– Николас, пожалуйста, позволь мне любить тебя.
Ну как ему устоять перед ее жаркими просьбами? Ник уложил ее рядом с собой и прижал к себе. Они трогали друг друга, гладили, шептались. В конце концов он медленно раздел ее, лаская и исследуя сладкие местечки, пока она не застонала от желания. В отчаянии он подумал о том, что есть только один способ доставить ей наслаждение, не лишив девственности. Он раздвинул ее стройные ноги и впился губами в теплую, нежную плоть.
Ник проснулся в холодном поту. Напрягшийся пенис пульсировал от боли. Сон еще не отпустил его из своих объятий, простыни источали аромат жасмина. Господь милосердный, он занимался с Александрой любовью! Он откинул покрывало и выбрался из постели, морщась от отвращения к самому себе. Его отец лежит в гробу, а он думает только о том, как предаться любовным утехам с женщиной, которая должна стать невестой его брата. Он подошел к окну и вдохнул ночную прохладу. Кровь понемногу остыла, губы скривились в горькой улыбке.
– Благодари Бога, что это был только сон, грязная свинья.
Следующая неделя подтвердила подозрения Ника Хаттона. Все соболезнования доставались Кристоферу, новому лорду Хаттону, Николас не получил ни единой карточки. Одно его радовало – всеобщее внимание помогло Киту собрать волю в кулак и безупречно разыграть роль безутешного преданного сына. Он даже согласился нести гроб вместе с близнецом, кузеном отца Джоном Итоном и сыном Итона Джереми.
На похороны собрались все состоятельные семьи округи, это позволило обществу отдать дань уважения Генри Хаттону, заручиться расположением нового барона и в то же время удовлетворить свое любопытство, взглянув на младшего близнеца, который застрелил отца накануне своего двадцать первого дня рождения. Случайно, конечно же.
Июль был на исходе, но только в августе из Лондона пожаловал поверенный бывшего лорда Хаттона, чтобы огласить завещание покойного. Мистер Берк проводил Тобиаса Джейкобса в библиотеку.
Поверенный представился пришедшим чуть позже близнецам, поразившись внешнему сходству молодых людей.
– Могу ли я воспользоваться столом вашего отца? – спросил он.
– Моим столом, – уточнил Кристофер. – Прошу вас, будьте как дома.
Джейкобс кашлянул.
– Благодарю вас, лорд Хаттон.
Близнецы уселись и застыли в вежливом ожидании. В комнате повисла тишина, неловкое молчание затянулось. Джейкобс долго перебирал бумаги, два-три раза прочистил горло и наконец начал:
– Завещание лорда Хаттона по многим пунктам не согласуется с общепринятыми правилами. Прошу проявить терпение. Обычно человек состоятельный и с положением не забывает о тех, кто верой и правдой служил ему всю жизнь. Когда я поднял этот вопрос, ваш отец заявил мне, что это не упущение. По его мнению, слуги и без того получают достаточное жалованье, и мне не удалось уговорить его отблагодарить их хотя бы небольшим вознаграждением. – Джейкобс снова закашлялся и посмотрел поверх очков на Кристофера Хаттона: – Вы можете это исправить по своему усмотрению.
Поверенный взял второй листок.
– «Моему любимому сыну и наследнику Кристоферу Флинну Хаттону передаю свой титул барона. Кристоферу же отходят Хаттон-Холл и Хаттон-Парк со всеми их постройками и землями». – Джейкобс набрал воздуха в легкие и продолжил: – «Я также завещаю Кристоферу все свои счета в «Барклиз бэнк» и все капиталовложения, коими руководит Джон Итон, мой финансовый советник и единственный доверительный собственник в силу завещания».
Джейкобс выбрал еще один листок и зашелся кашлем. Рука его слегка дрожала.
– «Кристоферу я также завещаю конеферму Хаттон-Грейндж со всем поголовьем скота, надворными постройками и землями».
– Вы ошибаетесь, – перебил его Кристофер. – Насколько мне известно, отец собирался оставить Хаттон-Грейндж моему брату.
От недоброго предчувствия у Николаса болезненно сжалось сердце. Он догадывался, что скажет поверенный.
– Нет, лорд Хаттон, я не ошибаюсь. Ваш отец завещал Хаттон-Грейндж вам, своему наследнику. – Джейкобс отбросил листок и развел руками. – Обычно когда старший сын получает все поместье отца, младший наследует собственность матери. Я, конечно же, имею в виду дом в Лондоне на Керзон-стрит, часть приданого Кэтлин Флинн. Однако лорд Хаттон поступил вопреки правилам. Он передает дом на Керзон-стрит своему наследнику, Кристоферу.
Джейкобс посмотрел на братьев поверх очков и опустил глаза.
– Такова воля вашего отца: «Я отдаю, завещаю и вручаю все свое имущество, движимое и недвижимое, моему перворожденному сыну, Кристоферу Флинну Хаттону». – Он поднялся, переводя взгляд с одного близнеца на другого. – Я оставлю вас ненадолго, а потом вернусь, чтобы вы подписали кое-какие бумаги, лорд Хаттон.
Как только дверь за поверенным захлопнулась, Кристофер разразился смехом:
– Черт меня побери! Выходит, этот старый свин не так уж сильно меня ненавидел!
– Нет, Кит, он любил тебя, – сказал Николас.
«Но какой-то странной любовью», – подумал он.
– Однако на тебя этот вонючий горшок явно имел зуб. До последнего часа винил тебя в смерти нашей матери. Поверить не могу. Он все оставил мне, а тебе ничего!
– Мое имя ни разу не упоминается в завещании, как будто меня вообще на свете не существует. – Ник был ошеломлен. Впрочем, удивляться тут нечему. Всю жизнь отец безуспешно пытался разорвать тесную связь между близнецами, и это завещание – не что иное, как последняя отчаянная попытка отдалить их друг от друга. Даже в могиле он никак не мог угомониться. Ник сжал челюсти и поклялся, что отцу не удастся сделать их врагами.
– Если Хаттон-Холл, Хаттон-Грейндж и городской дом теперь мои, где же ты будешь жить, а? – выпучил глаза Кит.
– Может, у Чарли Шампань, – беспечно пожал плечами Ник.
– Я просто пошутил! – расхохотался Кит. – Хаттон-Холл, конечно же, на мое имя записан, но это и твой дом, Ник.
– Спасибо за щедрое предложение.
– И содержание тебе я тоже положу.
Николас, мастер скрывать свои эмоции, внутренне сжался. «Положишь мне содержание? Ты же это несерьезно, Кристофер?» Какое чудовищное оскорбление! Ник вскинул голову и с презрением уставился на брата:
– Я взрослый мужчина, Кит. Не надо опускать меня до роли попрошайки и разыгрывать из себя великодушного хозяина поместья, щедрой рукой подающего милостыню.
– Черт бы тебя побрал, Ник! Ну неужели ты не можешь польстить моему тщеславию? Я просто подумал, что смогу хоть раз, для разнообразия, оказать тебе услугу, ведь ты меня всю жизнь выручал!
«В отличие от тебя у меня слишком много гордости. Боже, помоги нам обоим!» – мрачно подумал Николас. Он не святой. Обида захлестнула его с головой. Он как проклятый вкалывал на Хаттон-Грейндже, под его умелым руководством ферма поднялась, расцвела и начала приносить доход, и вот теперь он не получит ни гроша. Ведь Кит там пальцем о палец не ударил, но денежки потекут ему в карман. Ник всегда считал земли Хаттон-Грейнджа своими. Там он планировал построить дом, когда женится. При мысли о браке на его губах заиграла ироничная усмешка. Кто согласится выйти за нищего второго сына?
