– Добрый вечер, мистер Рассел.
– Добрый вечер, – отозвался он.
– Как поживает ваша аллергия?
– Вашими молитвами, – довольно миролюбиво пробурчал Коул.
– Значит, все в порядке, – улыбнувшись, констатировала Микаэла. – Выглядите уже неплохо.
– Спасибо, – поблагодарил он, протягивая ей коробочку с таблетками.
– Можете оставить их себе. На всякий случай.
– Хорошо, – после минутного колебания согласился он.
– Рада, что сумела вам помочь. Вы что-то хотели? – поинтересовалась Микаэла.
– Да. Поговорить с вами.
– Ну давайте поговорим.
– Вы вернулись.
– Как видите.
– Значит, вы что-то собираетесь со всем этим делать? – Он неопределенно кивнул куда-то вбок.
– А вы как думали? Хотя… ничего не говорите. Я уже и так знаю, что вы думали. Но я, честно сказать, не в восторге от вашей первоначальной реакции!
Микаэла живо вспомнила его лицо, глаза, в которых бушевало черное пламя, и пальцы, непроизвольно сжимавшиеся в кулаки. Уже знакомый озноб прошелся по ее спине, и Микаэла невольно обхватила себя руками.
– Извините, – буркнул Коул, – я не хотел на вас кричать. Но когда я все это увидел…
– Ясно. Вы не смогли справиться с собой.
– Вроде того.
– Вы… боитесь перемен, мистер Рассел?
– Вовсе нет! – не слишком убедительно запротестовал он. – Просто все должно быть в разумных пределах.
– Я уже говорила вам, что вы ужасный консерватор, мистер Рассел?
– Кажется, да, мисс Престон. Однако вы употребили другие… гм… более сильные выражения.
Микаэла невольно порозовела и отвела взгляд.
– Вы меня сами спровоцировали.
– Будем считать, что мы квиты, – предложил Коул.
– Идет, – быстро согласилась Микаэла.
Пристальный взгляд Коула нервировал ее. Ее казалось, что от него невозможно ничего скрыть. Сам же Коул оставался темным и недоступным. Потом, к облегчению Микаэлы, Коул перестал сверлить ее взглядом и огляделся. На одно только мгновение его лицо страдальчески исказилось, но он тут же овладел собой.
– Тед любил этот дом, – спокойно сказал Коул. – Он постоянно что-то ремонтировал и все время ворчал. Вы должны помнить об этом.
– Это было очень давно, – пробормотала Микаэла, увильнув от прямого ответа.
Она отлично помнила и дядино беззлобное ворчание, и постоянный мелкий ремонт в доме, но не желала в данный момент никаких сентиментальных воспоминаний. Но они упрямо вылезали из потаенных уголков, заставляя испытывать смятение и непонятную тревогу. Дрогнувшей рукой Микаэла нервно откинула прядь упавших на глаза волос и снова поймала направленный на нее напряженный взгляд Коула.
– Что вы теперь собираетесь делать, мисс Престон?
– По-моему, это очевидно: дом нуждается в капитальном ремонте.
– Теперь – да! – так горячо согласился Коул, что Микаэла невольно улыбнулась.
Она проследила за его взглядом, снова обежавшим голые стены и обшарпанный пол, на котором кое-где еще валялись неубранные куски отбитой штукатурки. В углу комнаты стояла низкая скамеечка – единственный предмет обстановки, а на ней аккуратной стопкой лежали толстые каталоги, привезенные Мэри-Энн.
– Нет, мистер Коул, это было очевидно с самого начала. На самом деле ремонт нужно было сделать много лет назад, тогда бы дом не дошел до такого плачевного состояния.
– А вы настоящий эксперт, мисс Престон.
– Однажды довольно длительный период я была помощницей у одного очень талантливого дизайнера. Она многому меня научила.
– Это было еще до того, как вы стали стилистом? – скептически поинтересовался Коул, и, увидев, что он нарочито пристально рассматривает ее волосы, Микаэла моментально поняла, какого он мнения и о ее таланте стилиста, и о ее дизайнерских навыках.
– Во время, – сладко улыбнувшись, просветила она его. – Я очень разносторонний человек, мистер Рассел. Только не нужно мне говорить, что настоящие профессионалы не разбрасываются в своих интересах…
– Черт, я даже слова вам не сказал.
Коул выглядел озадаченным, а Микаэла невольно смутилась. Она не знала, откуда взялась эта мысль в ее голове. Просто внезапно она поняла, что Коул может сказать что-то подобное, и предварила его слова, при этом неожиданно попав в точку.
– Я… В общем, это было понятно по вашему лицу, – выпалила она.
Коул едва заметно покачал головой, но не опроверг ее заявление.
– Насчет дома… В общем, вы правы, мисс Престон, давно было пора заняться им. Но у Теда все руки не доходили. А может, ему просто хотелось дожить свой век среди знакомых вещей и привычной обстановки. – В голосе Коула зазвучали какие-то странные нотки. Микаэла готова была поклясться, что это грусть и затаенная боль, и она снова испытала приступ неясной тревоги. – Как бы то ни было, все теперь в ваших руках. Надеюсь, у вас уже есть план?
– Конечно, – уверила его Микаэла. – Это был первый пункт моего плана.
– А я-то грешным делом подумал, что вас кто-то очень сильно разозлил и вам просто негде было выпустить пар! – усмехнувшись, сказал он.
Микаэла даже не сочла нужным комментировать это вопиющее предположение.
– Я уже заказала необходимые материалы и наняла строителей. Они прибудут завтра. Это второй пункт.
– Когда вы все только успеваете!
– А зачем я, по-вашему, уезжала?
– Вообще-то я решил, что вы сбежали, – после паузы сказал он.
– Не в моих правилах бросать дела на полпути, – заявила Микаэла. – Я думаю, что ремонт займет около двух недель. Или чуть меньше. Потом я закажу новую мебель и превращу эту лачугу в уютное гнездышко. Думаю, это будет что-то в стиле эпохи Людовика Четырнадцатого, – не моргнув глазом солгала она.
– А что же случилось с обещанным складом?
– Мне кажется, что на ранчо достаточно хозяйственных построек, но если вы настаиваете…
– А вы не сдаетесь, верно?
– Как правило, нет.
В этот момент Микаэла совсем некстати вспомнила, что как раз все последнее время она только и делала, что сдавалась. Пасовала перед трудностями, пасовала перед настойчивостью матери…
– Проклятье, а это еще что такое?! – выкрикнул Коул.
Микаэла испуганно огляделась. Для одного дня неприятных сюрпризов было более чем достаточно! Пока Микаэла осматривалась, Коул подхватил кусок штукатурки с пола и теперь целился куда-то в угол.
– О боже! – охнула Микаэла, увидев выглядывающую остренькую серенькую мордочку и поняв, что сейчас произойдет что-то непоправимое.
