Перловая каша с тушенкой и горячий зеленый чай возвращали все на свои места. В нашей армейской палатке было уютно и тесно одновременно. Как выразился старший прапорщик Щеглицкий, «в тесноте, да не в интиме». Геологов было пятеро. Они подождали, когда Воронян раздал сухпайки, и только после этого достали две бутылки водки.
— Ребята, — обратился к обросшим ленинградцам Галкин, — а вы здесь как долго?
Парни-переростки стушевались.
— Да уже, поди, второй месяц, — ответил старший из них по имени Сеня.
— Крепкие ребята! — в один голос произнесли наши офицеры.
— Два месяца в пустыне, а все еще водка не кончилась, — пояснил Галкин.
Молодые геологи заулыбались.
— Да это мы из запасов нашего бати обслужились, — ответил парень по имени Женя.
— Бати?! — переспросил Стриж.
— Да, мы так нашего бригадира, Бориса Изральевича, окрестили, — покачал головой Сеня.
— Я так понимаю, что это один из трех пропавших, не так ли? — уже серьезным тоном спросил Галкин.
Геологи, опустив глаза, лишь сокрушенно кивали головами.
— Ну, ладно, — произнес Галкин, — теперь-то уже чего…
— Да-а-а-а!!! — протянул Сеня. — Вы правы. Теперь уже сокрушаться незачем. — Ни Валерки нет, ни Бориса Изральевича, ни Сергуни…
— Давайте-ка разливайте, — словно геологи принадлежали к его подразделению, скомандовал майор. И потом, обратившись к Вороняну, распорядился:
— Состряпай-ка нам нормальную закусь, что ли!
Кроме меня и Вороняна, все остальные пили. И пили молча.
Через некоторое время, радуя глаз и желудок «пирующих», появились куски дымящегося мяса. Цвет жаркого был темно-коричневым. А запах уносил в заоблачные дали. Мы в очередной раз поражались мастерству нашего повара.
— Здесь этого зайца называют кустарником, потому как он только по кустам и водится, — объяснял нам Женя, кивая в сторону хорошо приготовленной дичи. — Мы с вечера силки на них ставим. А к обеду и заяц тут как тут.
Мы ели с удовольствием. Наслаждались, не торопились.
Галкин насытился первым и, вытерев жирные руки, заговорил:
— Сколько ружей у них с собой было?
Тот, которого все звали Сеней, закатил глаза, словно что-то припоминая. Однако его опередили.
— Да у них у каждого по ружью было, — ответил за старшего молдаванин Светлан. — Я их сам по распоряжению бати чистил.
— Что за ружья?
— Две старые «ижовки» и новая «тулка», — ответил геолог.
— Поясняю, — блеснул своими знаниями майор — заядлый охотник, — ИЖ-12 и ТОЗ-54. — И тут же вновь обратился к молдаванину: — А чего же это они на сайгу с ружьями пошли? Без винтовки сайгака не взять.
— А в сайгака только батя стрелять собирался. У него один ствол со вкладышем, — просто ответил Светлан, — остальные расчитывали что-нибудь попроще взять. Ну, там вихляев или голубей. Поэтому они, собственно, к чинку[1] и отправились. Там диких голубей… — не договорив, он прочертил рукой выше головы невидимую черту.
— Я так понимаю, что там, у чинка, вы машину и нашли? — сменил тему майор.
Ленинградцы закивали.
— Там склон довольно пологий. Они на него почти до половины въехали. А потом, видимо, у них мотор заглох, или что-то сломалось… — рассказывал Сеня.
— Ага, — произнес майор. Он всегда произносил это «ага», когда его пытливый ум начинал свое расследование.
— А с чего вы взяли, что у них там какая-то неполадка произошла? — задал вопрос Стриж.
— Так ведь следы колес только до середины, а потом обратно, но почему-то юзом, — колеса явно не крутились, будто ее какая сила против воли водителя назад тянула.
При этих словах Галкин крякнул. Остальные военные только переглянулись.
— Что еще? — поинтересовался майор.
Сеня пожал плечами, но продолжал молчать.
— В одном месте нашли следы сапог. Судя по расстоянию между ними, их хозяин на горку взбегал, — вставил свое слово Женя.
— Если я тебя, Женя, правильно понимаю, то вы обнаружили следы только одного человека? — прищурился Галкин.
— М-м-м-м, — задумчиво промычал тот, а потом сказал: — Странно, не правда ли?! — И тут же добавил: — Но и этих следов было немного, остальные засыпаны. Похоже, будто там небольшой оползень произошел.
— Оползень?
— Ну, в общем, такое впечатление, что земля по всему склону осыпалась. Однако как-то странно это происходить должно было…
— Почему?
— А вдруг…! — даже не отреагировав на вопрос майора, воскликнул геолог.
Все посмотрели на говорящего, ожидая продолжения.
— Что?! — быстро спросил Галкин.
— Знаете, вот когда ледяную горку зимой строишь… ну, в детстве, то есть…
— Ну, ну, — поторопил его капитан Стриж, — уже все поняли, продолжай!
— Вот! Не знаю, как в других местах, а у нас это при помощи картонок и досок делалось. Мы таким образом снег в одну кучу сгребали. Чем выше гора становится, тем дальше и снег на нее загребать приходилось. Но как бы ты ни старался, какая-то его часть назад по склону скатывается. И все-таки движение, вызвавшее сход маленькой лавины, было направленно вверх. Я понятно объясняю?
— Женя у нас сначала на физмате учился, — сконфуженно пояснил один из геологов.
Все посмотрели на него и тут же вновь перевели взгляд на Женю.
— То есть ты хочешь сказать, что что-то, или, может быть, кто-то, двигался вверх по склону вслед за нашими охотниками? — предположил Галкин.
— Может быть, и не прямо вслед за ними, но однозначно после того, как прошли наши…
Майор Галкин откинулся назад.
— А собственных следов этого кого-то ты не заметил? — глядя геологу прямо в глаза, задал вопрос старший нашей группы.
— Не-а! — ответил тот.
— Ну, ты, Женька, загнул! — прервал тишину Светлан. — Если кто-то толкал впереди себя по склону картонку, то его следы должны были ложиться поверх следов картонки. А там их нет! — Его глаза весело блестели. Было заметно, что на него водка уже начала действовать.
— Ах, закрой ты рот, Светлан! — отмахнулся от него Женя. — Какая там картонка? Ты опять ничего не понял и все перепутал.
Остальные, пытаясь не задеть самолюбие молдаванина, прятали свои улыбки.
— Я вот что сейчас подумал, — продолжал говорить бывший студент физмата, — если собрать все факты и предположения воедино, то получается, что кто-то, или что-то должно было быть плоским. И к тому же иметь солидные размеры. Этакий ковер-самолет. Только в этом случае объясняется отсутствие всякого присутствия его следов. Или?!
