Он снова работал без рубашки, поднимая и горизонтально укладывая тяжелые ветки поверх растянутой веревки, пока они не образовали плотное покрытие.
– Строю для нас укрытие, пока не начался дождь. Мастерс слишком слаб, ему нельзя мокнуть под дождем.
Поверх первого он начал в поперечном направлении укладывать второй слой.
– Если веревка выдержит, у нас хоть будет крыша над головой, – пояснил он. – Потом сделаю стены. Может, вы пока пособираете хворост на костер?
– Конечно.
К тому времени, когда Дженни вернулась с хворостом, Рико пристроил к крыше с трех сторон стены из веток с листьями. При всей своей неказистости такой шалаш поможет им в случае дождя остаться сухими.
– Как это умно с вашей стороны, Рико, – похвалила Дженни.
– Будем надеяться, что не будет сильного ветра. Натянув еще веревку между деревьями по соседству с укрытием, он устроил крышу над другой площадкой меньшего размера.
– Вы строите отдельное укрытие для женщин? – спросила Дженни, обрадовавшись перспективе.
На его лбу, груди и плечах проступали капли пота.
– Нет, ваше высочество, это для лошадей, – ответил он грубовато. – Не хочу, чтобы они всю ночь простояли под дождем. Если заболеют, нам будет очень трудно добраться до этого проклятого форта.
– Господи, Дэниел, ваша забота обо всех достойна самой высокой похвалы. Лошадей тоже важно беречь, – сказала она и продекламировала:
Ничто, как говорится,
С больной конягой не сравнится.
Просияв веселой улыбкой, он ответил:
– Чем стихами развлекаться, Лучше делом нам заняться.
Ее глаза удивленно округлились, а улыбка стала еще шире.
– Как только перенесу Мастерса в укрытие, пойду на охоту. Вы сможете без меня перетащить сюда его седло и сумки?
– Попытаюсь, – ответила Дженни с сарказмом.
Продолжая улыбаться, он предпринял попытку притянуть ее к себе, но она остановила его на расстоянии вытянутой руки.
– Не люблю, когда меня критикуют вспотевшие мужчины.
– Принцесса, вас оберегали от настоящей жизни. Вы не представляете, чего были лишены…
– Избавьте меня от подробностей, сэр.
Дженни вышла из укрытия, и Рико последовал за ней к Дону и Андреа. Взяв Дона на руки, перенес его в укрытие и уложил на постель.
– Здесь будет удобнее, Мастерс.
– Прости, что создаю тебе проблемы. Не могу поверить, что ты соорудил такое.
– Согласна. Вы просто чудо, Рико! – воскликнула Андреа. – Ужасно не хотелось мокнуть под дождем.
Рико вытер пот и натянул на себя рубашку.
– Я получил приказ раздобыть какую-нибудь еду, – сообщил он и прицепил к седлу две фляги. – Надеюсь, успею вернуться до дождя.
– Наверное, я знаю, от кого мог исходить этот приказ. Почему бы тебе не поехать с Рико, Дженни? – спросила Андреа.
– Правда, поехали со мной, – позвал Рико. – Это развеет скуку.
– Или усилит ее, – возразила Дженни, не в состоянии подавить улыбку.
– Вы тут справитесь без нас, Андреа, пока мы не вернемся? – осведомился Рико.
– Конечно. У меня есть пистолет и ружье Дона. Если возникнет проблема, я выстрелю дважды.
– А я, в случае чего, смогу сесть и разрядить «кольт», – заметил Дон.
Рико вскочил на Буцефала и, протянув руку, помог Дженни устроиться впереди.
– Не думайте, что я не понимаю, что у вас на уме Рико Фрейзер. Держите руки при себе и не пытайтесь снова поцеловать меня.
– Мисс Дженни, ваши интересы для меня превыше всего. Просто я знаю, что вам нужно найти себе применение. Безделье может быть таким же опасным, как болезнь или ранение. Хочу, чтобы вы получили удовольствие от прогулки, а не надеялись на то, что я вас поцелую.
– Надеялась! – рассмеялась она и сказала: – У вас потрясающее воображение, Дэниел. Думаю, что все же получу удовольствие от этой маленькой прогулки. – И откинулась на него, как на спинку стула.
Глава 9
Андреа с беспокойством смотрела на Дона. Его глаза были закрыты. Несмотря на его внешнюю браваду, она знала, что каждое движение доставляет ему страдания. В ее сердце поселился страх. Она опасалась, что его раны загноятся из-за того, что они не сумеют обработать их должным образом. Андреа приложила руку к его лбу. Жар еще чувствовался. Если бы только у них было средство против лихорадки.
Она хотела убрать руку, но Дон удержал ее:
– Не убирай ее. Так хорошо.
– Простите, что разбудила вас, – произнесла она.
– Не важно. Я то засыпаю, то просыпаюсь. Из-за проклятой лихорадки я слаб и бесполезен, – с грустью заметил он.
– Как плохо, что у нас нет ничего от жара. Но раз вы проснулись, я хотя бы сменю повязки.
– А можно спросить, откуда у нас бинты?
– Рву свои нижние юбки.
Меняя на ранах промокшие от крови тампоны, Андреа ощутила на себе его взгляд и, привлеченная его вниманием, заглянула в его голубые глаза. Потом, покраснев, возобновила свое занятие.
– А ты знаешь, Андреа, что в тебе все прекрасно? – пробормотал он.
– Боюсь, у вас усилился жар, капитан Мастерс.
Под добродушным подтруниванием она пыталась скрыть свое смятение.
Смочив водой тряпицу, она начала протирать ему лицо и шею. Его кожа была горячей.
– Так хоть немного лучше?
– Мне приятно чувствовать твои руки.
Андреа снова встретилась с ним взглядом, и от выражения его глаз у нее участился пульс. Испугавшись, что он прочитает ее мысли, она отвернулась.
– Пожалуйста, не отворачивайся, Андреа. – Коснувшись пальцами ее подбородка, он повернул к себе ее лицо и нежно погладил щеку. – Твое лицо – лучшее из лекарств, на которые я мог рассчитывать.
– Говорят, пациенты часто влюбляются в своих сиделок, – кокетливо заметила Андреа.
– Я уже любил одну женщину, которая за мной ухаживала, – усмехнулся Дон.
И от его слов у нее сжалось сердце.
– Вы были ранены на войне?
– Нет, войну я пережил без малейшей царапины. Это была моя матушка. Она ухаживала за мной, когда я болел корью и ветрянкой; лечила мою сломанную руку, когда я упал с дерева; массировала ноющее тело после первой прогулки верхом; зашивала мне ногу, когда я поранился, перелезая через забор, чтобы поживиться соседскими яблоками. Вот так, моя драгоценная Андреа.
Андреа не могла поверить своим ушам. Неужели он действительно назвал ее «моя драгоценная Андреа»?
– Ваша матушка еще жива, Дон?
