К своему изумлению, Кэтрин услышала, как Ларри рассмеялся.
— Приятно поплескаться. Еще увидимся.
Больше до нее не донеслось ни звука.
Ему не стоило радоваться столь откровенно, подумала Кэтрин с горечью. Я бы с удовольствием проучила негодяя. В конце концов, он обещал на мне жениться, чтобы я могла получить свою долю наследства. Вероятно, он лгал, о чем красноречиво свидетельствовало его дальнейшее поведение.
Кэтрин повернулась к зеркалу и посмотрела на свое отражение. Она едва узнала себя в испуганной женщине с огромными глазами и опухшими от страстных поцелуев губами.
При виде следов засосов на груди ее глаза невольно наполнились слезами. На бедрах синели отпечатки пальцев Ларри. Кэтрин в ужасе отшатнулась, впервые осознав смысл того, что с ней случилось.
— Господи, как же я могла быть такой дурой?! — простонала она. — Как могла отдаться такому человеку, как Ларри, для которого ровным счетом ничего не значу?
В мечтах Кэтрин представляла, что ее первый мужчина осыплет ее словами любви и нежности, что это будет встреча двух любящих сердец. И променяла эти светлые грёзы на Ларри Гэлифакса с его бесстыжей распутностью! От отвращения Кэтрин даже затошнило.
Подавив рыдания, она побрела к ванне. Ее тело хранило свежие воспоминания о пылкой, восхитительной страсти, которой предавались она и Ларри. С грустью Кэтрин была вынуждена признать, что снова занялась бы с ним любовью, приложи он для этого хотя бы маленькое усилие. Одна мысль о его физическом совершенстве вызвала у нее трепетную дрожь и раздула едва усмиренный пожар.
Вцепившись дрожащей рукой в кран, Кэтрин включила холодную воду и содрогнулась, когда из душа на нее брызнули ледяные струи. Однако они сделали свое дело — донимавший ее тело жар спал. Замерзнув, Кэтрин пустила горячую воду. Согревшись, она принялась с остервенением намыливать себя, чтобы смыть следы прикосновений и поцелуев ненавистного мужчины. Ах, если бы точно так же она могла смыть мысли о Ларри!
Безрассудно и безоглядно она отдалась мужчине, который ни в грош не ставил ни ее целомудрие, ни ее чувства. Винить в этом ей некого. Чего еще она ожидала? Признания в любви? Кого она пыталась обмануть? Себя, признала Кэтрин с горечью, удивляясь, как могла столь быстро и легко поддаться низменным эмоциям. Ее поступками руководила примитивная похоть. Высушив волосы и причесавшись, Кэтрин завернулась в полотенце и осторожно подошла к двери. Из комнаты не доносилось ни звука. Ларри скорее всего ушел, но открывать дверь Кэтрин не спешила. Она не могла и не хотела видеть его холеное лицо, его чувственные губы, искривленные насмешливой улыбкой. Она понимала, что ведет себя по-детски, но ничего не могла с собой поделать.
Устыдившись собственной слабости, она распахнула дверь и вышла в спальню. Ларри действительно ушел. Кровать со сбитыми простынями напомнила ей о грехопадении, и Кэтрин с раздражением смахнула навернувшиеся на глаза слезы. Сбросив полотенце, она подошла к кровати, привела ее в порядок и скользнула под одеяло. Свернувшись калачиком, Кэтрин впервые ощутила, как сильно устала — и физически, и эмоционально.
Завтра утром она отсюда уедет, чтобы больше никогда не возвращаться. Решение принято. Это ранчо и люди, с ним связанные, принесли ей одни страдания. Настало время подвести черту и покончить с прошлым. По щекам снова покатились слезы, и Кэтрин с ожесточением их вытерла. Жалеть себя — самое неблагодарное дело, и она не хотела предаваться этому бессмысленному занятию.
Ей двадцать пять лет. Она наконец переспала с мужчиной. Ну и что? Все девушки рано или поздно проходят через это.
Постепенно Кэтрин успокоилась. Она молодая, здоровая, а главное — у нее теперь есть деньги, в которых она остро нуждалась. А Ларри Гэлифакс… Да Бог с ним. Проживет она и без него.
7
Кэтрин взглянула на часы. Стрелки показывали семь утра. Пора. Она взяла сумочку и, покинув спальню, устремилась к лестнице. Стук ее каблуков по плиткам пола звонко разносился по всему дому.
В пять утра Кэтрин окончательно отказалась от попыток уснуть и поднялась. Она бродила по комнате, открывала дверцы и ящики шкафов, но не нашла ничего, что хотела бы взять на память. Период жизни, связанный с Австралией, закончился. При виде свадебного платья Кэтрин даже улыбнулась, подумав, какой же наивной всегда была.
Проходя мимо кухни, Кэтрин замедлила шаг, а потом решительно толкнула дверь.
— Кэтрин! — обрадовалась Гвен, готовившая завтрак. — Я хотела отнести тебе кофе, но Ларри просил тебя не тревожить.
— Весьма любезно с его стороны, но я давно проснулась. От кофе не откажусь и, пожалуй, поеду.
— Как? Ты уже уезжаешь? — Глаза Гвен удивленно округлились. — Но Ларри сказал, что ты погостишь недельку…
— Он ошибся. — Кэтрин взяла из рук Гвен чашку с дымящимся кофе и села за стол. — Мне нужно вернуться домой. К маме. Она не совсем здорова. Присядь, Гвен, и выпей со мной кофе.
Гвен налила себе чашку и села напротив Кэтрин.
— Я помню твою матушку. Она была такая юная и красивая. Надеюсь, у нее ничего серьезного?
Кэтрин грустно улыбнулась.
— Все было очень плохо, но теперь она, слава Богу, выздоравливает. Мы держим ресторан, мама без меня не справится. Спасибо вам, Гвен. Я буду вспоминать о вас. Хорошо, что вы с Робом останетесь на ранчо. — Кэтрин встала и обняла Гвен за плечи. — Мне пора идти.
— Идти куда? — раздался за спиной Кэтрин голос Ларри.
Кэтрин медленно обернулась, и при виде Ларри у нее ёкнуло сердце. Он был в черных спортивных трусах и в майке, мокрой от пота. Широкая грудь Ларри тяжело и часто вздымалась.
— Ты занимаешься бегом? — спросила Кэтрин.
Теперь ей было ясно, как ему удается поддерживать себя в идеальной спортивной форме.
— Каждый день, — уточнил он, проводя рукой по мокрым волосам. Их глаза встретились. Его немигающий взгляд заставил Кэтрин судорожно сглотнуть образовавшийся в горле ком. — Но ты не ответила на мой вопрос. — Он оглядел ее с головы до ног, не упустив ни аккуратной прически, ни костюма, ни туфель на высоком каблуке. Судя по всему, Кэтрин собралась отнюдь не на прогулку по окрестностям. — Итак, куда ты собираешься? — повторил Ларри свой вопрос и, подойдя к Кэтрин вплотную, навис над ней мрачным утесом.
У Кэтрин застучало в висках. Она видела перед собой превосходный образец представителя мужского пола, спортивный наряд которого скорее подчеркивал, чем скрывал совершенства крепкого тела, оценить достоинства которого она имела счастье прошедшей ночью. Кэтрин встряхнула головой, желая прогнать сладко-горькие воспоминания, тем более что, по его собственному признанию, она была для Ларри одной из многих, в то время как он стал ее первым мужчиной. Он привык иметь дело с опытными партнершами и поддался ее обаянию только потому, что принял ее за такую.
Выдержав его взгляд, Кэтрин расправила плечи и спокойно сказала:
