— Так, выходит, я тебе за твое удовольствие плачу, — процедил он.
— Да я чего? — ухмыльнулся. Эдик. — Что слышал, то тебе и говорил.
— Ты мне вообще ничего не сказал! — заорал Валентин. — Не может быть, чтобы она ни разу ничего не сказала про меха! Ведь и мужик ее, Славка, в этом участвует! Он же за ними катается! В общем, вот что… — Стараясь успокоиться, он глубоко выдохнул. — Или ты начинаешь заниматься тем, за что я тебе платил… — последнее слово он произнес особенно отчетливо, давая понять, что больше делать этого не намерен. — Или у тебя будут крупные неприятности.
— Что? — захохотал Эд. — Ты меня никак пугать вздумал? Да это у тебя…
— Во-первых, — улыбнулся Павлюк, — это только слова. Тогда как то, что ты спишь с Ленкой, — неоспоримый факт. Бобру это не понравится, — смеясь, заверил он нахмурившегося Эдуарда. — Я уже не говорю о Славке. Тот, по-моему, тебя с дерьмом съест и не подавится. Доказать это я смогу. Да Ленка сама признается. Она на Славика забила большой и со свистом. А то, что она постоянно с кем-то крутит, знают все. Ленка и сама об этом говорит. Так что подумай, что с тобой будет?
— Подожди, — заволновался Эд. — Я, конечно, мог бы все это выведать. Но понимаешь, — развел он руками, — я не при делах буду. Как я понял, ты хочешь на эту пушнину лапу наложить. А что с этого буду маять я? — Он усмехнулся. — Хрен да немножко. Давай начистоту.
Павлюк удивленно смотрел на него.
— Ты вводишь меня в курс дела, и работаем вместе. К тому же тебе это выгодно. Ведь мои парни, бывает, встречают груз. А за те крохи, которые ты мне отстегиваешь, только и можно, что баб шпарить. Для поддержки организма. Ленка — ненасытная тварь, — дотягиваясь, буркнул он. — Я уже похудел…
— Ладно, — прикинув варианты и решив, что в кое-какие детали Эда посвятить можно, согласился Павлюк. — Насчет мехов ты прав. Я нашел покупателей. За меха можно получать гораздо больше, чем берет Бобр. Говорить об этом ему мне невыгодно. Потому как останусь с носом. Мне нужно знать, кто и по какой цене отпускает ему товар. Чтобы разобраться со Славиком на Колыме, у меня люди есть. Они сработают чисто. Первые партии, когда я узнаю все, они же доставят сюда. Ну, а тогда, я думаю, с Бобром можно будет говорить на равных. Захочет войны — вообще все потеряет. Бобр — мужик неглупый. Он умеет извлекать выгоду из любой ситуации. К тому же в деньгах почти не проиграет. Ну, может, самую малость.
— Вот это да, — покрутил головой ошарашенный Эд. — У тебя не голова, а дума.
— Надеюсь, не такая же бестолковая, — внезапно обиделся Валентин.
— Я имел в виду Дом Советов, — поправился Эдуард, — так бабка говорила.
— Ладно, — усмехнулся Павлюк и перешел к делу: — Сколько у тебя парней, которым ты можешь доверять?
— Минимум восемь. Я с ними…
— Слушай, приятель, если мы в чем-то дадим маху, нас просто шлепнут. Поэтому к дьяволу минимумы и максимумы. Бобр наверняка сначала попробует с помощью Титова устроить разборку. Так что…
— Гришка на Бобра давно зуб точит, — усмехнулся Эд. — Павлович его на чем-то подловил, вот и держит, как сторожевого пса, на цепочке. Так что с Титом перетереть это дело можно.
«Выходит, я правильно открылся ему», — довольно улыбнувшись, подумал Павлюк, а вслух сказал:
— В общем, ныряй к Ленке и попробуй закинуть пробную удочку. Может, она клюнет. С папой отношения у них не родственные. По крайней мере мне так кажется.
— Так про это все говорят, — согласился Эдуард. — Ты мне конкретнее скажи, что именно я узнать должен.
«Вот, значит, кто у него агент, — ухмыльнулся Маршал. — Но что он хочет? Занять место Боброва? Навряд ли. Башка у него, конечно, варит. Но связей, которые есть у Бобра, нет. А значит, и не выйдет ничего».
Проснувшись в шесть утра, он разбудил Валентина, сказал, что уезжает, и ушел. Позавтракав и побродив по городу, отправился искать такси, на котором можно было бы останавливаться там, где надо и на сколько потребуется. Около часа он потратил на поиск машины с водителем, который понравился бы ему. Он верил в первое впечатление о человеке. И за много лет ни разу не ошибался. И вот уже минут сорок наблюдал за Валентином, который разговаривал с атлетически сложенным молодым мужчиной. Если сначала разговор у них, судя по жестикуляции атлета, был нервным, то позже они, видимо, пришли к соглашению.
Вскоре Павлюк вышел из подъезда. И почти сразу напротив него остановилась темно-синяя «семерка», в которую он сел. Машина тут же тронулась. Маршал молча кивнул на нее. Водитель поехал за «Жигулями».
Отъехав от дома, в котором жил Валентин, «семерка» остановилась. Таксист удачно встал. Маршал видел сидевших Валентина и атлета и не опасался, что те могут заметить его. Поняв, что собеседники пришли к соглашению — они пожали друг другу руки, — Артем сказал водителю, чтобы тот отвез его на железнодорожный вокзал. «Значит, я был прав, — подумал он, — Валек действительно что-то мутит. А на кой черт ему понадобился я, выясню позже. Пора навестить семью».
— Ты? — Вячеслав удивленно округлил глаза.
— А ты кого-то ждешь? — притворно обиженно спросила вошедшая Елена.
— Да нет. — Он пожал плечами. — Просто…
— Я, можно сказать, — перестав играть, серьезно начала Елена, — с черной вестью.
— Мама? — сразу спросил он. Она молча протянула ему телеграмму. Вячеслав порывисто вздохнул, опустил голову.
— Отец знает? — тихо спросил он.
— Конечно. — Елена кивнула. — Он и отправил меня, чтобы я сообщила тебе. Поедем сейчас или утром?
Вячеслав взглянул на нее.,
— Надеюсь, ты не против? — спросила Елена.
— Конечно, нет! — воскликнул он. — Просто…
— Здорово удивлен, — закончила за него Елена. — Но, надеюсь, ты помнишь, что я твоя жена? А против Зинаиды Степановны я никогда ничего не имела. Мы с ней и виделись-то всего раза три. Так когда поедем, — повторила она свой вопрос, — сегодня или завтра?
— Что-то непонятное.
Птицын допил лимонад, к радости обслуживающего его официанта — сидит час, а пьет только лимонад, — встал и, положив на стол деньги, пошел к выходу. Проводив его взглядом, Грач довольно улыбнулся.
— Может, потанцуем? — предложил он сидевшей напротив молодой женщине.
— Я уже почти час жду, — кокетливо улыбнулась она, — а тебя, похоже, больше тот мужик, который с Лилькой был, интересует. Юра… — Понизив голос, женщина наклонилась вперед. — Правда, что Трофимова ограбили?
— Нет, — кратко отозвался он. — К тому же зачем тебе это? Лучше пойдем потанцуем.
«Странно, — усевшись за руль „восьмерки“, доверенность на которую выдал ему Трофимов, думал Птицын. — Она так уверенно описывала его, что сомневаться в том, что это не Белый, не приходится. Неужели Белый работал вторым номером? — повернув ключ зажигания, удивился он. — А почему вторым? Просто кто-то дал ему наколку, и Белый… — Птицын посмотрел на подъезд ресторана. — Но Грач и те трое одинаково описали внешность того человека. И женщина тоже. Из этого следует, что налет задумал и осуществил именно он. Но тогда, выходит, Белый на вторых ролях? Может, я сам себя запутал? — подумал он. — И подвозивший Грача человек только похож на Белого? Скорее всего, так и есть. Грач только что испытал потрясение и не мог оценивать ситуацию трезво. Тем более — точно запомнить кого-то. Ведь остальные на мои вопросы о том, кто дал им клей и посадил к себе в машину Грача, только пожимали плечами. Наверное, мне просто хотелось, чтобы это был Белый. А кто же этот таинственный незнакомец?» Настроение у Птицына было отвратительное. Один его хороший приятель всегда, разумеется, за хорошие деньги выдавал информацию, которая интересовала Геннадия. Но в этот раз он с сожалением сказал, что ничего подобного МВД не знает. Людей с приметами, которые сообщил Птицын, в розыске также нет. Белый освободился почти год назад, попал под амнистию, но против него пока ничего нет. «Но где-то Белый был весь этот год? — трогая машину, думал Птицын. — А он не из тех, кто будет заниматься модной сейчас спекуляцией. Вот бомбить их, — улыбнулся Птицын, — в его стиле. Хотя нет, — тут же возразил он себе. — Белый не любит мелочиться и работает по-крупному. Где же он был и чем занимался этот год? Может, спросить Вячеслава? Нет, я должен сам все выяснить».
