— Он утверждает обратное.
— И когда же вы успели побеседовать с Марком Бенедиктом?
— Тогда же, когда и с Генри Монро. Утром в пончиковой. Мы с Омаром по дороге к тебе заехали туда выпить кофе.
— Неужто вам не ясно? — осведомилась она. — Это же заговор. — Затем, чтобы отвлечь его от ее любовных неудач, мисс Коннот сказала: — И что вы делали в пончиковой? Вы ведь не можете появляться среди толпы из-за кровожадных поклонниц?
Его поза вдруг изменилась. Он перенес всю тяжесть на одну ногу и в праздной задумчивости поднял палец.
— Знаешь, — отвлекшись на миг от темы разговора, произнес Джеймс, — в твоем городе творится что-то неладное. Здесь меня не окружает толпа, — чуть ли не разочарованным тоном признался он. — Меня узнали, но никто не попытался наброситься на меня. Отчего так?
Кирби неопределенно пожала плечами.
— Быть может, вы не такая уж большая величина, как мните?
Мистер Неш изумленно уставился на нее.
— Прошу прощения?
— Или, быть может, в отличие от других городов, здесь просто соблюдают приличия?
Джеймс на мгновение задумался, а затем промолвил:
— Полагаю, что дело здесь в другом.
— Возможно, на нас не производит особого впечатления, что вы международная знаменитость.
Теперь на его лице появилось недоверчивое выражение.
— А что же тогда может поразить воображение местных жителей?
Кирби пожала плечами.
— Не знаю. Добрые дела. Героические поступки. Бескорыстный дар…
Мистер Неш, казалось, на мгновение погрузился в раздумья. Потом он тряхнул головой, словно пытаясь избавиться от какого-то наваждения.
— Я потому заехал в пончиковую, не боясь быть окруженным толпой моих почитательниц, — произнес он, возвращаясь к прежнему разговору, — что было четыре часа утра. Я полагал, что там никого не будет. Представь мое удивление, когда выяснилось, что это заведение пользуется огромной популярностью именно в это время.
— Оно рядом с индустриальным районом, — объяснила ему Кирби. — А в третьей смене на заводе Питера Пайпа заняты многие рабочие.
Джеймс ухмыльнулся.
— Меня весьма развеселило то, что большинство присутствующих в пончиковой мужчин оказались жертвами твоих попыток соблазнить их. Узнав, что я направляюсь к тебе, они все сразу разотровенничались, предостерегая меня насчет тебя.
— О, не сомневаюсь…
— А что ты скажешь по поводу того происшествия, когда Марк Бенедикт пришел к тебе заштукатурить в потолке трещину? Я так понял: когда ты встретила его у входной двери, на тебе, кроме халатика, ничего не было. Короткого халатика. И твои мокрые прелести проступали сквозь него, так как ты только что выскочила из душа. А ведь он явился строго в назначенное время.
— Я действительно вышла из душа, — пояснила Кирби. — Но я ждала Энджи и Розмари, с ними я собиралась в кино. Марк же должен был зайти ко мне в четверг, а не в среду.
Мистер Неш с сомнением поглядел на нее.
— У тебя обычай встречать гостей в неглиже? — осведомился он.
Она приподняла бровь, молча напоминая ему о дне их знакомства.
— А, — вспомнив, произнес он, — верно. Таков у тебя обычай.
Мистер Неш долго и молча смотрел на нее, будто, чтобы понять ее, ему потребуется вся его жизнь. Наконец, когда она уж посчитала, что он так и не промолвит ни слова, Джеймс развел руками и спросил:
— Почему бы тебе не попробовать соблазнить меня? По-моему, я дал тебе ясно понять, что желаю быть соблазненным.
Тут он уронил руки вниз и подался вперед. Его жаркое дыхание обдало ей лицо.
Кирби тяжко вздохнула. Она была слишком уверена, что к тридцати годам Боб исполнит ее желание. Девушка была убеждена: комета не бросит ее в беде, ведь то, что она желает вот уже пятнадцать лет, весьма благородно и столь же просто.
Любви. До конца дней своих. Вот и все, о чем просила Кирби. Достойного мужчину, которой бы обожал ее и которому она бы отвечала взаимностью.
Человека, с которым бы она разожгла семейный очаг, завела детей и прожила бы всю жизнь.
Он склонил голову набок, и его черные волосы упали на плечи. Ни с того ни с сего Кирби захотелось протянуть руку и коснуться этих шелковистых темных прядей, запутаться в его густой шевелюре, намотать на ладонь его волосы и нежно притянуть его голову к своему лицу. Однако она вовремя остановилась.
— Вчера за ужином вы сказали мне, что в Эндикотт вас привел фестиваль, — промолвила она, пытаясь нарушить тишину, стремительно засасывавшую их в свою пучину. — Кажется, вы сказали, будто вы любитель комет?
Мистер Неш утвердительно кивнул головой, но не проронил ни слова.
— Тогда вы, должно быть, много знаете про Боба.
— Да, — наконец ответил он, — знаю.
— Вам известны все местные небылицы? Предания? Мифы?
— Прежде чем явиться сюда, я изучил материал, касающийся этой кометы.
— Стало быть, вам известна легенда об исполнении желаний.
— Считается, что горожане Эндикотта, родившиеся в год появления кометы, могут при следующем ее возвращении загадать желание, и оно исполнится, когда Боб в третий раз появится в небе над вашим городом. Да, я знаю это предание. По-моему, весьма странная легенда.
— А также верная.
— Да ну? — Скептически протянул он.
— Я родилась в год кометы, — тихо проговорила девушка. — При последнем возвращении кометы мне было пятнадцать лет.
Джеймс испытующим, серьезным взглядом поглядел на Кирби. Кое-что ему еще предстоит узнать. «Что могла пожелать такая женщина в пятнадцать лет? — гадал он. — Новый автомобиль? Парня для школьного бала? Получить на выпускном экзамене пятерку по алгебре? Избавиться от прыщей?» Он попытался представить ее подростком, но тут же решил, что она мало изменилась с тех пор.
— И при последнем возвращении Боба ты загадала желание? — осведомился Джеймс.
— Да, — ответила ему девушка.
— И что же ты пожелала?
— Любви, — без долгих слов заявила она. — Той самой любви, когда два человека живут душа в душу и остаются верны друг другу и в болезни, и в здравии, и в богатстве, и в бедности, пока смерть не разлучит их. Той любви, что заканчивается созданием семейного очага и топотом маленьких ножек.
Ее тихое признание потрясло Джеймса. Он был ошеломлен, возмущен и напуган. Ошеломлен тем, что пятнадцатилетняя девушка уже задумывалась о замужестве, возмущен тем, что она впустую потратила желание, не загадав что-нибудь более стоящее, и напуган тем, что если Боб и исполнит ее желание, то, видно, за его, Джеймса, счет.
