Софочке мучительно хотелось позвонить в соседнюю квартиру и выяснить, кто там хозяйничает, но она по горькому опыту знала, что ей, скорее всего, не откроют. Она неоднократно пыталась проникнуть за эту дверь, но ни разу не преуспела. «Это мое конституционное право», — надменно заявляла Варвара в ответ на вопрос, почему она не открывает дверь на звонки. Все посетители, приходившие к ней, либо имели ключи, либо уходили несолоно хлебавши. Тот, кто пожаловал сейчас, имел ключ. Но зачем он явился сюда ночью, в отсутствие хозяйки? Может быть, все-таки позвонить? Это у Варвары есть конституционное право не открывать дверь: ее квартира, ее и порядки. А у ее ночного гостя прав вообще никаких.
Но ночного гостя отсутствие прав, по-видимому, не смущало, поскольку на звонок он тоже не отреагировал. «Вот вызову сейчас милицию, будешь знать, как шастать ночью по чужим домам», — мстительно подумала Софочка, но делать этого не стала. Откровенно говоря, она немного побаивалась соседки. Однажды ей довелось стать свидетельницей ссоры, которая завязалась между Варварой и энергичной общественницей со второго этажа. Общественница — настоящая бой-баба, такая любого в бараний рог согнет — пыталась выцарапать у Варвары деньги на домофон, а Варвара отказывалась раскошелиться, говоря, что домофон нужен ей, как насморк покойнику, и что кормить капиталистов, разжиревших на поставках человеконенавистнических приспособлений, она не собирается. Дискуссия, собравшая большинство жильцов подъезда, перешла на личности, и Софочка до сих пор трепетала, вспоминая финал. Нет, ни за что, ни за какие блага на свете она не согласилась бы оказаться на месте бойкой общественницы.
А за стеной между тем происходило нечто очень и очень интересное. Хлопали дверцы шкафов, шкрябали по дереву отодвигаемые стекла книжных полок, что-то падало, что-то скрипело, что-то шуршало.
«Неужто этот тоже ищет какую-нибудь дурацкую статью? — гадала Софочка. Или вернулся прежний? Подозрительно все это, прямо до ужаса! Сначала Варвара растворяется в ночи, потом это нашествие на ее квартиру, и тоже, между прочим, ночное. Может, все-таки позвонить в милицию?»
Пока она терзалась сомнениями, на лестнице послышались шаги: кто-то по-видимому, двое мужчин — по ней поднимался, и на этот раз Софочке повезло, она оказалась на лестничной площадке на секунду раньше новых визитеров. Их она видела здесь часто: и бородатого очкарика с походкой робота, и долговязого доходягу с длиннющими журавлиными ногами.
Леша и Генрих двигались на автопилоте — их мысли целиком занимала загадка исчезновения Варвары, и окружающее для них попросту не существовало. Леша даже не замедлил шаг, когда перед ним выросла Варькина соседка, посмотрел невидящим взором, повернул, словно автомат, и обошел препятствие справа. Софочка на миг опешила, но быстро пришла в себя и обратилась к долговязому, на всякий случай ухватив его за рукав:
— Здравствуйте! Вы к Варваре? А там уже кто-то есть! И это уже не первый! Прямо паломничество какое-то! Очень странно, вы не находите? Ведь самой-то Варвары нет!
— Да-да, — рассеянно сказал Генрих, пытаясь высвободиться. — Мы знаем.
Леша, не обращая внимания на диалог у себя за спиной, повернул ключ в замке и открыл дверь.
— Знаете! — ноздри Софочки хищно дрогнули. — А про тех, которые до вас приходили, тоже знаете?
— Да, да, — повторил Генрих, кивая, точно китайский болванчик.
Так и не вернувшийся к действительности Леша уже собирался закрыть дверь, но в прихожую вышел Марк и сурово осведомился, где Генрих, благодаря чему дверь осталась открытой, а Софочкина аудитория увеличилась.
— Это вы! — несколько разочарованно воскликнула она, увидев знакомую физиономию (правда, имени Софочка тоже не знала, поскольку Варвара до сих пор не удосужилась представить их друг другу). — А я-то думала, вернулся тот… Ну, который приходил незадолго до вас.
В обычных обстоятельствах Марк ни за что не стал бы вступать в разговор с Варькиной соседкой, чьи повадки наводили на мысль о гибриде пираньи и рыбы-прилипалы. Но в свете исчезновения Варвары сообщение о недавно побывавшем здесь субъекте представляло столь большой интерес, что зов инстинкта самосохранения пришлось подавить.
— Низенький упитанный блондин? — быстро спросил он, на миг позабыв, что Прошка не мог его опередить, поскольку еще терзал телефон, когда он уже выходил из дома.
— Нет, что вы! — энергично запротестовала Софочка, ликуя в душе — до сих пор знакомые Варвары до нее не снисходили. — Вашего друга я знаю — слава Богу, он столько лет сюда ходит! А этот стал появляться совсем недавно — с начала зимы, наверное.
— С начала зимы? — насторожился Марк. — А как он выглядит?
— Рост — чуть выше среднего, широкоплечий, волосы такого, знаете, мышиного цвета, глаза — зелено-карие, нос — картошкой. Да вы его видели! Он пару раз приходил к Варваре при вас.
— А! — Марк едва не скрипнул зубами. Они проявляли чудеса ловкости и изобретательности, чтобы не вступать в контакты с Софочкой, а теперь позиции, обороняемые годами, сданы без боя. И ради чего, спрашивается? Чтобы узнать о визите Селезнева? И без того очевидно, что он должен был сюда наведаться вдруг Варвара оставила на столе конверт с надписью: «Вскрыть в случае моего исчезновения»? — Понятно. Пойдем, Генрих, у нас много дел.
Генрих деликатно высвободил рукав, обшлаг которого Варькина соседка все еще сжимала в горсти, и шагнул к двери. У Софочки вытянулась мордочка. Она рассчитывала не только поделиться новостями, но и разжиться взамен информацией. Однако, похоже, ей не удалось сообщить этим молодым людям ничего сенсационного. Теперь они просто отмахнутся от ее вопросов, сославшись на спешку. Удивительное дело, но знакомые Варвары, приходя к ней в дом, почему-то всегда ужасно торопились. Ну какие, к примеру, неотложные дела могут возникнуть у людей в первом часу ночи? Заранее предвидя поражение, Софочка все же не нашла в себе сил отказаться от попытки:
— А куда Варвара уехала? На какую-нибудь конференцию?
Марк втащил Генриха в прихожую и уже закрывал дверь, но Софочкино предположение о конференции пробудило в нем чисто человеческое любопытство. Варвара изо всех сил старалась держать любознательную соседку на расстоянии. Со временем это превратилось для нее в некое подобие игры: всеми правдами и не правдами скрывать от назойливой барышни любые факты своей биографии. Задача отнюдь не так проста, как может показаться, особенно учитывая отличную звукопроницаемость стен в доме и удивительную Софочкину целеустремленность. Иногда, чтобы ввести в заблуждение подслушивающую за стеной соседку, Варвара нарочно заводила с гостями абсурдные разговоры, изображала молитвенные собрания и спиритические сеансы или производила таинственные звуки (например, катала по полу металлические шары, через равные промежутки времени с громким «чпок!» отдирала от линолеума вантуз для прочистки ванн и унитазов, чем-нибудь щелкала, постукивала, позвякивала…). Софочкино замечание о конференции, скорее всего, было прямым следствием таких вот манипуляций, и Марка очень заинтересовало, что новенького придумала Варвара.
