— Ну-ка, мисс, вылезайте, — сказал Рыжий Тед. — На берегу вам будет лучше, чем на борту.
Она тоже так думала. По крайней мере там у нее будет свобода действий. Не говоря ни слова, она перелезла через мешки с копрой. Он протянул ей руку.
— Я не нуждаюсь в вашей помощи, — сказала она холодно.
— Ну и убирайтесь к черту, — ответил он.
Нелегко было выбраться из катера, не приоткрыв ноги, но, проявив редкую изобретательность, она все же справилась с этой задачей.
— Чертовски повезло, что у нас есть еда. Мы разведем костер, и вам лучше перекусить и глотнуть арака.
— Я ничего не хочу. Только оставьте меня в покое.
— Да мне-то что, хотите голодать — сделайте милость.
Она промолчала и с высоко поднятой головой пошла вдоль берега, сжимая самый большой скальпель в кулаке. Луна освещала ей путь. Мисс Джонс искала место, где можно было спрятаться. Густой лес подступал к самому берегу, но из боязни темноты (в конце концов, она всего лишь женщина) она не рискнула углубиться в чащобу. Мало ли какие дикие звери или ядовитые змеи прячутся там! Кроме того, инстинкт ей подсказывал, что лучше не выпускать этих трех прохвостов из вида, тогда, если они пойдут в ее сторону, она будет наготове. Вскоре она нашла небольшое углубление в почве. Огляделась. Мужчины, казалось, были заняты своим делом и не видели ее. Она скользнула в ямку. Ее закрывал от них большой камень, она же могла следить за ними. Она видела, что они пошли к катеру и вернулись с вещами. Затем разожгли костер. В его отблеске она четко различала, как, сидя вокруг костра, они ели и передавали друг другу кувшин с араком. Теперь они перепьются. Что же тогда будет с ней? Она могла бы еще справиться с Рыжим Тедом, хотя его сила и ужасала ее, но против трех мужчин она была бы бессильна. Ей пришла в голову безумная мысль подойти к Рыжему Теду, упасть перед ним на колени и умолять пощадить ее. В нем должна пробудиться искорка порядочности; она всегда верила, что даже в самом плохом человеке есть доброе начало. Ведь была же у него мать, может быть, и сестра. А, да что толку взывать к ослепленному похотью пьяному человеку? Она почувствовала страшную слабость и боялась расплакаться. Нет, это никуда не годится. Надо взять себя в руки. Она прикусила губу и следила за ними, как тигр за добычей, нет, скорее как овечка, застывшая перед тремя голодными волками. Они подбросили дров в костер, и она видела Рыжего Теда в его саронге на фоне разгоревшегося пламени. Возможно, натешившись ею, он передаст ее двум остальным. Как сможет она вернуться к брату, если с ней приключится такое? Разумеется, он посочувствовал бы ей, но сможет ли он относиться к ней, как прежде? Это разобьет его сердце. А может быть, он подумает, что она не оказала должного сопротивления. Для его же спокойствия, наверное, было бы лучше ничего ему не говорить. Естественно, мужчины будут молчать, ведь за это им грозит двадцать лет тюрьмы. А что если у нее будет ребенок? Мисс Джонс инстинктивно в ужасе стиснула пальцы и чуть не порезалась скальпелем. Но ее сопротивление только приведет их в ярость.
— Что же делать? — воскликнула она. — Чем я провинилась?
Она пала на колени и стала молить бога о спасении. Молилась долго и истово. Напомнила богу, что она девственница, и упомянула на тот случай, если это ускользнуло из божественной памяти, сколь высоко ценил такое состояние святой Павел.[12]Потом украдкой снова выглянула из-за камня. Трое мужчин курили, костер затухал. Наступило время, когда следовало ожидать, что бесстыдные помыслы Рыжего Теда обратятся к женщине, которая находилась в его власти. У нее чуть не вырвался крик, ибо Рыжий Тед вдруг поднялся и направился в ее сторону. Все ее мышцы напряглись, и хотя сердце неистово колотилось, она продолжала сжимать скальпель в руке. Но Рыжий Тед отправился по другой надобности. Мисс Джонс покраснела и отвернулась. Он медленно вернулся назад, опустился рядом с другими и снова приложился к кувшину с араком. Присев за камнем, мисс Джонс напряженно следила за ними. Разговор у костра постепенно смолк, и вскоре она скорее угадала, чем увидела, что оба туземца, завернувшись в одеяла, улеглись спать. Она поняла: Рыжий Тед дожидался именно этого. Когда они крепко уснут, он осторожно, не производя шума, чтобы не разбудить их, подкрадется к ней. То ли он не хочет делить ее с другими, то ли, сознавая подлость своего поступка, предпочитает скрыть его от них. В конце концов, он белый мужчина, а она белая женщина. Не может же он пасть столь низко, чтобы позволить туземцам изнасиловать ее. Его замысел, ставший теперь столь очевидным, подсказал ей одну идею: как только она увидит, что он крадется к ней, она закричит, закричит так громко, что разбудит обоих машинистов. Она вспомнила, что у старшего, хотя он одноглазый, доброе лицо. Однако Рыжий Тед не двигался. Она чувствовала бесконечную усталость и испугалась, что теперь у нее не хватит сил оказать ему сопротивление. Она пережила слишком много. На минуту она закрыла глаза.
Когда она их открыла, сиял яркий день. Она, должно быть, крепко заснула, измученная переживаниями, и не знала даже, что давно уже рассвело. Испугавшись, она хотела подняться, но что-то удерживало ее ноги. Она взглянула и обнаружила, что укрыта двумя пустыми мешками из-под копры. Кто-то приходил ночью и набросил их на нее. Рыжий Тед! Она слегка вскрикнула. Ужасная мысль пронзила ее мозг: он изнасиловал ее во сне. Нет, это невозможно. А ведь она была полностью в его власти. Беззащитная. И он пощадил ее. Краска залила ее лицо. Она поднялась на ноги, потянулась и привела в порядок одежду. Скальпель выпал из ее руки, и она подняла его, захватила мешки из-под копры, вышла из своего укрытия и направилась к катеру. Он покачивался на мелководье.
— Живее, мисс Джонс, — сказал Рыжий Тед. — Мы уже закончили работу. Я как раз собирался вас разбудить.
Она не смела поднять на него глаза и чувствовала, что покраснела, как рак.
— Хотите банан? — предложил он.
Молча она взяла плод. Мисс Джонс была очень голодна и съела банан с удовольствием.
— Станьте на этот камень, и вы сможете подняться на катер, не замочив ноги.
Мисс Джонс от стыда готова была провалиться сквозь землю, но послушно последовала его совету. Он подал ей руку — о боже, не рука, а железные тиски, никогда бы ей не сладить с ним — и помог ей перейти на катер. Машинист запустил мотор, и вскоре они вышли из лагуны. Через три часа они были на Бару.
В тот же вечер, уже официально освобожденный, Рыжий Тед явился к резиденту домой. Сняв тюремную одежду, он снова облачился в потрепанную фуфайку и шорты цвета хаки, которые были на нем в момент ареста. Он постригся, и теперь его кудрявые волосы облегали голову как маленькая яркая шапочка. За это время он похудел — прежней дряблости как не бывало — и выглядел моложе и лучше. Мистер Грюйтер с дружелюбной улыбкой на круглом лице поздоровался с ним за руку и предложил сесть. Бой принес две бутылки пива.
