— То есть ты собиралась меня спасать? — тихо произнес Мюррей, направляясь к ней. По мере выхода из воды идти ему становилось все труднее. — Надо же, она собиралась спасать меня! — повторил он, обращаясь, по-видимому, к улыбающимся мозаичным дельфинам. — Скажи хоть, как ты себя чувствуешь!
— Ничего… Нормально.
— И что, все наши занятия будут столь же драматичны?
Синди покачала головой.
— Их вообще больше не будет. Я в самом деле думаю, что у нас ничего не получится. Разве ты не видишь?
— Что именно?
— Что мы не сходимся характерами.
— Неужели ты работаешь только с теми пациентами, которые тебе нравятся?
Синди поморщилась, потому что ей было совершенно ясно: Джек намеренно изображает непонимание.
— При чем здесь это? Мы с тобой совершенно разные люди! Я не могу работать в подобной атмосфере.
— Ах, вон оно что, тебе не по душе атмосфера…
Синди не понравилось, как он это сказал, и она пристально взглянула на него из-под мокрых ресниц. Тем временем Мюррей, вытянув в сторону больную ногу, тоже неуклюже опустился на кафельное дно.
— Осторожнее! — запоздало крикнула Синди.
Она не знала, случайно или намеренно его поросшее густыми волосками бедро дотронулось до ее ноги, но это была последняя капля! Ощущение расплавленного золота, мгновенно возникшее в нижней части тела Синди, оказалось еще более отупляющим, чем странное головокружение, к которому тут же прибавилась слабость, разлившаяся по всему телу.
Джек заметил, что она задрожала.
— Озябла?
Синди не знала, что и сказать. Ей одновременно было и холодно и жарко.
— Может, нам лучше выйти из воды? — заботливо спросил Джек.
— Посидим минутку и выйдем. Послушай, не нужно делать вид, будто ты не способен уяснить суть происходящего. Я же сказала, что уезжаю!
Сразу же, как только соберусь с силами и вновь смогу нормально стоять на ногах.
Мюррей нетерпеливо вздохнул.
— Глупости! Тебе нужна работа, а мне — врач.
Он мог бы назвать еще кое-что, в чем нуждался, причем очень остро. Но, если сказать об этом Синди, она, мягко говоря, будет потрясена. А если даже на миг представить, что желания Джека осуществятся, где гарантия, что бульварная пресса вновь не примется смаковать новую интимную связь Мюррея-младшего?
Вскоре Джеку пришло в голову, что он оказался в весьма затруднительном положении. В бассейн мужчины приходят в одних плавках, следовательно, отсутствие одежды не позволяет им скрыть внезапно возникший интерес к женщине. А Джек сейчас пребывал в очень взволнованном состоянии.
Впрочем, в этой истории имелась и другая сторона. Вместе с беспокойством он испытал облегчение. Потому что в глубине души все еще терзался страхом, что спинномозговая травма лишит его некоторых физических радостей жизни. Однако сейчас тщетность этих опасений стала совершенно очевидной.
— Хочешь, я пообещаю быть послушным мальчиком и прилежно выполнять все твои указания?
Синди едва не застонала, когда услужливое воображение представило ей сразу несколько вещей, о которых она могла бы попросить Мюррея. Однако если их и можно было отнести к разряду упражнений, то весьма условно и вдобавок к очень специфической категории. Ну почему этот парень оказался таким привлекательным!
Синди до боли стиснула колени пальцами.
— Все равно я не могу остаться! — произнесла она странным сдавленным голосом.
— Еще как можешь!
Тогда Синди повернулась к нему лицом. Ее глаза лихорадочно блестели.
— Нет, Джек. Вот если бы я была машинисткой или кем-то в этом роде, тогда другое дело.
Ведь машинопись не требует прикосновений к обнаженному телу босса. А в нарастающем с каждой минутой желании Синди прижать ладони к широкой груди Джека не было и намека на медицинскую необходимость.
— Не вижу никакой разницы, — возразил Мюррей.
Синди порозовела от смущения, но все же заставила себя пояснить:
— Дело в том, что я… воспринимаю тебя не так, как положено врачу воспринимать пациента.
Глаза Джека по-прежнему выражали непонимание.
— В общем, все это… неправильно! — с отчаянием выдохнула Синди.
5
Не нужно быть семи пядей во лбу, чтобы понять очевидные вещи. А так как Джека нельзя было обвинить в глупости, то совершенно ясно, что он прекрасно постиг внутренний смысл слетевших с губ Синди слов.
В то же время ни один здравомыслящий человек не станет ради забавы пускать стрелы из лука в толпу. А фраза, минуту назад произнесенная Синди, была настолько безответственна, насколько же и взрывоопасна. В сложившейся ситуации их разговор был равносилен подливанию масла в огонь.
— О Господи! — застонала она, закрыв лицо руками. — Не могу поверить, что ты заставил меня это сказать!
— Постой-ка, если я правильно понял… — осторожно начал Джек, боясь до конца поверить в услышанное.
Он явно был ошеломлен. И неудивительно, подумала Синди. Мы не успели еще толком познакомиться, а я уже заявляю, что не могу находиться рядом с ним, потому что не уверена в себе!
И зачем только я это сказала? — спросила себя Синди, остро осознавая всю унизительность своего положения. Ей было так плохо, что она даже начала горестно раскачиваться из стороны в сторону. Ведь совершенно ясно, что не пройдет и нескольких минут, как ошеломление Мюррея перерастет в удивление или, что еще хуже, в жалость и замешательство!
— Что уж тут понимать! — вздохнула Синди.
— Верно. Для недомолвок места не осталось…
Этот негодяй еще вздумал потешаться над ее плачевным положением!
— У тебя возникли… как ты там выразилась… неправильные мысли по отношению ко мне? Но я припоминаю, что сначала вроде бы не понравился тебе. Ты очень настойчиво пыталась мне это внушить. — Джек искоса поглядывал на Синди, очень напоминая сейчас сытого кота, забавляющегося с несчастной мышью.
— Не вижу причин уделять этому предмету так много внимания. Я прекрасно помню все, что говорила тебе, — резко заметила она. — И ты по-прежнему не нравишься Мне!
— Выходит, мы имеем дело с простым и обычным сексуальным интересом, так?
Даже если задета честь, нельзя терять достоинства, решила Синди. Она убрала руки от пылающего лица и независимо подняла подбородок. Даже если тебя загнали в угол, не пристало сдаваться без боя!
— Возможно, для тебя подобный интерес прост и обычен, но я придерживаюсь на сей счет другого мнения.
Произнеся эту фразу, Синди заметила, как удовлетворенно вспыхнули глаза Мюррея.