– Черт!
– Вы знаете, кто это?
Всадник приближался. Судя по узким плечам, это не лорд Грэнвиль.
– Может, и знаю.
Он подъехал к холму и поднял голову.
– Черт его возьми! – повторил мистер Пай. Джордж понимала, что ей как леди следовало бы упасть в обморок, услышав ругательство. Но, похоже, се управляющий даже не осознавал, что дважды чертыхнулся в присутствии своей госпожи. Она медленно опустила банку с маринадами.
– Добрый день! – крикнул им незнакомец. – Не возражаете, если я к вам присоединюсь?
Она почувствовала, что мистер Пай собирается отказать ему, поэтому предпочла ответить сама на это довольно дружелюбное приветствие:
– Конечно, присоединяйтесь!
Человек слез с лошади, привязал ее и стал подниматься по склону. Джордж не могла не обратить внимания, что в отличие от мистера Пая, который легко взобрался на холм, незнакомец с трудом переводил дыхание, когда наконец-то поднялся к ним.
– Высоко же вы забрались! – сказал он и достал носовой платок, чтобы вытереть пот со лба.
Джордж с любопытством разглядывала его. Все выдавало в нем джентльмена: одежда, манера говорить и улыбаться. Высокий и долговязый, с карими глазами, которые казались знакомыми.
– Простите за беспокойство, но я заметил ваш кабриолет и решил воспользоваться случаем, чтобы познакомиться с вами, – сказал он и поклонился. – Томас Грэнвиль, к Вашим услугам. А вы?..
– Джорджина Мейтленд. А это… Но мистер Грэнвиль перебил ее:
– Да-да, я так и думал… вернее, надеялся. Вы позволите? – и он указал на покрывало.
– Да, пожалуйста.
– Благодарю. – Он аккуратно присел рядом. – На самом деле я хочу извиниться за поведение моего отца. Он рассказал мне, что был у вас вчера и что вы, к сожалению, не нашли с ним общий язык. И зная характер отца…
– Очень мило с вашей стороны.
– Мы же соседи, – махнул рукой мистер Грэнвиль. – Уверен, что есть способ мирно решить возникшую проблему.
– И какой же? – внезапно вставил мистер Пай, обрывая их любезный разговор.
Джордж бросила на него сердитый взгляд. Мистер Грэнвиль повернулся, чтобы ответить, посмотрел в лицо Гарри и закашлялся. Мистер Пай протянул ему бокал вина.
– Гарри! – выдохнул Грэнвиль, когда смог прийти в себя. – Я не сразу узнал тебя…
– Так как же ты планируешь решить возникшую проблему без кровопролития?
– Надо прекратить это – я имею в виду отравление овец и прочие беды.
– Действительно. Но как?
– Боюсь, Гарри, что тебе придется уехать, – ответил мистер Грэнвиль и дернул плечом. – Даже если ты выплатишь фермерам стоимость погибших овец и возместишь отцу убытки от разрушений в конюшне, он это так не оставит. Ты ведь его знаешь.
Джордж заметила, как взгляд его скользнул на изувеченную руку Гарри Пая. Ее словно окатило холодной волной, когда она увидела, как Гарри сжал здоровые пальцы.
– А если я не уеду? – спросил Пай таким спокойным голосом, что со стороны могло показаться, будто он спрашивает, который час.
– У тебя нет выбора, – ответил мистер Грэнвиль и посмотрел на Джордж, как бы ища поддержки.
Она вскинула брови.
Он снова повернулся к мистеру Паю.
– Пойми, Гарри, так будет лучше для всех. Если ты останешься, я уже ни за что не ручаюсь.
Гарри Пай молчал. Взгляд его зеленых глаз был ледяным.
Повисла томительная пауза.
Внезапно мистер Грэнвиль хлопнул рукой по покрывалу.
– Мерзкое создание!
Он поднял руку, и Джордж увидела, что он убил бабочку-капустницу.
Вероятно, она вскрикнула, потому что они оба посмотрели на нее. Мистер Грэнвиль попытался оправдаться:
– Эти бабочки… В них превращаются гусеницы, которые портят листья культурных растений. Все фермеры ненавидят их.
И Джордж, и мистер Пай; продолжали молчать. Мистер Грэнвиль покраснел.
– Ну что ж, мне пора. Спасибо за угощение. – Он встал и начал спускаться вниз, к своей лошади.
Гарри Пай презрительно смотрел ему вслед.
Джордж поставила баночку с маринадами. У нее пропал аппетит, и она печально вздохнула: идеальный пикник безнадежно испорчен.
– А ведь вы его недолюбливаете, – хмурясь, проговорила леди Джорджина. Она пыталась аккуратно сложить покрывало, но безуспешно.
– Кого? – спросил Гарри, взял у нее покрывало, встряхнул и подал ей два уголка.
– Томаса Грэнвиля, конечно.
Леди Джорджина неуклюже и даже как-то растерянно соединила уголки вместе. Она что, никогда раньше не складывала покрывала?
– Вы дважды выругались, увидев его. Вы не хотели, чтобы он присоединился к нашему пикнику. И вы были откровенно грубы с ним.
– Да. Я недолюбливаю Томаса Грэнвиля.
Он отступил немного назад, чтобы покрывало натянулось, и сложил свои уголки вместе. Получился прямоугольник. Кажется, она поняла принцип. Они сложили получившийся прямоугольник еще в два раза, и Гарри подошел к ней, чтобы соединить уголки. Их взгляды встретились, и она увидела, что его глаза все еще сохраняют презрительность.
– Почему? Что он сделал плохого?
– Он сын своего отца. Я не доверяю ему.
– Вы были знакомы раньше. – Она наклонила голову и стала похожа на любопытного дрозда. – Ведь так?
– Да.
Она открыла рот, словно хотела спросить что-то еще, но передумала и поджала губы. Они молча упаковали вещи. Он взял корзину, и они спустились к кабриолету. Гарри поставил корзину под сиденье и повернулся к ней, стараясь не выдать своих чувств. В последнее время в ее присутствии это удавалось ему все хуже.
Она задумчиво смотрела на него.
– Как вы думаете, кто убивает овец?
– Не знаю.
Гарри обхватил ее за талию и почувствовал ее тепло. Он подсадил ее и быстро отпустил, чтобы она не успела заметить, как его тянет к ней. Он вскочил на козлы и ослабил повод.
– Может, это Томас Грэнвиль? – сказала она.
– Почему он?
– Потому что хочет, чтобы все подумали на вас. Потому что хочет позлить отца. Потому что ненавидит запах мокрой овечьей шерсти. Не знаю почему.
Он ощущал на себе ее взгляд, но не поворачивал головы и смотрел прямо на дорогу. Эта кобыла любила показать свой норов, когда чувствовала, что ты зазевался. Гарри размышлял над словами леди Джорджины. Томас? Но зачем Томасу…
Джордж издала звук, похожий на звук пара, вырывающегося из-под крышки кипящего чайника.
