Миссис Нэш посмотрела на него из-под темных ресниц, и Кэри принял это за поощрение.
– Канарейка, если не ошибаюсь?
Миссис Нэш тихо засмеялась, и он был очарован кокетливым звуком.
– Ступай, принеси его жердочку, Эванс.
Казалось, приказ миссис Спурджен материализовал худощавую седую женщину. Като увидел служанку и пронзительно выкрикнул голосом хозяйки:
– Эванс! Где мой желтый парик?
Миссис Нэш и Кэри одновременно улыбнулись. Он заметил, что у молодой вдовы гладкая кожа и очаровательные ямочки. Она-то по крайней мере не возражала против легкого флирта.
На Абигайль бестактность птицы не произвела впечатления.
– Даже не думайте выпускать его из клетки! – закричала она, вскакивая со стула.
Като уставил на нее голубой ледяной глаз, и она испуганно подошла к старой няне.
– Клетка слишком мала для него, чтобы там жить, – ответила миссис Спурджен. – Это не волнистый попугайчик, мисс Смит. Он не любит сидеть в клетке, правда, Като?
– Волнистый попугайчик! – немедленно повторил он голосом хозяйки.
– Он весьма разговорчив, – одобрительно сказал Кэри, отметив забавное обстоятельство: чем ближе он подносил клетку, тем дальше отодвигалась мисс Смит. – У моего друга одно время был ара. Но тот не говорил ни слова по-английски, просто кричал целыми днями.
– Като необыкновенно умная птица, – с гордостью ответила миссис Спурджен, отмахнувшись от возражения Абигайль, словно герцогиня от мухи. – Вздор! Като на вас не нападал, мисс Смит. Он просто хотел с вами подружиться, он совершенно ручной.
– Он клюнул меня в ухо.
– Мистер Уэйборн, будьте любезны, взгляните на ухо мисс Смит, есть ли там хоть малейшая отметина?
Абигайль торопливо прикрыла уши ладонями.
– Миссис Спурджен, я категорически запрещаю выпускать птицу из клетки.
Тем не менее Като обрел свободу и любимую жердочку, распустив на ней свои красные и голубые перья. Абигайль вместе с Пагглс начали пятиться к выходу. Казалось, одна миссис Спурджен заметила их уход, поскольку миссис Нэш и Кэри были поглощены своим флиртом.
– Глупая девчонка, – сказала она, самодовольно глядя на красивого молодого хозяина, который торопливо развернулся от молодой вдовы к старой. – Почему мистер Лейтон думал, что она мне подойдет, ума не приложу. Я почувствовала несказанное облегчение, когда она пересела в багажную карету. Да еще эта старая глупая нянька! Я с трудом удержалась, чтобы не предложить мисс Смит паковать свои вещи.
Она кокетливо улыбнулась Кэри, но впечатление было полностью испорчено, поскольку Като поднял голову и довольно ясно произнес:
– Не мои искусственные зубы, дура!
Кэри чуть не захохотал.
– Это миссис Гримсток, – сказал он, увидев, к своему облегчению, экономку. – Она покажет вам ваши комнаты. Они наверху.
– Наверху? – Миссис Спурджен с таким видом прижала руки к груди, как будто он предложил ей поселиться в клетке попугая. – Боюсь, мои ноги слишком слабы, чтобы преодолевать лестницы, мистер Уэйборн. Если, конечно, вы не предполагаете относить меня по вечерам в кровать, – хихикнула она.
– Да, у нас есть несколько комнат внизу. – Кэри надеялся, что сказал это вполне хладнокровно. – Слуга уже перенес большую часть моих вещей в дом привратника.
– Ваши комнаты, сэр? – Забыв про слабость в ногах, миссис Спурджен вскочила, словно молодая газель. – Давайте посмотрим, как живет мужчина, Вера. Больше всего я люблю осматривать комнаты холостяка, там узнаёшь самые удивительные секреты.
– Уверяю вас, никаких секретов у меня нет, мадам, – чопорно заметил Кэри, ведя ее по коридору.
– Секреты есть у всех, мистер Уэйборн. О да! – воскликнула она, уже стоя в его комнате. – Очень удобная кровать. Мне она подойдет. А что у вас здесь, сэр? – Леди хищно уставилась на ящики письменного стола, которые стал освобождать Кэри. – Французские письма?
– В основном английские счета.
Он пытался сохранить видимость любезности, опасаясь, что замечания этой невыносимой женщины могут испортить его начинающиеся отношения с хорошенькой сиделкой, но миссис Нэш сочувственно улыбнулась ему. Очевидно, требуется больше чем французские письма, чтобы ее шокировать. Но ведь миссис Нэш вдова, а не глупая девственница, которая впадает в истерику от невинного поцелуя.
Миссис Спурджен осмотрела комнату, заглянула в его личный кабинет и гардеробную с медной ванной:
– Здесь может спать Эванс. Люблю, когда она под рукой.
– Бедная Эванс, – тихо пробормотал Кэри, чтобы слышала только миссис Нэш.
– А нет ли поблизости комнаты для Веры?
– Бедная Вера, – пробормотал Кэри.
Миссис Нэш взглянула на него темными блестящими глазами, в которых было явное приглашение, и он почувствовал растущее возбуждение. Кэри представил, как он, словно вор, крадется по собственному дому к ее постели. Если повезет, Вера будет столь же похотливой, как и он.
– Думаю, можно найти что-нибудь подходящее и для миссис Нэш, – любезно сказал он. – Правда, не совсем под рукой.
Миссис Спурджен настояла, чтобы ей сначала показали маленькую гостевую комнату.
– Она много больше, чем ваша комната в Лондоне, дорогая, – сказала она, – но ведь это поместье джентльмена. Мистер Лейтон не мог быть настолько жесток, чтобы отправить меня в отвратительный маленький Дауэр-Хаус.
– Оставляю вас устраиваться. – Кэри вежливо поклонился. – Если вам что-нибудь понадобится, мои слуги и, конечно, я сам в вашем распоряжении.
Миссис Спурджен протянула ему огромную руку с волосатыми пальцами и толстыми плоскими ногтями, чего не могли скрыть даже многочисленные кольца. Подавив отвращение, Кэри поцеловал ее. Леди игриво смотрела на него, демонстрируя в улыбке хорошие зубные протезы слоновой кости.
– Вы же придете вечером отобедать с нами, мистер Уэйборн? Я настаиваю. Иначе меня замучит совесть, что я безжалостно отослала вас в дом привратника. Если вы боитесь нанести урон моей репутации, оставшись со мной наедине, сэр, Вера будет здесь в роли компаньонки.
Значит, целый вечер он проведет с восхитительной миссис Нэш. Ведь он сможет вынести несколько часов в обществе миссис Спурджен, когда впереди его ждет такая награда? Бросив на Веру красноречивый взгляд, он принял приглашение.
– А после обеда, конечно, вист, – сказала миссис Спурджен. – И вашей партнершей, Вера, будет мисс Смит. Вы можете остаться с нами, мистер Уэйборн, пока мы не пойдем спать. Вам не имеет смысла проводить одинокую ночь в доме привратника, будто вы монах.
– Нет, конечно. Вы очень добры. Признаться, всю эту долгую зиму я был настоящим монахом.
– Я требую, чтоб вы нарушили свой обет. Но вечером. А теперь бегите, молодой человек. Если, конечно, вы не хотите помочь мне сменить одежду на вечерний наряд.
