В инфоцентре работает великолепный ресторанчик, там мы встречаемся с Тоби, извиняемся за опоздание и налегаем на отличную еду. В ходе обеда я определенно чувствую, как ремень начинает жать. Тоби объясняет, что огромная часть продукции Айлы почти-но-не-совсем органическая, потому что у фермеров есть соглашение с Королевским обществом защиты птиц и природоохранными организациями, согласно которому они разрешают мигрирующим гусям отдыхать на их полях. Получается, у них нет другого выхода, кроме как активно удобрять, растить и собирать урожай до прилета гусей, иначе те склюют все подчистую.
После сытного обеда встречаемся со Стюартом Томсоном, менеджером дистиллерии. Я мельком видел его еще два дня назад, когда мы с Мартином бродили по окрестностям и фотографировали, а Стюарт учил одного из своих детей кататься на велосипеде (многие менеджеры дистиллерий живут прямо на работе). За обедом Стюарт развлекал группу французов, откомандированных разными гастрономическими журналами для изучения всего, что может предложить им Айла.
Экскурсия заканчивается на складе, где мы пробуем поразительно хорошие виски. Сперва двенадцати– или тринадцатилетний, приблизительно шестьдесят два градуса; выдержан в бочке из-под бурбона; вкус очень фенольный, немного отдает карболкой, но в целом пикантный, а еще – после того как на это обратили мое внимание – да, в нем чувствуются нотки крем-соды, которая в юности была моим любимым напитком. Несомненно, чудесный виски и то, что дегустация проходит в прохладном благоухающем парами скотча полумраке склада, куда все же пробивается весеннее солнышко, которое отражается от белых стен и придает сверкание золотистой жидкости в стаканах, только улучшает впечатление. Мы с Оливером обмениваемся превосходными степенями прилагательных, но мне кажется, что Стюарт совершил ошибку: после такого виски я не смогу по достоинству оценить следующие просто потому, что это один из лучших молтов в моей жизни.
Впрочем, ошибку совершил я, а Стюарт прекрасно знает, что делает.
Вторым идет двадцативосьмилетний виски, около сорока шести градусов, выдержанный в бочке из-под хереса «фино» (обычно виски разливают в бочки из-под «олоросо»). И это просто фантастический напиток. Его букет (который раскрывается в течение нескольких минут: новые оттенки проявляются на протяжении всего пути от изумленного «носования» до играющего в горле приятного послевкусия) – это лучшее, что я испытал. Много торфа, дыма и соли, но это только начало; потом появляется привкус кремового десерта, мощный, но решительно сладкий; он бы подпортил менее мужественный вкус, но тут вливается в общую палитру фенольного дыма и чего-то, похожего на мускусный парфюм. А картина меняется, как невероятно сложное уравнение из привкусов, которое нужно решить во рту, картина водоворотом мечется от горящего дерева к морской волне, оттуда к хересу, а потом обратно; в какой-то момент чувствуется вкус поджаренной лакрицы, который в момент превращается в какие-то медовые фрукты (правда, все это время во мне доминировало одно впечатление: «Ух ты!»).
Смотрю на пустой стакан, потом на редактора Оливера.
– Это лучший виски, какой мне только доводилось пробовать, – говорю я ему.
– То есть мы нашли идеал. – Оливер явно встревожен. – Книга может получиться очень короткой.
Улыбаюсь Стюарту, киваю в сторону бочки:
– А можно как-нибудь купить?..
Но Стюарт не дает мне договорить и качает головой.
– Боюсь, все уже раскуплено.
Я грустно киваю и говорю Оливеру:
– Думаю, поиски прекращать нельзя.
– Читатели оценят все усилия и жертвы, на которые вы готовы пойти ради них.
Поначалу мне почудилась нотка иронии, но нет – показалось.
4. На Джуру
Джура. Неизведанный остров. Всегда хотел там побывать – и ни разу не сподобился. Остров Джура, лежащий по диагонали между Айлой и Аргайлом, населен весьма мало – ну, по крайней мере, людьми, там проживает всего около двухсот особей. Зато на Джуре несметное количество благородных оленей, которые, как я понял, не развили той же страсти к нападению на ни в чем не повинные «Лендроверы», что и их бесноватые сородичи с Айлы – наверное, из-за недостатка возможностей и практики. Остров Джура покрыт крутыми горными склонами, изрезан по краям и вообще создает такое впечатление, будто атлантические штормы разорвали его на две части. (Кстати, выстраивая географический и исторический контекст романа «Воронья дорога», я действительно разорвал его пополам. Я захотел разместить вымышленный городок Галланах неподалеку от Кринана, на «большой земле». Мне требовалось место с глубоководным портом и выходом в Атлантику, а поскольку «выбрасывать» Корриврекен было жалко, я уверенно разрезал Джуру пополам. Писателям это не запрещается.)
До Джуры совсем недалеко на пароме из Порт-Аскейга (Port Askaig), что на восточном побережье Айлы, неподалеку от дистиллерии «Кул Айла», так что – погода стояла отличная, да и как-никак материал для книги про виски надо собирать – пройти мимо было невозможно. Идеальная поездка включала бы в себя посещение вискикурни, осмотр дома, где Джордж Оруэлл написал «1984», и прогулку на север острова, откуда видно гонку волн между островами Джура и Скарба – огромный, ревущий водоворот Корриврекен, в котором Оруэлл однажды чуть не утонул. Нам удалось выполнить только первые две задачи, а до Корриврекена мы так и не добрались, потому что опаздывали на последний паром.
Мы посетили завод «Кул Айла» – менее удаленный, но еще опаснее нависающий над водой сосед «Буннахавена». Если встать между большим современным перегонным цехом и морем, куда ни глянь, открывается великолепная картина: с одной стороны – Джура со своими высокими скалистыми хребтами, прячущимися в поднимающемся с воды тумане, с другой – медное великолепие четырех огромных кубов, блестящих за окном и отражающих свет удивительно теплой весны. Нам пришлось чуть ли не силком выводить завороженную этим видом Энн из инфоцентра.
Опять-таки этот виски мог бы стать звездой при грамотном применении маркетинговых рычагов и если бы у молодых сортов вкус был поплотнее. Виски отдает маслом, морем (при такой близости к воде это совсем неудивительно), он приятный, живой. «Кул Айла», наверное, самый малоизвестный, наименее прославленный продукт Айлы, но хороший экземпляр (то есть хорошая экспрессия) поборется почти с кем угодно. Вероятно, ярко выраженная теплота вкуса препятствует его славе в качестве молта, зато он отлично вписывается в купажи (через пару месяцев Джеки, одна из экскурсоводов на побратиме «Кул Айла», заводике «Блэр Атолл», заверит меня, что особенно хорош он с сигарой. Вот так-то).
Вискикурня «Айл оф Джура» (Isle of Jura) в Крейхаусе (Craighouse) – это гостеприимное место, как и большинство маленьких или периферийных заводиков. Тем не менее поездку по Джуре я начинаю с предубеждением, которое в меня вселила бутылка виски с этого острова, некогда купленная по пути домой из Франции, – тогда я приехал на грузовом пароме после нескольких месяцев путешествия автостопом по Европе. Дело было в начале семидесятых. Тот скотч оказался весьма средним. Сносный, но хуже многих блендов, а для односолодового виски – это страшное оскорбление.
