Ознакомительная версия. Доступно 10 страниц из 49
Но в любом случае положение складывалось серьезное. Вода не останавливалась, продолжала прибывать. В первый раз, когда он вывез из дома номер 12 большую семью с бабушками и дедушками, вода на проезжей части стояла по щиколотку. На второй ходке она поднялась сантиметров на восемь. А сейчас, когда он позволил себе короткую передышку, она уже плескалась по колено. Асфальт покоился на насыпном грунте, возвышался относительно окружающих строений. Дома уже топило прибывающей водой, а по дороге еще можно было ездить. На проезжей части царила суматоха. Сталкивались машины, орали водители. Несколько минут назад подержанный микроавтобус зацепил крыло «Опеля» и канул в неизвестность, даже не остановившись. Он отдышался, переключил передачу, чтобы снова отправиться в путь. «Опель» выезжал из парковочного кармана, когда зазвонил телефон. Чертыхаясь, Горбатов принялся извлекать его из полиэтиленового пакета. Звонила супруга Настя.
— Ты в порядке? — обеспокоенно поинтересовалась жена. — Долго что-то не отзывался.
— Да, я сыт, обут, — преувеличенно бодро отозвался подполковник. — Телефон в пакете, пока его достанешь… Здесь ничего опасного, работаем.
— Похоже, все плохо, правда, Славик? — грустно спросила Настя.
— Я такого не говорил.
— Но я услышала… — она протяжно вздохнула. — Милый, что происходит? Я не могу уснуть, сижу в темноте. Дети, слава богу, спят. С интересом думаю о бутылке португальского портвейна, оставшейся с нашего… вернее, с твоего дня рождения. Она тут рядом, в баре, и я постепенно прихожу к мысли, что если не выпью, то окончательно расклеюсь. Что происходит в нашем городе? С тобой правда все в порядке?
— Ну я же разговариваю с тобой, — рассмеялся Горбатов. — Успокойся, милая, все могло быть гораздо хуже. Подтоплено несколько улиц, мы выводим жителей из домов.
— МЧС, я так понимаю, еще чего-то решает, — невесело усмехнулась Настя.
— Спасатели скоро приедут, — уверил Горбатов.
— По твоему голосу я чувствую, что все из рук вон скверно… Нас ждут непростые деньки, я угадала, мой настоящий подполковник?
— Ну, может, это часть божественного плана? — отшутился Горбатов. — Уверяю тебя, эта штука не стоит твоих нервов. Люди работают. Со мной коллеги. А благородный портвейн, не дающий тебе покоя, мы выпьем завтра, когда все кончится. Не вздумай к нему прикасаться. Прости, дорогая, надо бежать, люди ждут…
Дождь усилился, вода прибывала, а вместе с ней и паника неслась по городу. Насчет коллег Горбатов преувеличил. Коллеги были, порой в мешанине людей и воды он натыкался на фигуры сослуживцев. Капитан Мартынов из убойного отдела тащил под мышками двух женщин, уже не способных самостоятельно передвигаться. Майор Кахнарь из отдела по экономическим преступлениям носился по улицам на джипе и собирал людей, готовых бросить свое имущество и перебраться в безопасное место. Сержанты ППС Жеребченко и Лапидовский выводили пациентов из городской больницы № 2 и грузили их в хлебный фургон, добытый лейтенантом Челноковым из следственной части. Но речь не шла о какой-то слаженности — каждый отвечал за собственный фронт работ, который постоянно менялся.
Уровень воды неуклонно поднимался, затапливало палисадники и первые этажи. Люди лихорадочно грузили в машины вещи. Легковушки, фургоны, грузовики запрудили улицу. Образовался затор, кто-то хрипло вещал, что у него спустило колесо, все к машине, ставим запаску! Потрепанный пикап объезжал по обочине затор, машина накренилась, вещи съехали к борту. Под протяжный вой горластой бабы пикап завалился в воду, сыпались узлы, баулы. Орали зажатые люди в салоне. Целая толпа из застрявших поблизости машин кинулась им на выручку, кто-то ломом высаживал дверь. Желающих помочь было больше, чем нужно: Горбатов не стал возвращаться, прорывался дальше — этот затор уже остался за спиной. Звенело разбитое стекло: два парня, голые по пояс, карабкались на подоконник. Из дома им кто-то передавал на руках пожилую женщину. Саманную хижину практически затопило, парни передвигались по грудь в воде. Он проезжал изолятор временного содержания за глухим бетонным забором. У Горбатова кольнуло сердце — не хватало еще, чтобы тамошняя публика вырвалась на свободу. Только те трое, прибранные за двойное убийство, чего стоят. Он проехал без остановки — хотелось верить, что персонал изолятора справится с работой в нештатной ситуации. Он ехал дальше с открытыми окнами. В салоне плескалась вода, но так он лучше ориентировался. Навстречу протащился еще один пикап, в нем ехали две женщины с кучей перепуганных детишек. Одна из них узнала Горбатова, пикап затормозил, она высунулась, стала кричать. Он тоже остановился. Барышня работала бухгалтером в отделе кадров управления, знакомство было шапочным, но при встрече неизменно улыбались и здоровались. Женщина говорила, что они едут из Солнечного переулка, там в низине два дома, их практически затопило. В одном из домов люди не могут выбраться. Кажется, дом номер четыре. Пассажирки не могли помочь несчастным, у них на шее дети, у одного ребенка сломана нога, срочно нужен врач. Если Вячеславу Ивановичу нечем заняться, не мог бы он оказать посильное содействие?
Он уже сворачивал в Солнечный переулок — не самую благоустроенную часть города. Асфальта здесь не было никогда, под колесами раскисший грунт. За первой линией домов, выходящих фасадами на Луначарского, тянулась лощина, заросшая сорняками. В ней тоже жили люди! Когда-то при царе Горохе «самостроем» возвели два дощатых домика, и они благополучно дожили до нашей эры. Проехать по переулку пока еще было можно, но половодье перевернуло заполненные до отказа мусорные контейнеры, их содержимое плавало в воде. Горбатов оставил машину с работающим двигателем на краю лощины, выбрался под дождь, достал фонарь. И ужаснулся — одноэтажные хибары в лощине затопило больше, чем наполовину! В воде плавали бытовой мусор, доски, скалила зубы и таращила глаза дохлая кошка. Он брел по склону, погружаясь все глубже. Дышать становилось труднее, ноги подмерзали. От воды исходил подозрительный гнилостный дух. Он споткнулся о торчащий из глины корень и чуть не открыл «сезон дайвинга». Вода поднялась по грудь, леденело туловище. Фонарь приходилось задирать выше головы. Осветился номер халупы — действительно, четвертый дом по Солнечному переулку. Штакетник он просто повалил, ударив по нему ногой, взгромоздился на скользкое крыльцо, бился в запертую дверь.
— Эй, хозяева, есть кто дома?
В доме кто-то был — почудились вялые голоса. Дверь не поддавалась. Трудно выбить дверь, подпертую с двух сторон водой. Пример пареньков, вытаскивающих старушку, стоял перед глазами. Он побрел к ближайшему окну, высадил стекло проплывающей доской. Ею же чистил раму от осколков, выдавил ее в воду. Он перевалился через подоконник, удержался на ногах. Вода в помещении стояла по грудь. В этом домике была всего одна комната, не считая скромной кухоньки и сеней. Кто на кухне хозяйка?
— Есть кто? — просипел он. Голос начинал садиться.
— Помогите… — донеслось непонятно откуда.
Он светил фонарем, держась за подоконник. По комнате плавали старенькие покрывала, деревянная посуда, букетик из трогательных искусственных ромашек. Зашевелилось что-то в дальнем углу. Он бросился туда, разгребая воду свободной рукой. Над мутной жижей возвышались две головы. Словно росли из одного туловища. Мужчина прижимал к себе женщину, они слились и не шевелились. Пожилые люди, обоим под семьдесят. Щуплые, морщинистые, типичная старая интеллигенция, не ждущая от жизни особых подарков. Эти двое были ниже Горбатова, уровень воды доходил им до подбородков. Похоже, подполковник полиции прибыл очень кстати.
Ознакомительная версия. Доступно 10 страниц из 49
