Дивизия синежупанников состояла из четырех пехотных полков по 1200 человек в каждом и одного артиллерийского полка. Командиром дивизии был военнопленный генерал-майор Зелинский, взятый в плен в начале войны.
Параллельно шло формирование других частей в Германии, Австрии и на территории оккупированной Волыни. В Миндене были проведены экзамены по «украинознавству» среди офицеров и их отбор в новые части. Отбыть к новым местам службы из Миндена им не удалось в связи с революционной ситуацией в Германии.
Синежупанная дивизия была переброшена немцами в Киев, где ее впоследствии разоружили и демобилизовали во время антигетманского переворота с формулировкой «за большевизм», несмотря на выказанную верность германским властям. 2-я дивизия синежупанников, формировавшаяся на Волыни, была также разоружена. Часть демобилизованных солдат и офицеров влилась в различные части Армии УНР. В период Директории была предпринята попытка возродить сине-жупанную дивизию, однако сформирован был лишь 7-й Синий полк, который вошел в состав 3-й Железной стрелецкой дивизии Армии УНР.
Другие украинские формирования под немецким контролем создавались из числа военнопленных и именовались «Сетевыми стрельцами», при этом к Легиону УСС отношения не имели. Эти сечевики находились в подчинении штаба Верховного командования Германской армии на Востоке, конкретно — на территориях Волыни и Холмщины. Сечевики охраняли лагеря, где формировались синежупанники. Комендантом сечевиков был поручик Микола Шаповал, бывший военнопленный, ставший в плену комендантом радштадтской Сечи. Впоследствии стрельцы Шаповала влились в ряды синежупанников.
В Фрайштадтском лагере военнопленных была организована Сечь имени гетмана П. Дорошенко, из состава которой позднее австрийцами был сформирован Первый украинский воинский курень (батальон) под командованием сотника Ганжи. Офицерами в 1-м казачьем стрелковом курене стали военнопленные украинцы из терезиенштадтского и йозефштадтского лагерей. Позднее формирование было пополнено специально откомандированными из Австро-Венгерской армии офицерами и унтерами украинского происхождения.
В конце февраля 1918 года батальон был передислоцирован во Владимир-Волынский и стал основой для развертывания на его базе дивизии. 2-й батальон под командованием подполковника Перлика был сформирован из военнопленных, что работали на тяжелых работах на Волыни, 3-й — сотника Яковлева — был прислан из Фрайштадта. В марте 1918 года три батальона были объединены в полк. Из Фрайштадта постоянно прибывали батальоны, и к концу апреля полк уже насчитывал 4 тысячи человек. В мае 1918 года (уже при гетмане Скоропадском) полк был развернут в 1-ю казачью стрелковую дивизию. Обиходным наименованием этого формирования стало слово «серожупанники». Жупаны-чумарохи и шаровары военнослужащих были сшиты из серого сукна.
Летом 1918 года 1-я серожупанная дивизия была торжественно передана в состав Вооруженных сил УНР, и в командование серожупанниками вступил генерал Сокира-Яхонтов, затем — генерал Васильев.
В 1918 году серожупанники перешли на сторону республики. В декабре 1918 г. синежупанники воевали против большевиков под Черниговом, а во время отступления на Правобережную Украину более половины бойцов дезертировали. Из остатков дивизии была сформирована Серая дивизия под командованием генерала Пузицкого. Впоследствии серожупанники также воевали против большевиков в составе Армии УНР до ноября 1920 года.
Австро-мазепинский геноцид
События, происходившие в Галиции во второй половине XIX — начале XX века, отечественная историография предпочитает замалчивать. Между тем трагические события тех лет ярко иллюстрируют ту обстановку, в которой расцвел украинский национализм.
До 70-х годов XIX века заинтересованность в расколе среди русского населения Галиции проявляли польские сепаратисты, поощряемые Веной. Когда в начале 60-х годов «шли приготовления к польскому восстанию, агенты заговорщиков стали усердно распространять в среде галицийско-русской молодежи мысли о малорусском сепаратизме. Польская пресса начала активно печатать антирусские вирши, дышавшие ненавистью к Москве и выражающие сочувствие судьбе «несчастной Украины». В это же время Львовский торговец М. Дымет привез из России стихотворения Т. Г. Шевченко. Галицийско-русская молодежь из стихов кобзаря «вымечтала» для себя идеальную Украину, создала для себя идеальный образ запорожского казака-рыцаря.
После 1863 года, когда восстание было подавлено, в Галицию хлынули толпами польские эмигранты, которые в одночасье оказались ярыми украинофилами. Наместником Галичины в это время был граф Голуховский, также поляк по национальности. Получив такую поддержку, галицийский антирусский сепаратизм расцвел пышным цветом. С 1862 года здесь начал издаваться еженедельник «Вечерница», который по воздействию на умы молодежи можно было бы назвать «проводником умеренного сепаратизма». В отличие от него газета «Мета» («Цель») отличалась яростными нападками на все русское. В «Мете» же впервые был опубликован текст песни «Ще не вмерла Украина» («Еще жива Украина»), являвшийся парафразой известной польской песни-гимна «Еще Польска не згинела» («Еще Польша не погибла»).
Эти и другие издания начали активно внедрять в сознание читателей мысль об особенном украинском языке. Некоторые господа редакторы-издатели «избавлялись» от букв «Ы» и «Ё».
Начались преследование и травля представителей т. н. «русской партии» — так в Галичине называли всех тех, кто называл себя русским. Покровительствующие «профессиональным украинцам» поляки решали возникавшие споры в пользу мазепинцев, руководствуясь девизом «Puscic rusina па rusina» («Пустить русина на русина»).
Второй виток борьбы со всем русским и близким к нему в Галиции начал раскручиваться после Берлинского конгресса 1878 года, когда Германия и Австро-Венгрия составили единый военно-политический блок. Австрия приняла на себя обязательства всеми силами искоренять русский дух среди славян, населявших империю. Из Вены во Львов в помощь имперскому наместнику поляку Голуховскому был прислан немец-чиновник Лебль с диктаторскими полномочиями. Результаты их работы не замедлили сказаться. В один день во Львове были арестованы редакторы всех шести русских газет. Начались репрессии против многих тысяч русских крестьян и чиновников по всей Галиции.
Поляки Галичины рассматривались венскими властями как один из противовесов русскому влиянию в крае. Большинство чиновников галицийской администрации, начиная с наместника края и кончая курьерами и жандармами, были поляками. Местная польская интеллигенция также стояла на платформе сотрудничества с австро-германскими властями. Именно здесь будущий вождь польских легионов черпал свои офицерские кадры. Поляки и «профессиональные украинцы» по замыслу Берлина и Вены противопоставлялись русским, русинам, карпатороссам и всем тем, кто не отделял себя от России.
Тяжкий уддо был нанесен Русской православной церкви. Австрийцами был арестован митрополит Иосиф. Вскоре митрополия, консистория, школы и монастыри были захвачены украинскими иезуитами и украинофилами. Репрессии против Русской церкви продолжались вплоть до 1914 года. Русских богословов, не желавших называть себя «украинцами», гнали из семинарий. Окончивших семинарию воспитанников епархиальные власти боялись рукополагать в священнический сан. Молодые священники не могли получить прихода до тех пор, пока в «торжественной обстановке», в присутствии австрийских чиновников из администрации не подпишут обязательства: «Заявляю, что отрекаюсь от русской народности, что отныне не буду называть себя русским, а лишь украинцем и только украинцем».
