Вспомнив, как вызывающе вели себя Гвен и Бо, Стефани вздохнула. С этой парочкой Эбби явно не справиться, а на отца, предоставившего детям полную свободу, рассчитывать не приходится. Тут нужна более жесткая рука. Гвен, получившая отпор в лице Стефани, попыталась отыграться на бедняжке Эбби. Но очень скоро дети обратят свою ярость против нее.
Сможет ли она помочь Эбби следить за этим большим домом и за его обитателями? Незаметно взглянув на молодую женщину, Стефани про себя отметила, что у нее приятный овал лица, изящный вздернутый носик, точеный подбородок и большие карие глаза. На вид Эбби было не больше двадцати пяти. Но ужасный черный наряд, нелепая прическа и напряженное выражение глаз портили общее впечатление, скрывая ее молодость и очарование.
Поймав взгляд Стефани, Эбби робко улыбнулась.
– Одеяльце -просто прелесть, - сказала Стефани. - Мне очень нравится сочетание розового и голубого.
– Спасибо, Стефани. Я стараюсь.
– Вы очень талантливы.
– Я изучала основы рукоделия. Сегодня достанем мою корзину и позаботимся о вашем гардеробе.
– Уж не собираетесь ли вы обшивать меня? Думаю, у вас и без того полно забот.
– О нет, -ответила Эбби. - Просто у меня есть кое-какие фасоны и образцы ткани. Вместе пофантазируем. Завтра, если Марта согласится провести парочку часов с детьми, съездим в город к миссис Ходж, нашей портнихе.
Стефани все время следила за детьми: они убежали играть к пруду с рыбками.
– Звучит заманчиво, -согласилась она. - Я верну деньги, как только получу жалованье.
– Не думайте об этом сейчас. Одно удовольствие поработать над гардеробом такой красивой женщины, как вы. -Эбби вздохнула. - А вот мне никакая одежда не поможет.
– Ну что вы! -воскликнула Стефани. - Вы очень хорошенькая. Если бы вы сменили черное платье на какое-нибудь другое, то выглядели бы потрясающе.
– О нет. Об этом не может быть и речи. -Эбби побледнела. - Я ношу траур по бедной Линни.
– Но разве год еще не прошел?
– Да, но каждый принимает решение самостоятельно.
– Эбби, расскажите мне о себе, -попросила Стефани.
– Что вас интересует? -Эбби удивленно вскинула глаза.
– Откуда вы родом, о вашем детстве и тому подобное.
– Мы с Линни из Виксберга, -начала Эбби, смущенно улыбнувшись. - Мой отец погиб в первые дни войны при Уилсонс-Крик. А мама… она не пережила этого. Особенно осаду.
– О да, это были тяжелые времена, -произнесла Стефани с искренним сочувствием. О превратностях войны она знала по учебникам истории.
– Слов нет, -подтвердила Эбби, помрачнев. - Я тогда была ребенком, но хорошо помню лишения, страх и особенно грохот пушек янки. - Она вздохнула. - Наша семья потеряла все - и землю, и деньги.
– Как и многие семьи на Юге. Простите, Эбби.
– Потом я попала в дом Линни, где провела большую часть юности, -продолжала Эбби, еще быстрее заработав спицами.
– Неудивительно, что вы были так близки.
Эбби кивнула и грустно улыбнулась.
– Мы были почти как сестры и похожи как две капли воды. Только Линни была красавицей, а я нет. И хотя в доме хватало места, мы жили с ней в одной комнате.
– Как замечательно иметь сестру, правда? -У Стефани перехватило дыхание.
– А у вас есть сестра?
– Есть.
– Тогда вы поймете, каково мне было, когда Линни вышла замуж и уехала.
– Вам тоже хотелось замуж, вы ей завидовали?
– Конечно же, нет! -рассмеялась Эбби. - Просто я очень по ней скучала. А дядя с тетей были огорчены, что я не могу найти себе подходящую пару. Полтора года назад Линни написала мне, что снова ждет ребенка и отчаянно нуждается в моей помощи. Я тут же сорвалась с места. К этому времени меня уже записали в старые девы.
– В старые девы? -повторила Стефани. - А сколько вам лет?
– Двадцать шесть.
– Так вы совсем еще молоды! Мне уже двадцать восемь.
– Нет! -воскликнула Эбби. - У вас такая чудесная кожа! Больше двадцати вам не дашь!
– Мне двадцать восемь, но я не считаю себя старой девой.
– Надеюсь, что нет. -Эбби с трудом подавила улыбку. - Вы ведь вдова.
Женщины расхохотались.
– Верно подмечено, -согласилась Стефани.
– Мы бываем ужасными, правда? -Эбби прикоснулась к руке Стефани. - Должно быть, я показалась вам бесчувственной, учитывая вашу потерю.
– Пожалуйста, не извиняйтесь, -успокоила ее Стефани. - Недаром говорят: кто не смеется, тот плачет.
Эбби кивнула.
– Итак, после того как вы приехали сюда, в Натчез…
– Сначала все было как в старые добрые времена, -продолжила Эбби. - Если не считать проблем с детьми. Положение Линни вызывало опасения. Она почти не вставала с постели. Но мне с ней было так хорошо. Никогда не думала, что… - голос Эбби дрогнул от слез, - что потеряю ее.
Она расплакалась.
– Простите. Мне не следовало заводить этот разговор.
Эбби шмыгнула носом и покачала головой.
– Нет, Стефани. Мне нужно выговориться. Я не могу обсуждать этот вопрос с Андре. Он даже не навещает ее могилу, а я бываю там каждое воскресенье.
– Вчера вечером вы обмолвились, что он не слишком переживает. Не значит ли это, что ему все равно?
Вспыхнув, Эбби вскинула на Стефани глаза.
– Нет, конечно. Мне кажется, беднягу мучают угрызения совести.
– Угрызения совести? Почему?
– Этого я вам сказать не могу. -Девушка отвела глаза. - Я и так наговорила лишнего.
Стефани задумалась. Неужели за словами Эбби стоит нечто более серьезное и дамский угодник Андре Годдар не так прост, как она полагала?
– Послушайте, -Стефани с мольбой посмотрела на Эбби, - прошу прощения, что касаюсь этой болезненной темы. Но раз вы приняли меня в семью, не могу удержаться от любопытства.
– Понимаю.
– Только святая могла посвятить себя Андре и его семье.
– Едва ли, -горестно отозвалась Эбби.
В то утро Стефани узнала больше, чем рассчитывала. Во-первых, утвердилась во мнении, что Андре Годдар негодяй и бабник. Эбби в него влюблена, но управляться с его детьми не в состоянии. У Стефани сложилось впечатление, что Эбби делала все возможное, чтобы войти в историю Хармони-Хаус в качестве жертвы с разбитым сердцем. Неужели она так и не испытает чуда любви? При мысли об этом у Стефани болезненно сжалось сердце.
Но если верить старой Магнолии, Стефани для того и переместилась в прошлое, чтобы изменить несчастливую судьбу Эбби и стать ее ангелом-хранителем. Только выполнив эту миссию, она сможет вернуться в настоящее и обрести душевный покой. Стефани казалось, она теперь знает, что надо делать.
