Наконец она почувствовала, что он рядом. Он опустился на кровать между ее разведенными коленями. Вот сейчас, пронеслось в голове у Анны. Сейчас станет ясно, имеют ли хоть какое-то значение размеры и опыт в постели, или для нее все это безразлично, потому что она холодна от природы.
Его ладони оказались под ее ягодицами, и он приподнял ее себе навстречу. О, больше никаких возбуждающих игр, разочарованно подумала она, сжимаясь под грубым натиском. Он вошел в нее, и она невольно отдалась во власть ритмичных движений. Он не давал ей шевельнутся, лишь сам работал, словно мощный механизм. От каждого толчка внутри у нее все сладко сжималось, но больше ничего не происходило. А ведь несколько минут назад она была на грани оргазма! Она чуть не плакала. Неужели она никогда не сможет испытать то, что чувствуют миллионы мужчин и женщин? За что природа так наказала ее?
Она почувствовала вдруг, что мощный поршень выходит из своего тесного гнезда, и протестующе обхватила Марка. Ей мало, она еще не готова!
Он пальцами коснулся ее губ, заставляя молчать, и она подчинилась. Он заставил ее перевернуться и встать на колени. Анна запуталась в своей длинной юбке, и Марк высоко завернул ей подол, до самой спины. Она чувствовала себя беззащитной перед грубой животной силой, но это не пугало ее, а напротив заставляло испытывать сладкое томление. Я, похоже, мазохистка, без удивления подумала Анна. А он уже входил в нее сзади, и она услышала, словно со стороны, свой стон, а потом еще и еще.
О, это необыкновенно! Теперь она могла свободно двигаться, и она двигалась ему навстречу, с приглушенным вскриком встречая каждый его мощный натиск. Пальцы ее сжимали и комкали простыни, длинные волосы свисали, покачиваясь при каждом движении. Еще, еще, еще. Она больше не боялась своей холодности, она о ней забыла, потому что с каждым движением ее окатывала новая волна жара. Теперь ей хотелось не приблизить, а задержать кульминацию, еще продлить это немыслимое наслаждение. Но вот она услышала его стон, почувствовала содрогания его тела, и уже не смогла сдерживаться. Его стоны слились с ее криком. Когда замерла сладкая судорога, длившаяся, как показалось ей, целую вечность, она рухнула лицом вниз на смятые простыни.
Ей казалось, что в ее теле не осталось ни капли сил. Но губы ее жадно прошептали «еще».
Она все еще слышала за спиной его судорожное дыхание, чувствовала тяжесть его тела, жар его горячей кожи. Но он больше не двигался. Наоборот, вышел из нее так резко, что она вздрогнула и удивленно подняла голову.
— Никаких «еще», — почти грубо отрезал он. — Мы совершили ошибку.
Она зарылась лицом в подушку и зажала ладонями уши. Она не хочет ничего слушать!
— О, черт, — пробормотал он. — Прости меня, Анна.
Он набросил юбку на ее обнаженные ягодицы, но она даже не шевельнулась. Когда Анна нашла в себе силы перевернуться, она услышала лишь шум воды в ванной.
Она лежала, ни о чем не думая. Невозможно о чем-то думать, когда тело еще хранит память о недавних ласках. Но в конце концов мысль о том, что что-то не так, сначала робко вошла в ее сознание, а потом вытеснила все остальные ощущения.
Она со стоном прижала ладони к лицу. Что он о ней думает? Прыгнула к нему в постель, словно блудливая кошка!
Да она и сама думает о себе ничуть не лучше. Но ведь раньше она такой не была. Это совсем на нее не похоже — ложиться в постель с первым встречным, да еще заниматься любовью с таким бесстыдством! А испытать оргазм — это на нее похоже? Ведь никогда раньше ей этого не удавалось! За что же ей винить себя?
Ведь ей было хорошо. А давно известно: то, что доставляет удовольствие, не может быть плохо или стыдно. Это все ханжеские выдумки. И Анна не могла не чувствовать праздника. Ведь сегодня она превратилась в настоящую женщину. Она дарила наслаждение и получала в ответ сторицей. Просто до сих пор она не встречала подходящего мужчину.
Но то, что этим мужчиной оказался сын Оливера Бейкера, факт тревожный. Что за странное чувство юмора у судьбы! Или это пресловутая неотвратимость?
Анне почудилось, что в ванной выключили воду, и она села в постели, с волнением глядя на дверь. Сердце ее колотилось, по разгоряченной коже пополз холодок. Но вода вновь зашумела, и она с облегчением перевела дух. Ей нужно еще несколько минут, чтобы прийти в себя и подумать.
Прежде всего, почему Марк думает, что они совершили ошибку? Из-за того, что они, едва познакомившись, уже стали любовниками? Или потому, что она — дочь бывшей любовницы его отца? Может быть. Возможно, именно поэтому он считает, что отношения между ними невозможны.
Но неужели для него ничего не значит та радость соития, которую они только что испытали? Это был не просто секс. Она чувствовала, что нашла того мужчину, который подходит ей идеально!
Она не таит обиды на его внезапное охлаждение. Все, что ей нужно, — чтобы он вернулся и они снова занялись любовью. Почему он отказывается от нее? Все ее предыдущие знакомые всегда жаждали продолжения романа, несмотря на ее явное разочарование.
О боже! Самая очевидная причина не пришла ей в голову. Марк — красивый, молодой, богатый. Наверняка в его жизни есть женщина. Если не жена, то невеста или подруга.
Вот почему он назвал то, что случилось, ошибкой. Потому что он не свободен!
Она в негодовании уставилась на запертую дверь, из-за которой слышался шум воды. Но настоящая злость не приходила. Как странно. Она должна на стенку лезть от ярости! Другая бы захотела убить его!
Но на нее накатило отчаяние и безразличие.
Шум льющейся воды вскоре начал действовать ей на нервы. Он старается отмыться от нее, от ее запаха, от ее вкуса. Чтобы, когда он вернется в город, она ничего не заподозрила. Наконец-то Анна почувствовала злость. Изо всех сил она хлопнула кулаком по кровати. Но это не принесло облегчения. Помимо злости, она испытывала самую банальную ревность.
Но ему это так легко с рук не сойдет! Пусть не прячется в ванной, а найдет в себе смелость сказать ей всю правду, глядя в глаза!
Она вскочила и, на ходу приводя в порядок одежду, поспешила к ванной.
8
Марк оперся обеими руками о стену и прижался лбом к гладкому кафелю. Что же я наделал, со стоном подумал он. Истинный сын своего отца, нечего сказать. Соблазнил женщину, не предупредив ее, что он не свободен.
А она ведь спрашивала, не женат ли он. Ясно, что она имела в виду: свободен ли он в принципе. А он не сказал ей, что дал обещание другой женщине.
Если бы он предупредил ее, ничего не было бы. Но он промолчал, потому что хотел продолжения. Он боялся спугнуть ее, ведь у него было одно желание — затащить ее в постель.
Ему это удалось. Черт, никогда он так не хотел ни одну женщину. Он и сейчас все еще хотел ее. Одного раза было мало.
Он стиснул зубы и выключил горячую воду. Но даже ледяные струйки воды, впивающиеся в кожу как иголки, не заставили его перестать думать о ней. Он даже не подозревал, что способен на такую волнующую игру. Он вел себя с ней, словно падишах с наложницей, и это доставило ему ни с чем не сравнимое удовольствие. В их отношениях с Мишель скорее она играла первую скрипку. Анна же полностью подчинилась ему, покорно делала все, что он хотел. Это было невероятно!
