— А кто это, Чано Веларде? — спросила она, поднимая руку и беря в ладонь цветок камелии. Подумать только, они так свободно растут здесь, в саду в Испании. А в Англии они очень дорогие, потому что там их выращивают в специальных оранжереях.
— Чано работает у сеньора графа и иногда по случаю наезжает сюда, в замок. — В голосе Аны стало заметно оживление. Отметив это про себя, Лиза сразу вспомнила слова Леонардо о каком-то его знакомом, который неравнодушен к Ане. Граф намекал, что он несказанно обрадовался бы, узнав, что Ана свободна и может принимать ухаживания мужчины, питающего к ней симпатию.
— Он хороший человек? — улыбнулась Лиза. — У него красивое имя…
— Он не такой высокий, как Леонардо, и не такой… представительный, но очень симпатичный. — Нежная кремовая кожа воспитанницы графини слегка порозовела. Она, видимо, тщательно скрывала свои чувства к Чано, заперев свое сердце на ключ, на тот случай, если все-таки ей суждено выйти замуж за графа. Теперь эти чувства можно было выпустить на волю, и Лиза испытала прилив радости от того, что эта фальшивая история может хоть кому-то принести счастье. Сколько можно думать об одном и том же! Девушка сжала в ладони цветок камелии, и вдруг на нее посыпался дождь из белых лепестков. Когда она стала стряхивать их с волос, Ана засмеялась.
— Это примета, что ты скоро выйдешь замуж, — весело сказала она.
— О нет! — Эти слова вырвались у Лизы невольно, прежде чем она успела подумать. — То есть я хочу сказать, нам не стоит торопиться со свадьбой, сразу после помолвки. Мы должны еще привыкнуть друг к другу.
— Но ведь вы с Леонардо помолвлены уже целый год, — удивилась Ана. — Графиня не захочет ждать, чтобы он затягивал со свадьбой. Она будет настаивать — наверняка сейчас они говорят об этом, — чтобы он отдал необходимые распоряжения и начал подготовку к свадебным торжествам.
— Нет… нет, это невозможно! — В приступе паники Лиза хотела было вскочить с места, рвануться к воротам замка и бежать на свободу. Ее удержало от таких решительных действий приближение высокой фигуры, появившейся из-за кустов. Она сразу узнала в ней графа. Он уже переоделся в светло-серый летний костюм, который выгодно подчеркивал его экзотическую испанскую смуглость. Лиза смотрела прямо на него, и в ее глазах ясно читалась паника. Он недовольно прищурил глаза, свел брови к переносице, но подошел к их столику с беззаботным видом, словно не заметил страха и волнения на лице Лизы.
— Вы уже подружились, девушки? — Он уселся на невысокую каменную изгородь неподалеку, которая отделяла апельсиновые деревья от лимонов — плоды свисали между зеленых веток, как маленькие цветные глобусы. Он улыбнулся Ане, потом перевел взгляд на Лизу, и она поразилась, сколько в нем уверенности. Девушке даже стало обидно, что ей самой так недостает этого, потому что она каждую минуту боится сделать неверный шаг и выдать их обман. Она чуть не оплошала только что, когда Ана сказала, что бабушка рассчитывает на скорейшее проведение свадебной церемонии.
— Надеюсь, графиня в добром здравии, — обратилась к нему Лиза.
— Она чувствует себя прекрасно, — сказал он с искренним удовлетворением. — Ей не терпится познакомиться с тобой, и это произойдет за ужином. Мы откроем бутылку шампанского и отпразднуем это событие.
Лиза встретила его учтивую улыбку и пожалела, что они сейчас не наедине и она не может потребовать, чтобы он не смел втягивать ее в притворную женитьбу, как произошло с этой балаганной помолвкой.
— О, я не знала, что испанцы пьют шампанское, — воскликнула она. — Мне казалось, вы пьете только свои местные вина.
— Как правило, это так, — согласился он, — но в некоторых случаях более уместно золотое вино, и Мадресита считает, что непременно должно быть шампанское. Она с нетерпением ждет встречи с тобой, и скажу по секрету, она приготовила для тебя подарок.
— Но…
Он протянул руку, словно закрывая ей уста, и, быстро посмотрев на Ану, улыбнулся:
— Да, британцы очень независимый народ, Ана. Ты не представляешь, каких трудов мне стоило уговорить эту девушку стать моей невестой. У нее были ложные страхи, что моя семья ее не примет. Ну разве не абсурд? Ей казалось, что все к ней будут относиться как к чужой, отвергнут ее — как белую розу среди красных цветов.
Ана улыбнулась ему в ответ, и по ее глазам Лиза заметила, что девушка смутилась. Вообще сложилось такое впечатление, будто все женщины, даже те, которые знают Леонардо давно, испытывают робость перед его властной гордой натурой, что еще больше усугубляется его титулом и огромными владениями, которые тянутся от гор до самого моря.
— Лиза очень симпатичная, — искренне сказала Ана. — Мы знали, что она такой окажется, судя по ласкательному прозвищу, каким ты ее называл. Она в самом деле bonita[4].
— Ну вот видишь, — сказал он Лизе со скрытой насмешкой в голосе. — Я же говорил, что тебе нечего опасаться со стороны Аны или графини. Они будут только рады, что ты станешь их родней и войдешь в наш дом.
— Но, — она выдавила смешок, — ведь мы еще ничего не решили окончательно, правда, сеньор? Возможно, мы с вами не уживемся, оказавшись на горячей испанской земле. В этом случае нам не стоит заходить слишком далеко, то есть соединять наши судьбы, тебе так не кажется? Я хочу сказать, что для испанцев брак — очень серьезное дело. Надеюсь, ты объяснил графине, что мы пока не планируем ничего конкретного, пока… пока не проверим до конца наши чувства.
— Британцы очень осторожные люди, — лекторским тоном произнес граф, дугой выгибая черную бровь. — Даже когда они влюбляются с первого взгляда, норовят убедить себя, по крайней мере поначалу, что это сенная лихорадка или просто головокружение от духоты. Но их женщины очень забавны, потому что под их ледяными, как у снегурочек, манерами скрываются пламенные души, и мужчина заранее не может предугадать, когда эта холодность перейдет в огонь страсти.
Все было сказано таким легким тоном, что Лиза решила не принимать это на свой счет… однако она поймала на себе его взгляд, и в глазах у него плясали чертики, как будто эти слова не были просто шуткой и в них заключался какой-то тайный смысл, который ей следовало понять. Она сразу отвела от него глаза и перевела взгляд на его губы… полные, твердые, с волнующим душу напоминанием о неистовой испанской страсти.
Лиза пыталась прогнать возникающую в воображении картину, как его губы, горячие, страстные, приближаются к ее губам, как они соединяются. И он целует ее настойчиво и даже жадно. Она старалась не думать о том, как его плечи, склоняясь над ней, закрывают собой весь мир. Она пыталась — отчаянно, но тщетно — не представлять себе, какой теплой и золотистой будет его кожа под ее руками.
Презирая себя за эти мысли, она все недовольство выплеснула на него.
— Я… я не хочу пока говорить ни о чем определенном, — сказала она. — Мы… должны убедиться в искренности наших чувств. В конце концов, мы еще так недолго знаем друг друга.
