Сиобейн едва успела прикрыть наготу подвернувшимся под руку отрезом алого бархата, когда в комнату ввалился Пендрагон. За ним, едва держась на ногах, плелись Де Клэр и те из рыцарей, что еще не успели упиться до беспамятства. Увидев принцессу, прикрытую куском ткани, все застыли, разинув рты.
— Гэлан, провалиться мне на этом месте! — Де Клэр пожирал глазами прелестные округлые плечи и облако рыжих волос. — Я сейчас сдохну от зависти!
— И я тоже, милорд! — поддакнул ему один из рыцарей. Гэлан шумно сглотнул. Он был не в силах отвести взгляд от заманчивых округлостей, изящных рук и маленьких ножек, видневшихся из-под края ткани.
— Ты взяла мой бархат…
Боже милостивый! Он успел раздеться до исподнего, и стала видна весьма внушительная выпуклость у него между ног. Кровь забурлила у нее в жилах. А что, если англичанин забудет о своем обещании и возьмет ее силой?!
Сиобейн встретилась с ним взглядом и дерзко выпалила:
— Что ж, забери его, если хочешь!
И она опустила ткань почти до самых сосков. У Гэлана глаза полезли на лоб. Он в мгновение ока выпихнул вон всех зевак и прижался лбом к холодной двери, моля небо остудить пожар, полыхавший в крови. От желания взять ее сейчас же, немедленно у него темнело в глазах. Но если он действительно хочет, чтобы Сиобейн пришла к нему по доброй воле, он ни в коем случае не должен спешить!
— Ты очень красивая, — промолвил он, лаская ее взглядом.
— Благодарю, милорд.
Гэлан раздраженно скривился: она по-прежнему избегает называть его по имени!
— До сих пор я только и делал, что торговался и давал всякие обещания… Не трогать тебя, пока ты сама не захочешь, оставаться тебе верным, не убивать твоего дорогого Магуайра… — На последних словах его голос дрогнул от ревности. — По-моему, теперь ты могла бы хоть посмотреть на меня без страха!
— Это просто недоверие, милорд.
— Это страх. Я же вижу!
— Ты слишком пьян, чтобы вдаваться в такие тонкости!
Она действительно испугалась — но не Гэлана, а своей предательской слабости к нему. Несмотря на то, что он ворвался непрошеным в ее жизнь, Сиобейн все сильнее хотелось, чтобы англичанин ласкал ее, заставляя вновь почувствовать себя женщиной.
Гэлан шагнул вперед и задумчиво процедил:
— Так-так… Утром у тебя должен быть такой вид, будто ты подверглась насилию, не то все решат, что наш брак не состоялся!
Не обращая внимания на ее отчаянное сопротивление, он опрокинул ее на кровать и начал старательно тереться о ее нежную кожу щетинистым подбородком.
— Что ты делаешь?!
— Не даю тебе опозориться перед всем замком!
— Ох…
Гэлан с довольной улыбкой продолжал свое занятие. Ему нравилось, когда эта женщина теряла самообладание под его умелыми, осторожными ласками. Вот он потеребил зубами округлые плечи, и тут же дыхание Сиобейн участилось, а голова расслабленно откинулась на подушку. Имея дело с такой соблазнительной красоткой, было очень нелегко держать себя в руках и ни на миг не забыть о поставленной цели.
Постепенно Гэлан дошел до края бархатного полотна и стал спускаться ниже. Сиобейн забылась настолько, что не стала протестовать против такой вольности. Тогда он осторожно лизнул приподнятый напряженный сосок и взял его в рот. Принцесса содрогнулась от новой вспышки страсти. Стараясь не обращать на это внимания, он приподнял край бархата и легонько прикусил нежную кожу возле колена.
Она таяла под его ласками, и Гэлан снова приник к ее губам. Сиобейн все еще цеплялась за кусок бархата, однако полотно не могло скрыть восхитительные груди, порождавшие неистовое, жгучее желание. Он хотел ее, хотел прямо сейчас! Ее страстные, порывистые жесты, ее стоны и вздохи искушали Гэлана забыть обо всем, и в какой-то миг, когда она выгнулась всем телом и прижалась бедрами к его возбужденным, переполненным кровью чреслам, он едва не сорвался. Разве мог какой-то бархат заслонить жар молодого, разгоряченного тела? Однако Гэлан вновь напомнил себе о рыцарской чести и с трудом оторвался от нее.
— Ну вот, теперь тебе не стыдно будет показаться людям, — заметил он.
Сиобейн застонала, прижимая к себе бесполезный бархат, — она хотела получить больше, намного больше. Теперь она не сомневалась: продлись эти игры еще чуть-чуть — и она отдалась бы ему с радостью! Черт побери, она бы даже не постеснялась сама потребовать от Гэлана полной близости! Проклиная свое упрямство, она скорчилась на кровати. Молодое тело, дрожащее от распаленной страсти, причиняло несказанную муку, и бедняжка разрывалась между желанием признаться в этом или расколотить о его башку тяжелый глиняный кувшин за то, что теперь она имеет представление о том блаженстве, от которого отказалась из-за собственной глупости.
Гэлан с самодовольной ухмылкой проследил за тем, как она, отшвырнув на пол измятый бархат, накинула на себя теплое одеяло, и подошел к столу. Налил себе вина и плюхнулся в кресло возле камина.
— Спи спокойно, жена.
— Разве ты не ляжешь в постель?
— Нет!
Он не мог больше доверять свой выдержке. Выпито много вина, а она слишком прекрасна и желанна… Молодая, соблазнительная красавица, небрежно раскинувшая по подушке пышное облако рыжих волос… Гэлан поспешно отвел глаза и стал разглядывать тяжелый балдахин над огромной кроватью. Вид этой плотной ткани почему-то навел его на мысль о том, как она спала здесь со своим первым мужем. Он постарался выбросить из головы непрошеное воспоминание об О'Рурке. Так или иначе — теперь она принадлежит ему! Но если бы не алчность короля Генриха и не угроза войны между кланами, она могла бы выйти замуж за Магуайра. И снова при воспоминании о вождях двух кровожадных кланов, рвавшихся заполучить в жены принцессу Донегола, в груди у Гэлана заклокотала ревность.
Сколько еще призраков из прошлого придется ему сразить, чтобы завоевать сердце собственной жены?
— Сделка это или нет, но наш брак — это не просто соитие, Сиобейн! Никогда не забывай, кто теперь твой хозяин и останется им навсегда! — сурово обратился он к спящей женщине. Рыжие ресницы вдруг затрепетали, и она открыла глаза. Ее мягкий грудной голос выдал такую душевную боль, что Гэлану стало не по себе:
— Я дала тебе клятву, Пендрагон, но, овладев моим телом, ты все равно не станешь моим настоящим супругом!
С этими словами она отвернулась и быстро заснула, а Гэлан пытался ответить на вопрос: почему Сиобейн так важно, чтобы он стал ее настоящим мужем? Знать бы еще, что она под этим подразумевает!
Глава 14
Йэн Магуайр задумчиво любовался игрой света на гранях драгоценного стеклянного кубка, привезенного им из Дублина. Ей понравился бы этот кубок, хотя она обязательно отчитала бы его за расточительность.
И вот теперь она снова принадлежит его кровному врагу.
