Так он щебетал и бегал вокруг, расставляя на свое усмотрение людей. Саманта напряженно замерла: позади нее благодаря активному участию мистера Блоссома теперь стоял Джейсон, и она спиной ощущала жар крепкого мужского тела, хотя они не соприкасались. Аромат его тела, изгнанный с утра не без помощи ее геля для душа, снова окутал ее. Смешанный с запахом мужского одеколона и сигарет, почти неуловимый, он, казалось, окружал ее со всех сторон, окутывал, обволакивал, напоминал, дразнил и насмехался: несмотря на все твои старания, вот я снова здесь — и ты в моей власти.
В душе Саманты шевельнулось какое-то странное чувство — ей вдруг почудилось, будто их новая встреча не случайна. Глупо, конечно, полагать, что Джейсон пришел в больницу в надежде встретить ее, так как узнать о том, где она будет, у него не было возможности. Да и вложить в голову мистера Блоссома маниакальную мысль поставить их рядом для общего снимка смог бы лишь очень искусный гипнотизер. Значит, их намеренно сталкивают какие-то высшие силы — только зачем? Ведь ясно же, пути мисс Холлиуэл и Джея Коула, дочери сенатора и панк-музыканта, лежат в разных плоскостях, а их случайное пересечение может привести к самым непредсказуемым последствиям. Потому что за это утро Саманта поняла, что рядом с Джейсоном ей не хочется быть добропорядочной мисс Холлиуэл. Рядом с ним она превращается в Крошку Сэм, выпускает наружу чувства и предается мечтам, снова становится озорной девчонкой, которой море по колено. Но она ни в коем случае не должна допустить подобных перемен, у нее есть вполне определенный дочерний и гражданский долг, который она обязалась выполнять. Уже давно она дала себе слово, что Крошке Сэм не будет места в ее жизни, и нужно сдержать его, как бы страстно ей ни хотелось его нарушить.
Саманта чувствовала, что еще немного — и она упадет в обморок, хотя никогда не отличалась чрезмерной чувствительностью или впечатлительностью. Дежурная улыбка, от которой уже болели скулы, замерла на ее лице. Наконец с импровизированной фотосессией было покончено.
Несмотря на данное себе слово избегать Джейсона и твердое намерение сдержать данное обещание, Саманту терзало чувство неловкости за утренний скандал. Ведь в случившемся она была виновата не меньше его. А если быть честной до конца, после его доброго отношения она повела себя не самым лучшим образом.
Нравственная порядочность и чувство справедливости требовали извиниться, а для подобного разговора следовало подобрать подходящий момент. Из двух возможностей — поговорить с Джейсоном сейчас или договориться с ним о новой встрече — предпочтительным и единственно возможным был лишь первый вариант.
Нельзя сказать, что у нее не было желания продолжить их знакомство и снова встретиться, скорее наоборот — искушение было слишком сильно, но мисс Холлиуэл не может всем рисковать ради минутной прихоти. Чтобы совесть ее была чиста, надо разобраться с этим как можно быстрее, а значит, она должна устроить все так, чтобы разговор состоялся здесь и сейчас.
Когда мистер Блоссом предложил всем проследовать дальше, Саманта как бы невзначай замедлила шаг, чтобы оказаться одной из последних, кто выйдет из палаты. Ей нужно было незаметно отстать от своей компании, подождать, когда Джейсон выйдет из палаты, и поговорить с ним в коридоре.
Но тут снова вмешался не в меру активный организатор, спутав Саманте все планы. Мистер Блоссом терпеливо дождался, когда вся его группа, включая и Саманту, выйдет в коридор, и остановился в распахнутых дверях.
— Ну же, мистер Коулман, мы вас ждем, вы же изъявили желание к нам присоединиться, — обратился он к Джейсону, который не спешил покинуть палату вместе с остальными.
Джейсон вскинул изумленный взгляд на стоявшего в дверях человека, приписавшего ему собственные пожелания, но все же попрощался с мальчиком и последовал за всеми. Видя, что нерешительный спонсор наконец присоединился к ним, мистер Блоссом умчался вперед, чтобы твердой рукой направлять в нужное русло все передвижения их компании по онкологическому центру.
Саманта и Джейсон замыкали нестройную колонну, возглавляемую местным «энерджайзером». Оказавшись рядом, они не торопились разбежаться в разные стороны, а пока шли до следующей палаты, успели переброситься парой настороженных взглядов.
Общая суета и много народа вокруг давали им обоим шанс лишь переброситься парой слов, но это было лучше, чем совсем ничего. Саманта чувствовала, что после устроенного ею утром концерта Джейсон ни за что не заговорит первым. Значит, начать разговор предстояло ей. В конце концов, он нужен был ей самой для успокоения совести.
— Привет, — тихо прошептала она, когда они остановились рядом, плечом к плечу. Словоохотливый Блоссом в тот момент показывал им новое оборудование, подробно комментируя каждую мелочь.
— Привет.
Голоса у обоих отчего-то были хриплыми. Они вели себя как тайные любовники, вынужденные скрывать от окружающих незаконную связь. Хотя, если учесть события прошлой ночи, они ими и были. От подобных мыслей Саманта растерялась и произнесла первое, что пришло ей в голову:
— Не знала, что ты здесь будешь.
Джейсон понял скрытое в этих словах любопытство и коротко пояснил, что иногда спонсирует операции тех, кто на свои средства не может себе это позволить.
Не зная, как перейти к главному, Саманта, отбросив дипломатию, просто прошептала:
— Прости меня.
Джейсон, забыв о необходимости делать вид, что они незнакомы, в упор уставился на нее и изумленно выдохнул:
— За что?
Видя, как обернулась стоявшая поблизости женщина, он взял себя в руки и снова повернулся к Саманте боком. Затем, улучив удобный момент, предложил ей сбежать в больничный кафетерий и продолжить разговор в более комфортной обстановке. После недолгих колебаний Саманта согласилась. Джейсон отделился от группы, а несколькими минутами спустя тайком улизнула и Саманта, надеясь, что при большом скоплении народа ее отсутствие не будет бросаться в глаза.
Такое уклонение от взятых на себя обязательств было не в духе мисс Холлиуэл, но она опасалась, что другого случая поблагодарить Джейсона (чего она так и не сделала ни прошлым вечером, ни наутро) и принести извинения за свое неподобающее поведение ей больше не представится.
Ее благодарственные излияния Джейсон прервал на полуслове, заявив, что любой мало-мальски порядочный человек на его месте поступил бы в подобной ситуации так же. Поэтому, если она не хочет обидеть его, следует закрыть эту тему раз и навсегда, так как в его поведении не было ничего выдающегося или исключительного.
Покрутив в руках пластиковый стаканчик с остывающим эспрессо, Саманта задумалась, что сказать дальше. Ничего стоящего на ум не шло.
— Если благодарить мне запрещено, тогда позволь хотя бы извиниться за сегодняшнее утро, — тихо произнесла она, не поднимая глаз.
Джейсон скрестил руки на груди, откинулся на стуле и с улыбкой посмотрел на смущенную женщину.
— Это всегда пожалуйста.
