— Ну, так бы и раньше надо было, — вспомнил я недавнее происшествие, когда банда сбежала из тюрьмы, убив нескольких городских объездчиков. Причем та банда, в захвате которой я принимал самое деятельное участие, так что это еще и личным стало для меня. И не только по этой причине.
— А с племенем что?
— Тишина с племенем, всех зачистили, — ответил Василь. — До дальних племен дорога свободна, торговля опять наладилась. Недели две назад береговой патруль шхуну вроде как турецкую спугнул от берега, но не догнал, ходкая была.
— А почему «вроде как»? — немного удивился я формулировке.
— Да вроде флаг турецкий, а вот морды и одежда — те, что в оптику разглядеть удалось, — как-то больше на пиратов похожи, говорят. Тех, что с Тортуги.
— Да? — не слишком удивился я. — А мы вот по пути сюда одну досмотрели — те турками были. Ничего предосудительного не нашли, хоть сто рублей против старых подштанников поставлю — не купцы, а если купцы, то только по оказии.
— Таких много, верно. Так как ты насчет того, чтобы с товарищем за кружечкой сидра посидеть? — перевел он разговор в конструктивное русло.
— Если только сегодня, завтра не до того будет, — сразу обозначил я пределы возможного. — В «Золотом тунце»? — выдвинул предложение.
— А что, хорошее место, приду, — сразу согласился Василь. — Чего не прийти!
— Не один буду, но ты всех знаешь, из экипажа народ.
— Ну так веселее будет. Ладно, побежал я, меня тут жена ждать должна, — махнул он рукой куда-то в дальний от нас угол площади.
— До вечера.
Географов застал в той самой лавке, в которой заправлял похожий на гнома человек, от которого постоянно несло спиртным. Причем со свежачка, не перегаром, из чего я сделал вывод, что где-то в одном из карманов его «разгрузки продавца» прячется фляжка, к которой он регулярно прикладывается. Чисто по чуть-чуть, так сказать, прицел поправляет.
Между тем букинист, хоть и поддатенький, был толковым, мог и найти нужное, и посоветовать, так что все ушли из его лавки довольными. Вышли мы от него нагруженными, причем я все свои покупки перевалил на Пламена, поручив доставить все на борт в целости и сохранности. А сам собрался к «братьям», решив, что время расположиться у них уже было.
В форте были заметны признаки усиления, даже входить теперь надо было через охранника, пусть и преклонных лет, но вооруженного и вполне бдительного. Во дворе стоял еще постовой, уже под навесом. Коновязь для лошадей объездчиков, похоже, сдвинулась, а над бывшей конюшней, не используемой, насколько я помню, висела табличка с лаконичной надписью «Тюрьма». Дверь в тюрьму была железной, массивной, со сдвижной заслонкой, прикрывавшей окошко. Так, а мелких злодеев куда теперь? А туда, куда и раньше, — похоже, в дальний угол двора.
Ну ладно, повысили бдительность, давно пора.
Насчет «братьев», в общем, не ошибся — нашел их в крошечном флигеле, пристроенном просто к стене форта и раньше, вероятно, служившем каким-то складом инвентаря. Точнее, одного нашел. В самой комнате поставили два крепко сколоченных стола, несколько стульев и полки вдоль стены, возле которых выстроились еще не разобранные картонные коробки. В комнате был только брат Иоанн, который, когда я вошел, вешал крест на стену, на вбитый гвоздь. Молоток и еще несколько гвоздей лежали на широком подоконнике маленького окна.
— Уже нашел нас? — спросил у меня брат Иоанн.
— А чего время тянуть, — сказал я, заходя в комнату. — Помочь?
— Да с чем тут помогать? — отмахнулся брат Иоанн и отступил от стены назад, проверяя, ровно ли крест висит. — Сам справлюсь.
— В общем, я за подробностями задания и вообще поговорить хотел.
— За подробностями? — Он присел на корточки и открыл чемодан, который оказался сплошь забит свертками карт. — Да, в общем, много подробностей я дать и не смогу, ты почти все и знаешь. Разве что поправки в план внесу — пойдешь вдоль берега на восток, до мыса Собачьего, разведывая возможные стоянки и подступы к ним, а вот от мыса иди сразу на Овечий.
— Ну, вообще-то поправки существенные.
— Существенные, верно, мне телеграмму передали, кое-что изменилось. — Брат Иоанн начал вынимать рулоны карт и аккуратно выкладывать их на полку. — И тут ты, собственной персоной.
— Вовремя то есть, — усмехнулся я. — Ладно, я пока поинтересуюсь кое-чем, ладно?
— Ладно, — немного удивленно обернулся брат Иоанн, оторвавшись от карт. — Что за проблемы?
— Да большие проблемы, как мне кажется. Я человек здесь новый и чужой, может, не понимаю чего-то, но вижу так, что проигрыш пиратам у вас… у нас уже, пожалуй, заложен в самой организации общества.
— Почему? — Мой собеседник поднялся с корточек и обернулся ко мне, сложив руки на груди, словно заранее собираясь протестовать.
— Потому что у вас все построено на реагировании на случившееся, инициатива заранее отдана «плохим». Ну вот как я вышел бы на бой и просто ждал, чтобы соперник меня ударил…
— Есть тактика «от обороны», на контратаках. — Он уселся за свой стол, откинувшись на спинку стула, все так же держа руки скрещенными.
— Если это тактика. Я тогда противника на удар выманиваю, чтобы он раскрылся, инициатива все равно у меня. А здесь не так.
— А как?
— А здесь мы ждем, чтобы нам дали в морду, и если мы устоим на ногах, то тогда будем думать, куда нам самим бить. А ведь можно не встать уже после первой оплеухи.
— И?
— Что «и»?
— Предлагаешь что?
— Надо организовывать людей, подтягивать глав администраций… черт, как их тут правильно назвать? Тех, кто островами и городами управляет. Заранее собирать ополчение, тренировать, разрабатывать общий план. Только на это прорва времени уйдет!
— И кто тебе мешает это делать? — спросил брат Иоанн.
Я как на стенку налетел.
— Мне? — переспросил на всякий случай: вдруг ослышался.
— Тебе, — попросту ответил он. — Ты об этом печешься… вполне разумно, — добавил он, перехватив мой возмущенный взгляд, — ты знаешь, что делать, и говоришь разумно. Занимайся.
— И кто меня слушать будет?
— А вот с этим мы поможем. — Расцепив руки, он оперся локтями на стол, подавшись вперед. — Разумную инициативу мы всегда поддерживаем. Получишь, так сказать, верительные грамоты. И священникам на местах дадим телеграммы, помогут.
— Ну… да, — кивнул я, пребывая во все том же озадаченном состоянии. — Но просто объясни, ответь на вопрос: почему именно я? Почему, например, не ты или там браг Никанор, вы же проблему не хуже меня видите, а опыта и знаний в этом мире у вас больше в тысячи раз. Почему?
— Потому что люди должны думать о себе сами. Сами, понимаешь?
