– А вы сами разве не получили информации со следящей камеры? – Таковые «глазки», насколько он знал, были расположены не только в квартире, в частности за его спиной, но и за дверью – эта обзором охватывала весь холл.
– В том то и дело, что камера показывала наших людей! Тех самых стрелков, что находились в это время на лестничной площадке в состоянии то ли эйфории, то ли ступора. – Голос начальника продолжал оставаться холодно и беспощадно обвиняющим, словно не кто иной, как Стратег ввел охрану в эйфорию или в ступор, и он же навел морок на аппаратуру. Возможно, он не прочь был бы обладать такими способностями в дополнение к немалым своим, увы, далеким от подобного совершенства, о чем он и постарался намекнуть следующей фразой:
– Вы, насколько я помню, собирались прощупать возможности Котовой и Ждущих. Уже теперь мы могли убедиться, что они впечатляют. Именно на этот случай у нас был заготовлен запасной вариант, который я и осуществил: Котова отправлена вниз через двести пятнадцатую, и у нее теперь имеется некоторое количество наличных денег. Далее, как я полагаю...
– Забыл сказать, – бесцеремонно перебил начальник, – что вы еще не обладаете всем объемом информации по спровоцированной вами ситуации.
– Слушаю вас, – покорно сказал Стратег, подумав при этом: «Забыл, как бы не так! Приберег пилюлю напоследок и вряд ли сладкую, раз сразу изображает меня косвенным виновником». Чего раньше, кстати сказать, не случалось в такой открытой форме. Непредсказуемость происходящего действовала на общие нервы похлеще угрозы для жизни, будь таковая угроза очевидной и просчитанной.
– Не меня, – высокомерно сказал Координатор: – Вы будете слушать доклад Тактика.
Через секунду в трубке раздался более молодой голос и сразу приступил к докладу:
– В двести пятнадцатой был сменен код: Котовой полагалось быть запертой там до появления группы захвата...
– Ее что, планировалось схватить? – перебил, морщась, Стратег.
– Акция подразумевала провокацию ее защиты.
– И эта провокация, как я понял, блестяще удалась, – проворчал Стратег.
– Внутренний лифт весь на кодах, но она каким-то образом уехала на нем, ускользнув буквально в последнюю секунду! Она не могла успеть, даже если бы узнала код, прицел указывал на это со всей очевидностью. Но она успела!
– Куда? – безэмоционально поинтересовался Стратег, в то время как губы его скривились в мимолетной саркастической усмешке.
– Очевидно, в какую-то из квартир по той же линии. Версии проверяются.
Говоривший явно отстранился, и трубка вновь завибрировала голосом Координатора:
– Не исключено, что она может появиться у вас, поэтому вам надлежит оставаться на месте до моего особого распоряжения.
– Я бы посоветовал вам использовать Никольского. Он ожидает внизу, его номер...
– Я знаю! – обрезал начальник и отключился.
«А ее появление здесь, „у меня“, решительно исключено», – подумал Стратег, понимая, что сыплющиеся со всех сторон «случайные факторы» основательно сбили прицельные способности начальства. И как результат – исчезновение «объекта». Теперь приходится разворачивать обычные розыскные мероприятия, что бывает непростительно сотрудникам гораздо меньшего ранга. Оттого господин Координатор, взявшийся лично руководить этим делом, и попытался свалить всю вину на Стратега, фактически отстраненного от руководства, а потому с чистой совестью умывающего руки – до того момента, пока он опять не потребуется, и уж на сей раз вряд ли на роль рядового исполнителя.
А в том, что этот момент не за горами, Стратег был уверен.
Глава 5 ПЛЯЖ
Пронесясь, словно призрак, мимо тонированной двери шестого этажа, Кэт зачем-то миновала седьмой и выскочила в холл восьмого. Оглядевшись, она устремилась налево – к одной из квартир на стороне, противоположной той, где она путешествовала вверх-вниз до этого. Деревянная дверь выглядела простенькой по сравнению со здешними бронированными преградами, номер был выведен прямо на дереве витиевато и старательно – похоже, флуоресцентным стилом.
Кэт позвонила, с трудом преодолевая желание оглянуться – уж если преследователи сунутся проверить этаж, то возможность рассмотреть их у нее будет. Она ожидала переговоров с охранной системой, заранее досадуя на задержку. Но, к ее удивлению, а в большей мере к радости, дверь отворилась почти сразу, да не на чуть-чуть, а широко и гостеприимно. Хозяйка – молоденькая худая брюнетка, одетая во что-то обтягивающее и очень сексапильное, взглянула на незваную гостью с доброжелательным, но мимолетным интересом.
– Здравствуйте! – расцвела улыбкой Кэт и продолжила торопливо: – Я Вера Бардовцева из двести двадцать первой квартиры. – Фамилию она, оказывается, запомнила, имя же взяла с потолка. – У нас... – Тут Кэт умолкла, потому что девушка отвернулась и, больше ее не слушая, пошла куда-то в глубь квартиры, крикнув:
– Вик! Это к тебе!
Пользуясь тем, что дверь осталась распахнутой, Кэт быстренько ступила через порог, прикрыла ее за своей спиной и перевела дух: как ни странно, ее план удался. Похоже, что ей в очередной раз повезло.
Прихожая, полная беспорядка, казалась лабиринтом из-за колоннообразных шкафов, подпирающих низкий потолок – один из этих шкафов, кстати, был лифтом. Кэт секунду боролась с соблазном броситься прямо к нему, никого больше не напрягая в этой квартире. Если бы не специальные коды для спуска и подъема... Неприятно быть застуканной в кабине, бестолково жмущей на кнопки, разумней сначала получить на это разрешение у хозяев.
Она прошла в комнату, где пространство сразу распахнулось вширь и ввысь. Огромное, во всю стену окно и отсутствие перекрытий создавали ощущение даже не зала, а студии, беспорядочно заставленной предметами обстановки. Встретившая ее девушка успела пройти за стойку, напоминающую барную. Была здесь и еще одна девушка – блондинка; эта «рисовала лицо» перед большим, в рост, трильяжем. У окна на диванчике развалился молодой человек с журналом; другой только что поднялся из самолетного вида кресла, расположенного напротив широкого экрана. Кэт понятия не имела, к кому из них относилось обращение «Вик», но для решения ее проблемы это было не столь существенно.
– Здравствуйте! – улыбнулась она, охватывая их всех панорамным взглядом. – Я из двести двадцать первой. У нас...
– Александра, – бесцеремонно перебил молодой человек, – ну сколько можно тебя ждать? – С этими словами он подошел к блондинке, продолжавшей крутиться у зеркала, и прорычал: – Не буди во мне зверя!
– А он проснется?.. – спокойно поинтересовалась та, склоняясь поближе, чтобы подправить кисточкой новомодный рисунок на щеке.
– Обязательно, – сказала брюнетка. – Проснется и убежит.
– А бурундучок не высыпается! – заключил второй парень, выглянув из-за журнала.
Кэт немного растерялась: складывалось впечатление, что она здесь вроде как свой человек, на чей визит не обращают особого внимания. Брюнетка бродила за стойкой, убирая в шкафчики громоздящиеся там и сям столовые приборы, парень у окна вздыхал, перелистывая журнал. Про себя Кэт уже навесила им общий ярлык: «золотая молодежь», собравшаяся в квартире, купленной кому-то из них богатенькими предками либо снятой на те же родительские средства. Небрежная обстановка и общий безалаберный дух свидетельствовали о том, что сами предки достаточно мудры, чтобы обитать где-то в другом месте.
