«Ася, это было ни с чем не сравнимое счастье. Хотя и роды у меня были трудные. И Митенька родился со слабыми ножками. Было неизвестно, сможет ли он ходить. К тому же он долго писался. А это знаете, как сложно для умного мальчика — жить с таким недостатком? Но Митин отец вложил в него столько своей любви, столько терпения и понимания, что печальные прогнозы не оправдались. Вы же видели Митю. И вы понимаете, что это своего рода самопожертвование. А на такое способен только человек с чистой душой».
Я понимаю: ей хотелось ребенка. И вот ведь какая беда: ребенка смог сделать только гэбэшник.
А если бы я оказалась перед таким выбором: ребенок от гэбэшника — или вообще без ребенка?
* * *
«У гэбэшников души не бывает».
Влад оказался недосягаем ни для каких аргументов.
«И Геннадий неправильно поступил, позволив Ильиничне затащить нас всех к ней в дом. Теперь уже поздно: теперь мы все под контролем. Если вдруг что серьезное или кому захочется в нашу сторону посмотреть, нас можно брать теплыми. А пока можно позволить нам пастись на этих безвредных книжных грядках. Пастись и жирком обрастать.
Что касается решения дяди Гены, он в критической ситуации оказался слаб: Ильинична втрескалась, и он купается в ее чувствах — без всякого стеснения.
Тоже мне гуманист».
Я пожала плечами: не вижу в этом ничего плохого. Мария Ильинична ведь получает удовольствие, проявляя свою заботу?
Влад тут же поинтересовался, не чувствую ли я в себе нечто подобное? Может, мне тоже проявить о ком-нибудь заботу? Вот есть он, Влад.
Наглец.
Сережка сказал, он не разделяет позиции Влада по отношению к Марии Ильиничне. Но у Влада были некоторые основания для подозрений. И он так и не смог от них избавиться.
Влад познакомился с Геннадием Петровичем три года назад-на квартирном семинаре по философии. Он же на самом деле очень умный, зря я не верю. Вакула успел побывать там всего два раза. Примерно в одно время с Марией Ильиничной. Их в какой-то момент позвал Геннадий Петрович. И вскоре семинар прикрыли: участников по одному стали в органы приглашать и проводить беседы.
Влад считал, это из-за Марии Ильиничны, из-за ее «опасных» связей: «Знаешь, Аська, гэбист-не профессия. Это сущность. Как пол или национальность. Гэбистом нельзя побыть-побыть и перестать. Как и женой гэбиста. Вот ты, небось, не хотела еврейкой быть?»
Ну не гад?
Влад все подтрунивает над Геннадием Петровичем — какой тот худой. «Асюта, взгляни на дядю Гену! Видишь, какой он тощий? Ты как к больным относишься, которые на смертном одре? Ты вообще как — насчет одра? Чтобы разделить, так сказать, судьбу? Я так и думал, что никак. Не повезло дяде Гене. (Это тебе не повезло, дурак!) Скоро кости у него рельефом проступать будут. Я тогда его в натурщики приглашу — сцены из жизни концлагерей рисовать. Ему даже пирожки гэбэшные не впрок». Геннадий Петрович усмехается и отмахивается. Говорит, Влад все обостряет без надобности. Мария Ильинична — интересный человек. Думающая, интеллигентная женщина. И полезная для общего дела. Пусть Влад посчитает, сколько он книг прочитал, ее стараниями добытых. И что ему все покоя не дает этот полковник, который умер семь лет назад? Мария Ильинична очень сочувствует мыслям и начинаниям Геннадия Петровича, и зря Влад ее третирует и обижает.
Влад посоветовал Геннадию Петровичу усилить над Марией Ильиничной контроль. В качестве наблюдательного поста можно использовать койку. Геннадий Петрович наконец рассердился. Сказал, что Влад зарывается и ведет себя некорректно по отношению ко мне.
Влад сделал изумленное лицо: он не знал, что упоминание о койке может меня оскорбить. Неужели у меня аллергия на предметы мебели? Сейчас он будет называть — диван, сервант, трюмо. «Смотри, дядя Гена, она все еще жива!»
Все чаще собираемся у Марии Ильиничны «малым составом»: мы с Вакулой, Геннадий Петрович, его новый знакомый Борис (Борис Евгеньевич) и какая-то малоинтересная подруга Марии Ильиничны. Митька не в счет. Юля с Мишей теперь редко к нам заходят. Миша откровенно заявил, что поиск основ истинного марксизма не входит в круг его интересов. Он предпочитает «Капиталу» Тору. Хотя Геннадий Петрович ему симпатичен, он не разделяет направления его поисков. У марксизма — истинного или ложного — мало общего с духовностью. Вообще-с человеческим. Геннадий Петрович сказал: это типичное заявление людей, склонных к идеализму и неспособных всерьез озаботиться решением социальных проблем. Миша ничего типичного в своих словах не увидел. И отказа от социальных проблем тоже. Взял две коробки «зефира» и ушел.
* * *
Недавно мы с Вакулой трудились на овощебазе — вместе с Геннадием Петровичем. ПТУ, где он «служит киномехаником», попало под разнарядку, и Геннадия Петровича назначили ответственным за этот «культпоход». На овощебазе рабочую силу считали по головам. Мы заменяли двух заболевших сотрудников.
В наши обязанности входило обрубать капусту — верхние подгнившие листья и потравленную кочерыжку. Иначе сгниет все остальное. Может, итак сгниет — но не сразу, и капуста успеет до магазина доехать. А может-и нет. Я помню один «капустный кризис» — когда вся капуста к марту исчезла. Мне на капусту наплевать-я не бабушка. А вот черепаху в ту весну кормить было нечем. Перевели животное на белый хлеб, а она такой диеты не выдержала.
На овощебазе-устойчивый запах гнилья. Все шутили, сквернословили и пили чай из термоса. В конце рабочего дня пальцы на руках деревенели-от тяжелого ножа и холода.
Влад сказал, что Геннадий Петрович, потащив нас на овощебазу, сильно рисковал.
Использование детского труда в личных целях может быть истолковано как признак извращенных наклонностей. Разве Геннадий Петрович не знал, что статья за педофилию сейчас пользуется в органах правопорядка самой большой популярностью? Многие политические деятели — комсомольские работники, вожди пионерии и даже некоторые директора школ — поплатились свободой именно по этой статье. И все потому, что занимали слишком активную позицию в отношении малолеток.
К моему удивлению, Геннадия Петровича это задело. Он сказал, что, с его точки зрения, Ася и Сергей давно совершеннолетние и вполне способны принимать самостоятельные решения.
Влад всплеснул руками:
— Да ну? Асенька, деточка, сколько тебе годиков? Два и два? Да что ты говоришь? А до трех ты считать умеешь? Дядя Гена-раз, Сереженька-два, Вла- дик-три… А адрес свой домашний знаешь? И телефончик дать можешь?
У этого Влада когда-нибудь лопнет желчный пузырь. Он просто завидует, что его не взяли.
* * *
Новый год — мой любимый праздник. В это день я позволяю себе верить в приметы и жду Деда Мороза с мешком счастья. И думаю: как Новый год встретишь, так и проведешь.
Но про этот Новый год совершенно невозможно понять, что там к чему.
Все собрались у Марии Ильиничны, такие нарядные, возбужденные, и решили по-настоящему веселиться.
