Оля поперхнулась нервным смешком:
— Бред какой… Зачем ей это?
— Да я тоже не понимаю, если честно. Вы вообще меня удивляли. Обе подыхали от зависти друг к дружке.
— Я не завидовала!
— Ну, назови это по-другому, скажем, ревновала к ее успехам. Этого ты не будешь отрицать? Правильно. Ты ж тщеславна. Но знаешь, что мне в тебе нравилось? Ты не подсиживала других. Хотя я не думаю, что из врожденной доброты… Слушай, на кой черт ты ляпнула про ее результат?
— Думала, она на самом деле его забыла.
Валерия некоторое время пристально на нее смотрела:
— Может, и не врешь. Тогда она дурней, чем я ожидала. Знаешь, почему вы оказались в паре? Она все устроила. Я думала, вы помирились. У нее ж от этой оценки зависело все — средний балл в рапорте чуть выше трех с половиной. Ты не знала? Если б она получила эту четверку за бег, у нее была бы четверка и по физкультуре. И тогда она проходила бы на получение стипендии. Ты никогда ее не выдавала, и я думала, что у вас все обговорено. Когда ты брякнула результат, все решили: ты просто отомстила ей.
Оля покачала головой:
— Лер, извини, но эта легенда белыми нитками шита. Если б не авария, ей бы пришлось сдавать на тренажере, а с ним не договоришься.
Валерия расхохоталась:
— Так ты ничего не знаешь?! Да авария-то заказная! А устроил ее не кто иной, как твой Павел! Всего лишь за два часа секса!
Олю будто под дых ударили. Она побелела, резко отвернулась. Вот, значит, как… Павел так хотел переспать с Ленкой, что пошел на безумный риск и перерубил кабели питания в щитовой… Ну правильно, он же имеет допуск для работы на подстанции… Значит, он любит Ленку…
Валерия исчезла из поля зрения, потом в лицо Оле вдруг плеснула ледяная вода. Она дернулась, задохнулась — и снова увидела Валерию с пустым стаканом в руке.
— Истерики на потом отложи. Сейчас не время, — строго сказала Валерия.
— Кто… — собственный голос показался Оле чужим и хриплым. — Кто сказал, что я… что я… про Павла?
— Соколова, — Валерия безразлично пожала плечами. — Вся группа знает, что ты от него без ума. Я не разрешила трепать языками. Ни к чему.
— Она… наверное, и ему сказала?
Валерия промолчала. А Оля думала, что лучше б ей умереть на месте. Вот почему у Павла в последнее время взгляд был презрительным…
— Он… любит ее?
— Чего?! — Валерия пренебрежительно скривилась. — Любить?! Да ты откуда такая взялась? Какая любовь?! Ох, блин… Лена ему год в штаны залезть пыталась! Ну как же, самый престижный чувак академии… Она с девчонками на триста еврей[4]поспорила, что затащит его в постель. Вот тебе и вся любовь. Уж не знаю, чем она Павла соблазнила, но факты говорят сами за себя. Он же и замки в твоей комнате поменял, чтоб ты случайно не зашла, потому что в Ленкиной комнате им отчего-то не понравилось, решили в твоей. В бывшей твоей.
Слушать не было сил. Такому унижению Оля не подвергалась никогда. Значит, Лена занималась с ним сексом в ее комнате…
— Она всегда мечтала занять твое место, — грустно заметила Валерия. — Твоя комната, твоя постель, парень, по которому ты сохнешь. Знаешь, почему я на самом деле поддержала этот бойкот? Она б тебя в конце концов убила. Я видала одну такую, которая угробила свою подругу, а потом пришла к родителям убитой и попросила удочерить ее. Соколова послала несколько стихотворений в “Курьер”, подписавшись “Ольгерда Мальчик”. Все, кстати, решили, что автором этого бреда являешься ты. Так что для тебя лучший выход — уйти из Академии.
Оля сидела на корточках у стены, сжав виски ладонями.
— Тебе есть куда податься?
— К родителям.
— Далеко?
— Дубна.
— А в Кашире есть у кого остановиться до утра?
Оля отрицательно покачала головой. На колени упали ключи вместе с адресной карточкой:
— Держи. Это моя квартира. Жратва какая-то в холодильнике есть, не стесняйся. Располагайся как дома. Я приеду часов в пять.
Дверь с легким скрипом затворилась. Оля сидела, уставившись взглядом в пространство. Резкий звон заставил ее подпрыгнуть. Оказалось, свалились ключи. Надо же, от кого не ожидала помощи, так это от Валерии. Однако размышлять, с чего это надменная Валерия взялась ее опекать, не было ни сил, ни желания.
* * *
13 октября 2082 года, вторник
Московье — Селенград
— Царев, ты?
— Батюшки, какие люди! Лерка, бессовестная, совсем обо мне забыла? Нет, ну неужели трудно звонить почаще?
— Нет времени. Мне надо пристроить девчонку.
— Радость моя, ради тебя я готов на все. Какой курс?
— Первый. Только начались занятия.
— На первый… На топливную химию. Устроит?
— А чего получше? На военку?
— На военку группы переполнены.
— После сессии все равно ж процентов двадцать вылетит.
— Ну, оно, конечно, да… Только чтоб кого-то подсадить в группу сейчас, требуются основания. Например, показания для работы в Службе. У нее есть что-нибудь для нас?
— Я откуда знаю?! У меня нет даже примитивной аппаратуры! Бери ее к себе и ищи, сколько влезет.
— Ну ладно, ладно. Я попробую что-нибудь сделать. Ты с ней говорила?
— Да, она очень хочет к вам.
— Лады. Когда ждать ее документы?
— Через пять минут.
— Тогда позвони еще разок через три часа после отправки.
* * *
13 октября 2082 года, вторник
Московье — Селенград
— Ну?
— Баранки гну.
— А ты с чего такой довольный, Царев?
— Люблю быть всемогущим.
— Надо понимать так, что ты ее на военку пристроил?
— Ну да. Там двое — кандидаты на вылет уже в течение ближайших недель. Это не повод, кстати, подсовывать мне второго переведенца на еще одно свободное место. Оно не свободное, потому что группы переполнены.
— Царев, ты чего оправдываешься? Я что-нибудь про второго говорила?
— Да я так… В общем, документы секретарю я уже отослал, место в общежитии забронировал. И заказал билет на вечерний рейс, оплата от Академии, как обычно. Насколько я помню, вылет в двадцать ноль-ноль по вашему времени. Успеешь ее проводить?
— Главное, чтоб ты не опоздал встретить.
