– Взгляните только! – поразилась Филана. – Леонардо и Аристотель все еще помнят тебя, Колтон! После стольких лет!
Колтон, смеясь, покачал головой:
– Они просто видят во мне замену отцу.
– О нет, сын мой, – возразила Филана, подливая сливки в чашку. – Думаю, дело не только в этом. Ты не представляешь, как тяжело они переживали твой отъезд! Выли так, словно потеряли лучшего друга. Только пока отец был в доме, они немного успокаивались. После его смерти мы с Самантой делали все, чтобы облегчить их тоску, но нам это плохо удавалось. Верные псы служили нам много лет, но никогда не любили нас так сильно, как тебя и твоего отца. Вспомни, они были почти щенками, когда ты покинул нас.
Колтон, наклонившись, снисходительно погладил собак. Те довольно заурчали.
– Ах вы, зверюги! Неужели действительно меня помните?
Лео словно в ответ поднял голову и потерся о руку Колтона. Арис ревниво оттолкнул его, привстал и положил массивную лапу на колено хозяина.
Филана мелодично рассмеялась:
– И ты еще жалуешься, что тебя забыли! Дражайший сыночек, боюсь, ты жестоко ошибся!
– Но меня не было шестнадцать лет, – скептически усмехнулся он. – Вряд ли у собак такая долгая память.
– Представь себе, долгая. Ты и не знаешь, что они едва не сбежали вслед за тобой. Пришлось несколько недель держать их на привязи, иначе они бы отправились на поиски. Собственно говоря, я почти решилась присоединиться к ним. Когда ты ускакал, я остаток дня простояла у окна в надежде, что ты вернешься. До сих пор в ушах стоит тяжкий вздох твоего отца. Он словно сразу постарел. Никогда до того дня я не видела его таким угнетенным.
Колтон в задумчивом молчании пил чай, рассматривая висевший над камином портрет отца. Никто не знал, как отчаянно тосковал он по своей семье, особенно по отцу. Но теперь уже слишком поздно просить прощения.
Филана осторожно поглядывала на сына, гадая, о чем он думает.
– Мисс Фейрчайлд – прелестная девушка, не так ли? – спросила она наконец.
Колтон рассеянно кивнул. Сейчас ему было не до мисс Фейрчайлд.
– Кто такой этот Роджер Элстон? – выпалил он.
Филана небрежно пожала плечами и переглянулась с дочерью.
– Сын богатого владельца сукновальни, который в последнее время не дает прохода Адриане в напрасной надежде получить ее руку.
Саманта, поняв намек, взяла мужа за руку.
– Сколько поставишь на мой выигрыш в шахматы?
– Чур, в случае победы я сам выбираю наказание.
– Наказание, вот как? Хотите сказать, «награда», сэр, потому что я точно уж выиграю!
– Посмотрим! – не растерялся Перси. – Может, как победитель, я и пожалею тебя. Согласна сделать то же самое?
– Что же, – улыбнулась жена, – думаю, меня можно склонить к милосердию.
Едва парочка направилась в другой конец комнаты, к шахматному столику, Филана спокойно объяснила:
– Как ты уже успел заметить, Роджер ведет себя так, словно стал мужем и повелителем Адрианы.
Колтон раздраженно фыркнул, изучая свою руку. Судя по тому, как ныли костяшки пальцев, Элстону здорово досталось.
– Он этого и не скрывает. А что говорит лорд Джайлз по этому поводу?
– Хотя он не пытался унизить молодого человека, все же ведет себя точно так же, как твой отец. Седжуик был абсолютно уверен в том, что Роджер – просто охотник за приданым. Как ни прекрасна Адриана, многих привлекает именно ее богатство. Почему бы Роджеру не оказаться в их числе? Джайлз всем своим дочерям выделил щедрое приданое, как деньгами, так и огромными поместьями. Но и муж Жаклин, и жених Мэлоры были людьми состоятельными еще до того, как просили у лорда Джайлза разрешения жениться. Впрочем, и у Адрианы немало знатных поклонников. Взять хотя бы маркиза Харкорта. Он не скрывает своих чувств к Адриане, хотя всегда вел себя как джентльмен в отличие от Роджера.
– Единственный лорд Харкорт, которого я помню, был очень стар. Впрочем, у него был сын, живший в Лондоне.
– Ты наверняка слышал о Райордане Кендрике.
– Полковник Кендрик, стяжавший славу героя в борьбе с Наполеоном? – удивился Колтон.
– Тот самый.
– Он приходится родней лорду Харкорту?
– Внуком. Правда, сам старик уже умер. Райордан почти твой ровесник. Его отец после кончины лорда Харкорта стал герцогом, но очень редко приезжает сюда навестить сына. Сам же Райордан любит здешние места и в основном живет в фамильном поместье. Но вполне возможно, что делает это из-за Адрианы.
– Очевидно, – заметил Колтон, – между Кендриком и Адрианой нет никаких особых отношений, иначе Роджер вел бы себя по-другому.
– Судя по словам Саманты, Райордан всеми силами стремится изменить ситуацию в свою пользу.
Колтон провел пальцем по изящной ручке чашки.
– А Адриана? Как она относится к Кендрику?
– По-моему, он ей очень нравится. Райордан – единственный из всех молодых людей, с которым она способна беседовать часами. У него хорошая голова на плечах. Так и твой отец считал. Но кроме него, многие пытаются завоевать Адриану. Настоящее чудо, что ни один из этих щеголей не вздумал явиться сегодня. Впрочем, в последнее время у нас немного гостей. Соседи уважают нашу скорбь. А вот до кончины Седжуика… я побилась бы об заклад, что кое-кто высылал шпионов следить за Уэйкфилд-Мэнором, чтобы точно знать, куда именно поедет с утра Адриана, потому что стоило ей ступить на порог, как следом тянулись остальные.
– А вот мне кажется, что Роджер высоко метит. Чересчур высоко, – вздохнул Колтон. – Неужели Адриана до сих пор его не разгадала?
– Просто никогда не видела в нем будущего жениха. Ей, видите ли, неловко прогонять его из-за того, что он якобы перенес в детстве немало бед. Ты же знаешь, какие они с Самантой жалостливые! Всегда подбирали брошенных животных, лечили, ухаживали, нянчились, пока те не выздоравливали. Но попустительство Адрианы принесло свои плоды. Поведение Роджера переходит все границы.
– Я думал, что она уже замужем. При взгляде на нее невольно задаешься вопросом, почему этого не произошло.
– О, рано или поздно она выйдет замуж, – заверила Филана, помолчав и ставя чашку на блюдце. – Твой отец не любил Роджера, и, как ни старался обращаться с ним любезно, все равно отношения между ними были натянутыми. Прежде всего Роджеру не нравилась любовь Адрианы к твоему отцу. Назови это ревностью, если пожелаешь. Седжуик, со своей стороны, считал Роджера жалким втирушей. Сам знаешь, как высоко он ставил Адриану. Она никогда не жеманится, не притворяется, честна и искренна, и это он ценил превыше всего. Когда Адриана победила его в скачках, которые устраивались в поместье, он был на седьмом небе и хвастался этим всем и каждому. Раньше никто не обгонял Седжуика. Но твой отец восхищался не только ее отвагой, но и умом. К тому же она настоящая красавица, верно?
