— Рада это слышать.
— В отличие от тебя, ей нравятся мои ласки. Она не какая-нибудь фригидная дура, вечно витающая в облаках. Почему ты не рассказала, как мы занимались любовью все ночи напролет? Ты ведь себя описывала, так почему же ты не вложила в уста какой-нибудь из этих твоих глупых теток те слова, которые ты шептала мне? Почему? — Теперь он уже кричит. — Ты просто вычеркнула меня. Как будто я никогда не существовал. Ненавижу тебя, твою книгу, твою работу, твой успех. Ненавижу деньги, которые ты зарабатываешь, потому что они дают тебе право выбирать. Пока их не было, ты была со мной, а теперь можешь обойтись без меня. А я без тебя не могу.
— Это неправда. Ты всегда обходился без меня. Тебе не хватает не меня, а моей любви. Мне тоже ее не хватает. Это была та ось, вокруг которой вращалась моя жизнь долгие годы.
— А теперь? Зачем ты сделала все это? Ты ведь несчастна!
— Трудно быть счастливой, если смотришь на вещи трезво. Полное счастье невозможно, но и отчаиваться не надо.
— А! — саркастически усмехается. — И после этого ты говоришь, что я старик! От твоей былой пылкости ничего не осталось? Ты стала морщинистой высохшей монашкой, которая боится старости и маскирует свой страх дешевой демагогией. Ты! Королева переживаний, сентиментальная идеалистка!
— Ты не понимаешь. Я же не говорю, что перестала любить или надеяться. Я сказала, что время от времени мне нужно бросить якорь, взять карту, компас и секстант, остановиться и понять, где я нахожусь. Как я здесь оказалась и, если это возможно, куда я плыву. Мне нужно сказать самой себе: «Прибыли!» — даже если место, где я нахожусь в данный момент, мне совсем не нравится. Другой возможности найти в себе силы изменить что-либо я не знаю. Я ни от чего не отрекаюсь. Мне жаль только, что ты так страдаешь из-за меня.
— Думаю, ты страдала больше.
— Но мои страдания причиняют мне меньше боли, чем страдания других.
— А я ведь серьезно насчет одеяла и камина.
— Я знаю.
— К сожалению, все получается не так, как хотелось бы.
— Мы просто не были созданы друг для друга.
— Это точно. Счастливого Рождества.
— Счастливого Рождества.
— Спасибо за подарок, хорошая получилась книга, возможно, самая лучшая.
— Спасибо. Знаешь, мне всегда было важно твое мнение. Пока.
— Лола? Кто звонил?
— Я тебя разбудила?
Я кладу телефонную трубку на полку и, заглянув в полумрак спальни, вижу, как Рауль потягивается на кровати. Между нами пятнадцать лет разницы, поэтому я не строю иллюзий, как долго продлятся наши отношения.
Но я не хочу мешать себе быть счастливой.
— Иду!
Надеюсь, у меня не будет времени написать рассказ о тебе, любовь моя.
Потому что пока история продолжается, ее невозможно рассказать.
НезнакомецВ каком-нибудь уголке земного шара всегда найдется вино, которое ты еще не пробовал.
Так приятно знать, что жизнь может постоянно удивлять тебя, предлагая нечто такое, о существовании чего ты даже не подозревал.
Прививка, о которой еще никто не думал. Вкус и цвет, которые, возможно, уже где-то есть, но нам пока не посчастливилось с ними встретиться. Живешь и пробуешь, чувствуешь, пьешь и в конце концов впитываешь все до последней капли. Иногда все идет хорошо, иногда нет. Но как сказал Парацельс: «Тот, кто думает, что все фрукты созревают одновременно с клубникой, тот ничего не знает о винограде».
Желательно употреблять в сочетании с вином, которого я пока еще не пробовала.
Все, кто узнает себя в одной из этих историй, будут абсолютно правы.
Но вместе с этим глубоко ошибутся.
Потому что писатель — это интриган поневоле, вуайерист, каннибал, питающийся чужими жизнями.
Он выслушивает откровения, собирает истории, как ракушки на пляже, хранит в своей памяти секреты, которые ему доверили.
Не забывает.
Дает чувствам осесть, пока они не станут словами.
Он сшивает фрагменты разных судеб, выдумывает смыслы, строит гипотезы.
Но он ни в коем случае не предатель.
Он не болтает направо и налево, не сплетничает, не превращает слезы в пирожные, чтобы потом предложить подружкам к чаю.
Спасибо Лауре и Мануэле, которые поверили во все это прежде меня. Спасибо Джованни, Освальдо и Паоле из «Энотеки Лонго» за их советы и самые лучшие бутылки. Они приобщили меня к миру вина и научили искусству его употребления.
