– Почему-то мне кажется, что необходимости в этом не возникнет, – заметила Дейзи.
Со стороны двери донесся какой-то шум. Повернувшись в том направлении, Эсти и Дейзи увидели входящего в комнату Лесли Кнолла. Обе вздрогнули от неожиданности – еще не было случая, чтобы он сам пришел к кому-то из сотрудников, обычно его секретарь вызывала к нему.
В руке Леси Кнолла белел листок бумаги. Даже на расстоянии Эсти узнала в нем свое заявление об отпуске.
Ее сердце тревожно сжалось.
7
– Дейзи, вы позволите нам с Эсти перекинуться словечком? – негромко произнес Кнолл.
Однако его взгляд был направлен отнюдь не на Дейзи, он скользил по фигуре Эсти, которая очень неуютно почувствовала себя от этой визуальной инспекции.
Какой фамильярный тон! – промелькнуло в ее голове. Всякий, кто услышал бы его сейчас, решил бы, что между нами уже было все, что только возможно.
Тем временем Дейзи поднялась с вращающегося стула и двинулась к выходу.
– Да, мистер Кнолл.
Как только за ней закрылась дверь, Лесли Кнолл двинулся к Эсти, которая тоже встала из-за компьютера.
– Какая неожиданность! – с тонкой улыбкой заметил он, легонько взмахнув в воздухе ее заявлением. Затем, приблизившись к Эсти, неожиданно обнял ее за плечи, причем сделал это так, будто подобные вольности были ему с ней не впервой. – Ты полна загадок.
Когда это мы перешли на «ты»? – подумала Эсти.
Жест Лесли Кнолла показался ей очень наигранным, но в то же время окрашенным этакой начальственностью. Все вместе выглядело как странноватая властно-покровительственная фамильярность.
Она заметила, что Лесли Кнолл вновь, теперь уже с близкого расстояния, беззастенчиво разглядывает ее лицо, плечи, грудь, талию, бедра и ноги – ради этого он даже немного отодвинулся от нее, чтобы удобнее было смотреть. Через мгновение его глаза вспыхнули, его взгляд словно говорил: дьявол, как это я раньше не обратил внимания на эту красавицу! Оказывается, она чертовски хороша, эта девица, которую Сирил рекомендует на свое место.
Эсти знала, что Кнолл видит сейчас перед собой идеально сложенную, хорошо одетую, следящую за собой молодую преуспевающую женщину. Ей было прекрасно известно, что мужчины заглядываются на нее на улице. Даже видавшие виды таксисты улыбаются ей, когда она останавливает машину, чтобы поскорее добраться куда-нибудь.
В следующее мгновение Эсти увидела в глазах Кнолла выражение, которое ей очень не понравилось.
Представляю, о чем он сейчас думает, промелькнуло в ее мозгу: «Ну, держись, цыпочка! Теперь ты в моей власти, и я от тебя не отстану, пока не добьюсь своего». Эти слова словно написаны в его масленых глазках. Как мерзко! Неужели мистера Кнолла устраивает близость с женщиной, обретенная столь сомнительным способом? Или его дела настолько плохи, что проявить себя как настоящий мужчина он уже не в состоянии? Что ж, как говорится, весьма сожалею, но ничем помочь не могу.
Очень деликатно, но в то же время решительно Эсти высвободилась из начальственных объятий, сделав вид, что ей нужно задать какую-то команду работающей в данный момент на компьютере программе.
– Как неожиданно ты решила уйти в отпуск, – заметил Кнолл, ловя взглядом каждое ее грациозное движение.
Это вам только кажется, мистер Кнолл, – сдержанно ответила Эсти. – На самом деле я давно вынашиваю идею устроить себе большой перерыв и осуществить некоторые творческие проекты. Возможно, вам неизвестно, но по первой специальности я художник. И, как у многих моих коллег, у меня накопились кое-какие нереализованные замыслы. Однако, если я и дальше буду каждый божий день ходить на работу, мои личные задумки так и останутся в виде известных мне одной образов. Но, как любой художник, я хочу показать их людям. А для этого нужен холст, краски и свободное время. Понимаете?
Она взглянула на стоящего рядом Лесли Кнолла и поняла, что с каждой минутой тот все меньше нравится ей.
Зато он откровенно любовался ею.
– Красиво говоришь, – заметил он. – У тебя приятный голос, можно слушать бесконечно.
Еще один комплимент! – с внутренней усмешкой отметила Эсти. Интересный нынче день, все, будто сговорившись, норовят сказать мне что-то ласкающее слух.
– Только я хотел бы услышать нечто такое, что относилось бы к перспективе нашего долгого и плодотворного сотрудничества, – добавил Кнолл. – И не называй меня мистером. Ведь мы, кажется, договорились.
Ясное дело, мои творческие планы тебя не интересуют, вновь усмехнулась про себя Эсти. У тебя другое на уме. Тебе хочется, чтобы я называла тебя ласковыми именами и выполняла в постели все твои капризы.
– Видите ли, мистер Кнолл, у меня всегда была эта проблема: не могу сразу перейти с человеком на «ты». А что касается сотрудничества… Я ведь уезжаю. У меня свои планы, и мысли вертятся вокруг них. Так что в настоящий момент я просто не в состоянии сказать, насколько плодотворным станет наше будущее сотрудничество.
Внешне Эсти держалась спокойно, однако от сильного внутреннего напряжения у нее пересохло в горле. Она надеялась, что ей не придется встречаться с Кноллом и все вопросы уладит Сирил, но дело обернулось иначе. Однако, несмотря на волнение, ее не покидало ощущение уверенности в собственных силах – более приятное, чем все услышанные за сегодня комплименты.
– Вот когда я вернусь, тогда можно будет обсудить тему сотрудничества предметнее, – добавила она. Затем усмехнулась и произнесла, желая немного поиграть у Кнолла на нервах: – Вернее, не когда, а если вернусь. Потому что всякое ведь может случиться…
По лицу Кнолла скользнула тень, но в следующее мгновение его глаза вновь заблестели.
– Вернешься. Почему ты не должна вернуться? Разве тебе не нравится работать в нашем бюро? Или кто-то плохо здесь к тебе относится? По-моему, наоборот. Тебя ценят, уважают и… любят.
Боже правый, что я слышу! Эсти едва удержалась от смеха. Бабник Лесли Кнолл заговорил о любви!
К счастью, ей удалось скрыть свою реакцию и изобразить на лице живой интерес.
– Как тебе известно, я здесь не последний человек, – продолжал тем временем Кнолл, по-видимому решив заодно осыпать комплиментами и себя самого. – Меня тоже уважают. И мое слово много значит. Так что ни о чем не беспокойся, твое будущее зависит лишь от меня одного.
Успокоил, называется, хмуро подумала Эсти. Тебя-то я и опасаюсь больше всего.
И словно спеша подтвердить ее страхи, Кнолл сказал:
– По сути, ты находишься у меня в кармане. – В следующую минуту он сообразил, что чересчур откровенно выразил свои тайные мысли, и поправился: – Э-э… я хочу сказать, что твоя дальнейшая карьера у меня в кармане. То есть не в кармане, а… Тьфу! Что-то я не то говорю… Но ты поняла, да? Ты ведь девочка сообразительная… Вот и Сирил тебя хвалит. Да я и сам вижу твои превосходные… – он вновь скользнул взглядом по фигуре Эсти, – деловые качества. Когда вернешься, мы с тобой составим замечательную… команду единомышленников. – Глаза Кнолла плотоядно поблескивали, он явно предвкушал будущее «сотрудничество» с Эсти.
