Ознакомительная версия. Доступно 11 страниц из 55
– …они водку возят из Москвы и здесь у нас продают. Там берут по тридцать рублей бутылка, а здесь продают по сто и больше.
– Андрон говорил – будет машину брать, «мерс» восемьдесят девятого года, почти что новый, вообще цивильно. А тут бы хоть велик взять…
– Велик – говно. Если захотеть, велик можно за месяц купить… Только нам сейчас не до велика, скажи?
Оба смеются. Один оглядывается, смотрит на нас.
– Я б лучше с бабой походил, чем на велике. Только чтоб с бабой ходить, нужно каждый день сто баксов в кармане, прикинь?
– Ага… Тридцать пять – двадцать один, ноль три – двадцать четыре…
– Что это?
– Номера машин.
– На хуя тебе?
– Просто так. А прикинь, если все номера машин записывать, а? А если по авторынку ходить и все номера записывать, да?
– Тебе еще б и пизды насували – хули это ты тут делаешь?
Пацаны хохочут.
Проспект – пустой, ни одной машины. Гаишник смотрит по сторонам.
Пацаны выскакивают на середину проспекта, корчат рожи, кривляются, орут:
– Мент поганый! Сука! Пидарас!
Гаишник кидается на них, пацаны убегают в арку дома.
Оля говорит:
– Может, пойдем?
Мы спускаемся в подземный переход. Сморщенная бабка продает сигареты «Bond». Наверху визжит сирена.
Оля молчит, прикусывает губу. Я спрашиваю:
– Тебя проводить домой?
– Нет, не надо.
– Точно?
– Точно.
– Что-нибудь не так?
– Нет, все в порядке. Просто я хочу побыть одна. Дальше не надо со мной идти, хорошо?
– Хорошо. Пока.
– До свидания.
* * *
На ступеньках корпуса «А» курит Наташа в длинной черной шубе. Я подхожу.
– Привет.
– Привет, Вова. Попьем кофе?
– Давай.
Заходим в кафетерий булочной, я говорю продавщице:
– Два кофе.
Она берет жестяную банку, на глаз насыпает кофе в два толстых низких стакана, кладет по ложке сахара, льет кипяток из белого чайника.
– Двести двадцать.
Я даю продавщице две «рыси» и двух «зайцев», несу стаканы к стойке.
Наташа спрашивает:
– Как твои дела?
– Нормально. А твои?
– С одной стороны, супер, а с другой – очень плохо. Я познакомилась с парнем, даже, в общем, не с парнем, а с мужчиной. Но он араб. У тебя есть знакомые арабы?
– Не-а.
– А ты не расист?
– Нет, не расист.
– Тогда буду рассказывать дальше.
Она отпивает кофе, я тоже делаю глоток.
– Значит, он араб. Из Марокко. У него своя фирма, продают автомобильные краски. Снимает квартиру здесь рядом, на площади Победы. Знаешь, за сколько?
– За сколько?
– За сто пятьдесят баксов. Неслабо?
– Ага.
– И каждый день меняет цвет.
– Как меняет цвет? Что, кожа то светлее, то темнее?
– Нет, ты что? Цвет одежды. То все в синих тонах, то в зеленых. Ему, главное, все идет. Он такой вообще…
– А что тогда очень плохо?
– Кажется, я от него залетела. Но мы не трахались. Мы с ним еще не трахались – я его хочу, но не надо, чтобы сразу… В общем у нас ничего не было, только петтинг. Но мы напились, представляешь – два литра мартини на двоих. Нормально?
– Ну да.
– И я ничего не помню. А потом… Но я ему уже сказала. Он, если что, даст деньги на аборт.
– А как насчет девушек?
– Что насчет девушек?
– Ну… Ты – с девушками…
– Никак. Я решила, что буду только с ним.
– Тоже правильно.
– Нет, конечно, неправильно, но будет видно. Ладно, я побежала. Спасибо за кофе. Пока.
Наташа проходит мимо стоек, открывает дверь. В ее стакане почти столько кофе, сколько было. На краю – след фиолетовой помады.
* * *
У здания Верховного Совета топчется мент. Прожектор освещает герб с всадником и бело-красно-белый флаг.
Оля говорит:
– Давай зайдем в магазин. Я хочу мороженого.
– Холодно же…
– Ну и что?
Оля разворачивает бумагу, откусывает край вафельного стаканчика.
– Ты точно не хочешь?
Я мотаю головой. Мы выходим из магазина, я придерживаю дверь. Оля говорит:
– Я маленькая очень мороженое любила. Помню, когда появилось в желтой глазури, потом в шоколадной – самое вкусное. У меня тогда было два кайфа – мороженое и мультфильмы. Чтобы с мороженым – и к телевизору, смотреть мультики. Самые лучшие – «Ну погоди», конечно. Ну, и другие тоже. Помнишь, был мультик – «Пластилиновая ворона»?
– Помню, мне он тоже нравился.
– А еще были японские мультфильмы, в «Спокойной ночи, малыши», помнишь? Я так удивлялась этим их иероглифам в титрах… А потом уже «взрослые» фильмы – «Шерлок Холмс», «Место встречи изменить нельзя»… Тебе нравятся про Шерлока Холмса?
– Да, конечно…
По рельсам катится трамвай, искрят провода. Оля улыбается. Ее губы вымазаны мороженым.
* * *
Поднимаюсь по лестнице. В дверях двадцать первой – бородатый мужик в синем спортивном костюме. Среднего роста, худой, лет тридцать. Он говорит:
– Привет, сосед.
– Привет.
– Хотя, вообще-то мы и не знакомились.
Я останавливаюсь, он выходит на площадку, протягивает руку.
– Саша.
– Вова.
– Студент?
– Ага.
– И где?
– В инязе.
– А какой язык?
– Английский.
Бородатый морщится.
– Английский не люблю. Грубый он такой, резкий. Как собака гавкает. Мне вот французский нравится – мягкий такой, красивый. С бабами на нем бы базарить. Не знаешь, как можно французский выучить?
– Ну, на курсы, например, пойти. Вечерние…
– Не, на это времени нет. Время – это деньги, а деньги – это время. Каждый день – на завод, потом выпить надо? Надо. Ну, расслабиться, типа, после работы. Правильно? – Я киваю. – Так что тут не до курсов. Ладно, короче, у меня к тебе дело – на триста баксов, то есть на триста белорусских. Одолжи, а? До двадцать пятого?
Ознакомительная версия. Доступно 11 страниц из 55
