твоя маленькая сестренка, Пьеро! И как забавно, что она так неожиданно свалилась тебе на голову. Я хочу подробно все об этом услышать…
Хелен оставила их. По дороге домой она думала: «Если Рита вернется на этой неделе домой, она будет целыми днями лежать на софе и не захочет меня отпустить. Пэтти огорчится, что ее не возьмут на уик-энд. Я обещала приехать в Бексхилл, обещала!»
Затем ее мысли переключились на двойника Кристофера, так повлиявшего на ее жизнь вопреки всем ее усилиям игнорировать это. Она отчетливо представила, что может происходить теперь в палате: Питер обнимает Риту, целует соблазнительный ярко-красный рот, смотрит в ее прекрасные глаза, верит каждому ее слову… Хелен внезапно почувствовала злобу и ревность.
Она знала, что хотела бы сейчас быть на месте Риты, потому что Рита была в объятиях Питера.
Глава 7
В субботу, около одиннадцати часов утра, Рита Вейд приняла ванну и надела элегантный брючный зеленый костюм, тяжелое золотое ожерелье и серьги полумесяцем. Она выглядела и чувствовала себя гораздо лучше, чем прежде. Присев за секретер и попытавшись сосредоточиться на нескольких счетах, она вскоре оставила это занятие, приведшее ее, как обычно, в уныние, и устроилась на софе с новым «Вог». Через полчаса здесь будет Пьеро! Гленис ушла в магазин. Милая Глен! Юная, но довольно хозяйственная, она выразила желание занять место Хелен на день или два, пока та будет отсутствовать. К тому же она очень тактичная — всегда ухитряется оставить их с Питером наедине.
Рита мечтательно улыбнулась. Дела идут хорошо: она дома и вновь сама себе хозяйка. Пока Найджел вроде бы не собирается выполнять свои угрозы, а Пьеро, она уверена, вот-вот предложит ей руку и сердце. Так все отлично складывалось, что Рита не досадовала даже на внезапный отъезд Хелен — той пришлось уехать, чтобы помочь своей тете ухаживать за дядей, внезапно разбитым параличом.
Рита вдруг вспомнила о дочери и даже написала письмо, полное любви и жалости, сунув в конверт фунтовый банкнот. Она посоветовала Пэтти найти кого-то, с кем она сможет выйти на прогулку и купить себе что-то приятное. Это утешит ее, думала Рита.
Она вспомнила свой телефонный разговор с мисс Понтинг и нахмурилась. Она забыла передать послание Хелен. Хелен так расстроена, что подвела Пэтти, но зачем поощрять привязанность ребенка к ней? Рита всегда хотела, чтобы Пэтти боготворила только ее, хотя сама не собирались идти ради дочери на жертвы.
Вдруг прозвенел звонок в дверь. Рита поспешно убрала блокнот с письмом. У Глен был свой ключ. Может быть, Пьеро пришел пораньше? Или это Найджел? Она осторожно взглянула в глазок, удивленно вскрикнув, открыла дверь и уставилась на маленькую фигурку с бледным лицом и покрасневшими беспокойными глазами.
— Пэтти! — выдохнула Рита.
На мгновение повисла тишина, потом Пэтти бросилась к матери и вцепилась в нее, как утопающий за соломинку.
— Я сбежала… — душераздирающим голосом сказала она. — О, мамочка, я сбежала из школы… Не сердись! Это было так ужасно! У меня как раз хватило денег на билет, и я сбежала, пока никто не видел. Все остальные дети разъехались по домам. Мамочка, позволь мне остаться с тобой до понедельника, пожалуйста!
Рита машинально обняла дрожавшую фигурку. Она не была так бесчеловечна, чтобы остаться глухой к мольбе своего ребенка. Она хотела видеть Пэтти счастливой. Но ей нравилось думать, что это счастье заключается только в лишнем подарке или угощении и не нарушает ее собственную жизнь. Рита была слишком занята собой и своими удовольствиями, чтобы серьезно задумываться о настоящих нуждах дочери. Обнимая Пэтти и расспрашивая, почему она сбежала, Рита лихорадочно искала выход из создавшегося положения. «Скоро придет Пьеро, — думала она. — О боже! Пьеро будет здесь через несколько минут!»
