Бедный папа, как ему будет обидно, если никто не назовет даже стартовую цену.
Представляю себе его лицо.
Ой, кто-то назвал!
Два доллара, это просто унизительно.
Ну что за люди! Кто больше?
Родители Дуга Уолша предлагают четыре.
Вы что, хотите, чтоб он совсем перестал себя уважать?
Папа ухмыляется, но я-то знаю, как ему плохо.
Ух ты, мисс Даннинг предлагает десять долларов!
Ну почему все смеются? Она ведь хотела его поддержать.
А-а, вот оно что.
Десять долларов — это за то, чтобы папа не пел.
Мистер Фаулер трижды ударяет молотком и объявляет ее победительницей.
Все смеются и хлопают, папа тоже, но я-то знаю: в глубине души он истекает кровью.
Двадцать семь минут пятого.
Энди, слышишь, дела у нас совсем плохи.
Может, для тебя небесное рисование просто хобби, но сейчас это вопрос жизни и смерти.
Мисс Даннинг подбивает папу на бег в мешках.
Потрясающая женщина.
Хотя папа напялил мешок вместо ног себе на голову и в душе она, должно быть, корчится от стыда, она все равно делает вид, будто ей весело. Только бы его не обидеть.
Определенно, она святая.
Двадцать восемь минут.
Где он?!
Если Энди Пек улетел с моими двумястами девяноста долларами в Западную Австралию, я его все равно разыщу, даже если придется потратить на это всю оставшуюся жизнь. Знаете, сколько бесконечных часов я батрачила в саду, чтоб заработать эти деньги?
О, вон Аманда.
Она, наверное, только что пришла.
Ну что ж, будет хоть кому пожаловаться на вероломное семейство Пек.
Постойте-ка! Если здесь Аманда, значит…
Мистер Косгроув.
Вон он идет.
Увидел папу.
Не надо, пап, не снимай с головы мешок!
Снял.
Увидел мистера Косгроува.
Они смотрят друг на друга.
Это конец.
Минуточку, что там за шум?
Неужели…
Так и есть.
Самолет!
* * *
Оказалось, Энди Пек и впрямь неплохо пишет на небе. Для любителя — просто здорово. Правда, раз я его наняла и заплатила за работу, теперь он, наверное, может считаться профессионалом.
В общем, заказ он выполнил на совесть, и я очень довольна.
Вполне довольна.
Так мне кажется.
Буквы у него получились большущие, ровные, четко выписанные белоснежным дымом на ярко-голубом фоне. Когда послышалось гудение самолета, мистер Фаулер прервал аукцион.
— Сделаем передышку, — объявил он, — и насладимся интересным зрелищем.
Почти все уже и так смотрели в небо.
— Что это он пишет? — спросила какая-то женщина поблизости от меня.
— Комитет попросил его написать школьный девиз, — ответил ей стоявший рядом мужчина.
— Вот не знала, что девиз нашей школы начинается с «не», — удивилась женщина.
— Я тоже не знал, — пробормотал мужчина, щурясь из-под руки на огромное НЕ, повисшее в безоблачном небе.
— Он ошибку сделал, — хихикнула мне прямо в ухо подбежавшая Аманда. — Школьный девиз — «Ни шагу назад!».
— Это не девиз, — объяснила я. — Это он мне помогает спасти папину репутацию.
Аманда уставилась на меня.
Я поискала глазами папу.
А он и не смотрел на небо. Он направлялся прямо к мистеру Косгроуву.
И тут я разозлилась.
«Слушай, ты, тупица, — хотелось мне заорать, — я с тобой разговариваю!»
Но как заорешь руками, да еще на таком расстоянии?
Я чуть не лопалась от ярости.
Ситуация была чрезвычайная.
И я засунула пальцы в рот и трижды свистнула. Изо всех сил.
Папа остановился, начал оглядываться и увидел меня.
Я посмотрела на него сердито и показала на небо.
Он поднял глаза.
Энди уже написал: «НЕ ВЫПЕН…»
Папа остолбенел.
Мистер Фаулер тоже.
И Аманда.
Все вокруг остолбенели.
И только когда Энди приписал «…ДРИВАЙ…», кругом загудели голоса.
Аманда схватила меня за руку.
— Ты?! — ахнула она.
Я все еще сердито смотрела на папу. А он озадаченно смотрел в небо.
Энди дописал «…СЯ,».
— Не выпендривайся, — прочел кто-то вслух. — Это что, школьный девиз?
— Ага, с сегодняшнего дня, — отозвался какой-то остряк. — Так что не выпендривайся!
Все засмеялись.
Мне хотелось закричать на них и затопать. Как они не понимают, что это серьезно?!
«…ПАПА!» — закончил Энди.
И стало тихо.
Папа стоял неподвижно и смотрел на небо.
Потом он повернулся и посмотрел на меня.
Я ответила ему спокойным взглядом, хотя сердце у меня тарахтело, как компрессор мощностью десять миллионов ватт.
Оно почти заглушало шум улетавшего самолета.
Потом все вокруг заговорили, а Аманда снова дернула меня за руку.
— Как ты это сделала?!
На нас начали оглядываться.
— Если б я своему вот так могла хоть что-нибудь втемяшить, — с завистью протянула Аманда. — Здорово ты придумала!
Я смотрела в ее округлившиеся глаза и изо всех сил надеялась, что она права.
Потому что папа исчез.
Нет, я знала, конечно, что так может случиться. Что ему захочется немного побыть одному и подумать. А потом мы поговорим серьезно.
Другие родители поглядывали на меня, перешептываясь и качая головами, но в глубине души они наверняка понимали, что я должна была это сделать.
Я подождала еще и пошла искать папу.
В шатре его не было.
В классах — не было, ни в одном.
В мужском туалете тоже.
Я вернулась на стадион. Может, он решил купить книжку «Как завоевывать друзей и влиять на людей», ее как раз должны были продавать с аукциона. Но оказалось, аукцион уже закончился и люди начали расходиться.
Ко мне подбежала запыхавшаяся Аманда.
— Он уехал! Я только что видела, как он выезжал с парковки.
