Ознакомительная версия. Доступно 15 страниц из 75
Как только вечер опустится синий, начинаются лестничные миграции. То сосед Леша, философ по образованию и профессии, зайдет к папеньке обсудить свежевозникшую концепцию мироощущения. То его жена Наташа, наоборот, повар, забежит и принесет на пробу какого-нибудь свежеизобретенного блюда. То бабушка забежит, Нина Леоновна, то Оля с кроссвордом и энциклопедическим словарем.
Дети, опять же, уроки пообсуждать.
То я уйду к Нинке, смотреть, как она режет маникюрными ножницами леопардовую шубу. То маменька уползет к приятельнице обсудить какой-нибудь фасончик. И у каждого, кто подходит к соседской квартире, даже не возникает мысли позвонить в дверь. Просто нажимают ручку и заходят. Не, звонят, конечно, но только тогда, когда закрыто. Потому что — а чего они закрылись? Пусть открывают!
И все ведь норовят что-нибудь принести. Я несу соседям сушеных грибов, а в это время у нас дома соседка Галя втюхивает моей матушке яблоки — антоновку. Приходишь домой, а там на кухонном столе — дары природы. Сами проросли.
Однако на ночь закрывались. Нет, не на цепочку, верхний замок, нижний замок, щеколду и еще шваброй припереть — а так, язычок замка отщелкивали.
И вот однажды чуть не случилось страшное.
Тетушка моя, наразгадывавшись кроссвордов, пошла домой. Дома было тихо, уже все спали — бабушка и дети малолетние ложились рано, да и Сергей, муж ее, на тот момент еще тренировался, поэтому соблюдал спортивный режим.
Олечка тихонько вошла в квартиру, защелкнула дверь и пошла в душ. Плескалась она там, как наяда, долго. Потом феном голову на кухне сушила. Дверь в кухню, конечно, прикрыла, чтобы родных не побудить.
Потому что фен был изумительный. Наверное, кто-нибудь еще помнит такое — фен назывался «Локон» и был настольным. Из большой коробки доставались две шняги: одна, с двигателем и вентилятором от «запорожца», килограмма в два весом, ставилась на стол. А вторая — колпак с трубой — втыкалась в первую пластмассовым переходником на трубе, а колпак натягивался на голову. Главное было не особо шевелить головой, потому что пластмассовый переходник сразу после покупки начинал вываливаться из гнезда. Так что, если хочешь во время сушки книжку почитать, то уж головой не шевели — или все время придерживай этот хобот рукой.
Ну вот, посушила Олечка голову и решила фен на место, в ванную отнести. Вышла в коридор и обо что-то споткнулась. Ногой потыкала — мягко. И тут это мягко как заворочается и давай ее за ноги хватать!
Нет, это очень кое-кому повезло, что Олечка, будучи не робкого десятка, включила свет в коридоре, а не попыталась обезвредить это что-то феном «Локон». Включает свет — а это сосед у нее в коридоре спит. Серегины ботинки под щеку пристроил, половичок на плечико натянул — и радуется жизни. Прям посреди коридора.
Оказалось — подпил мужик и устремился домой, потому что против автопилота не попрешь. Почти дошел до своей квартиры, но тут его качнуло, он плечом в Олечкину дверь уперся — и впал в квартиру, потому что по приходе дверью-то она клацнула, а вот язычок отщелкнуть забыла. Тело, обрадовавшись окончанию пытки, тут же предприняло самостоятельные действия — нашло себе подушку и одеяло. И вырубилось.
Пришлось, нарушив режим, будить Серегу. Дядюшка мой взял соседа за ремень, вынес на площадку и аккуратно положил к его порогу. А дверь они с тех пор тщательнее на ночь проверяли.
Глава двадцать четвертая Оля
Я про Олю вот чего сказать хотела. У меня есть тетя. Даже две тети. Причем родных. Вот так повезло моим родителям, что каждый из них имеет младшую сестру.
Папина сестра живет в славном пригороде Петербурга на букву «П», то есть в Колпино, но она человек замкнутый, абсолютный интроверт, и про нее я писать не буду.
А вот Оля — это мамина сестра, и с ней до сих пор мы поддерживаем близкородственные отношения.
Ну это так, вводная, чтоб знали, про кого разговор пойдет.
Итак, Олечка с детства начала заниматься спортом. Девочки обычно чего хотят? Правильно, гимнастику. Лучше художественную. Но наша девочка хотела другого, поэтому пошла в академическую греблю.
Конечно, прошли годы, она уже не так юна, как была когда-то, и на фоне современных акселерированных девушек смотрится совсем уж почти дюймовочкой, но в те славные времена она была крупным спортивным объектом.
В воспоминаниях моего босоногого детства академическая гребля — это что-то сродни гладиаторским боям. Я помню, как Оля приходила с тренировки и ложилась на пол, раскинув руки в стороны — а на ладонях все время были пластыри и повязки, и под ними скрывался ужас. А еще было здорово ездить по квартире на банке, отталкиваясь ногами.
Образование Олечка получила верхнее, в институте Лесгафта. На анатомии, ничуть не смущаясь, дергала препараты за все выступающие мышцы и сухожилия, когда преподаватель отвернется. И еще совсем недавно участвовала в заездах для ветеранов.
В разные периоды времени, как и все мы, Оля экспериментировала со стилями одежды.
Сейчас, конечно, она предпочитает эдакий удобно-спортивный стиль — джинсы, свитера, куртки и обувь на низком устойчивом каблуке.
Но это было в самом начале восьмидесятых годов, и прикид она себе прибарахлила по тогдашней моде — пальто было черным и расклешенным. Сапоги черные, на высоченной шпильке. А на голове — маленькая черная фетровая шляпка с вуалеткой. Перчатки, опять же, лайковые. Тоже черные, потому что очень модно было. На похороны, значит, в таком наряде хорошо.
Вместо этого она в магазин поплыла. За продуктами.
Напоминаю, начало восьмидесятых. Поэтому, заполнив два пакета продуктами, на верхний этаж каждого пакета она пристроила по десятку яиц, которые продавались сложенными в маленький полиэтиленовый мешочек. И пошла домой.
Идти, надо заметить, было недалеко — магазин в соседнем доме. А дальше она сама рассказывает.
«Выхожу это я из магазина — красавица, ну и что, что с двумя сетками. На голове шляпка с вуалеткой, на ногах — сапоги на шпильках, осанка королевская, глаз накрашен. Несу себя народу как большой подарок. Суббота, народ в зоопарк приехал, поэтому на нашем проспекте Максима Горького народу, как на Невском.
И тут, чувствую, ноги нашли покрытую молодым ледком кочку и едут вперед сразу обе, даже не пытаясь вцепиться шпильками в асфальт.
В воспаленном мозгу забилась мысль: „Яйца!!!“, и руки с сетками автоматически взлетели вверх.
И вот сижу я на заднице ровно, вся в пальто и сапогах, а шляпка от удара свалилась на нос, поэтому ничего не вижу.
Натренированные руки гребчихи держат сетки высоко над асфальтом. Каблуки без особой надежды на успех скребут ледок. Поставить тару на землю — в ум не приходит. И тут, конечно, пробило меня на хи-хи.
А недобрые сограждане даже помочь не пытаются — столпились вокруг веселой стайкой и ржут.
Ознакомительная версия. Доступно 15 страниц из 75
