Ознакомительная версия. Доступно 15 страниц из 73
Итиро осмотрел дверной замок. Незнакомая, но, в общем-то, несложная конструкция. Если немного повозиться, открыть можно. Специальный инструмент синоби — связка буравчиков, миниатюрных ломиков, крючков и крючочков, изогнутых под разными углами, — заменяли Итиро любой или почти любой ключ. Но в том-то и дело, что повозиться все-таки придется. И вовсе без шума не обойтись. Идзин с той стороны двери непременно услышит скрежет взламываемого запора. Значит, для начала следовало убрать идзина. Прямо через запертую дверь и убрать.
Окликнуть? Привлечь внимание? Заставить подойти к двери и проткнуть мечом через смотровое окошко? Нет… Неизвестно, как поведет себя стражник, если заподозрит неладное. Вполне возможно, что он не станет приближаться к двери, а сразу поднимет тревогу.
Проще всего было бы достать идзинского воина отравленной стрелой из хонкю. Но ни лука, ни стрел под рукой нет. Зато есть кое-что другое. Итиро снял с наспинной перевязи меч-посох. Вынул и отложил в сторону клинок. Сейчас ему нужен не сикоми-дзуэ, а ножны-сая из-под него. И маленький деревянный футлярчик, вложенный внутрь.
Руки проворно выполняли привычную работу. Раз — и с ножен скручено навершие-кодзири. Два — вынута и открыта миниатюрная коробочка с тремя иглами-хари.
Сами иглы — короче мизинца, прямые и тонкие, как сосновая хвоя. Под острием каждой имеется небольшая бумажная коническая пробка, позволяющая плотно вогнать иглу в отверстие сая и стабилизирующая ее полет. Острые наконечники хари покрыты смертельным ядом из сока тарикобуто, усиленного к тому же особыми тайными добавками, которые известны лишь дзёнину[13]клана. Такая отравленная «заноза» не летит далеко, не бьет сильно и не протыкает глубоко. Зато убивает наповал.
Итиро аккуратно, стараясь не коснуться случайно опасного острия, вставил иглу в узкую прорезь на конце — нет, не ножен уже — духовой трубки-фукибари. Просунув свое оружие в окошко двери, он замер в ожидании, унимая стук сердца. Фукибари-дзюцу — тонкое искусство. Даже толчок крови может помешать точно метнуть ядовитый шип. Да и идзина следовало подпустить так близко, как только это возможно.
Вот! Сейчас!
Идзин подошел. Идзин стоит в каких-то четырех-пяти шагах от двери и хорошо освещен факельным огнем. Стражник смотрит в ближайшую правую бойницу, подставляя правый же бок. Этот воин тоже одет в железную рубаху из мелких колец, под которой угадывается толстый стеганый поддоспешник. Но ворот рубахи расстегнут, кольчужный капюшон сброшен на спину, а широкими полями шлема прикрыты только уши. Ниже — на шее — беззащитно белеет кожа и пульсирует жилка.
Да, сейчас, именно сейчас! И именно туда!
Итиро набрал в грудь побольше воздуха. Дунул — сильно и резко.
Идзин удивленно вскинул руку к мочке правого уха. Потом вдруг дернулся всем телом. Пошатнулся. Отступил на слабеющих ногах от бойницы. И еще на шаг. Открыл рот, издавая невнятный хрип. Повалился на пол… На этот раз поддержать падающего было некому, но звук падения, запертый в крытой галерее, не вырвался наружу и никого не встревожил.
После недолгих конвульсий стражник затих. Видно было, как из перекошенного рта сочится струйка белесой слюны. Яд тарикобуто действовал как всегда — быстро и безотказно.
Духовая трубка вновь стала ножнами, меч-посох занял свое место в наспинной перевязи. Как и предполагал Итиро, дверь удалось отпереть без особых затруднений. Он вошел в галерею. Осторожно вынул из шеи мертвеца иглу. Таково старое доброе правило синоби: чем меньше остается следов — тем лучше.
Итиро обшарил труп. Никаких ключей не было и у этого идзина. Что ж, очень умно… Расставить у запертых дверей вооруженную стражу, способную при необходимости дать отпор, но не имеющую возможности открыть запоры.
Он прошел до конца галереи. Уткнулся еще в одну запертую дверь — маленькую, тяжелую, обитую железными полосами, без смотрового окошка. Это был вход в главную замковую башню.
Приложив ухо к щели у косяка, Итиро долго и напряженно вслушивался. В башне тихонько подвывали сквозняки, но ни шагов, ни позвякивания металла, ни человеческого дыхания он не услышал.
Отмычки и буравчики не подвели и на этот раз. Щелкнул взломанный замок. Дверь со скрипом отворилась. Тишина, темнота… Итиро вновь ступил на винтовую лестницу.
Спираль ступеней вывела его на верхний ярус башни — в широкий, но короткий изогнутый коридор. Проход заканчивался деревянной лестницей, поднимавшейся к квадратному люку наружной смотровой площадки. Правая часть коридора представляла собой толстую внешнюю стену, в которой зияли глубокие ниши бойниц. Слева располагалась очередная дверь. Судя по всему — тоже запертая. Именно за ней должно храниться то, ради чего Итиро пробрался в крепость.
По обе стороны от двери горели факелы. Перед дверью прохаживался стражник с длинным обнаженным мечом. Итиро, уже наученный горьким опытом, а потому передвигавшийся крайне осторожно, увидел идзина прежде, чем тот заметил его.
Страж был закован в железо с ног до головы. Поверх кольчужной рубахи — нагрудник из металлических пластин, стальные наручи и поножи. На голове — островерхий шлем с опущенным на лицо забралом, напоминавшим защитные маски-хоатэ дорогих кабуто.[14]Видимо, здесь нес службу знатный самурай.
Выждав момент, когда страж отвернулся, Итиро стремительно и беззвучно преодолел разделявшее их расстояние. Когда идзин повернулся снова, Итиро уже стоял перед ним с занесенным мечом.
Темная фигура, выросшая из ниоткуда, и мелькнувшая в свете факелов темная полоска стали оказались последним, что увидел в своей жизни идзинский самурай. Молниеносный удар пришелся под нижний край железного забрала — туда, где шею прикрывала лишь кольчужная сетка. Острие сикоми-дзуэ пропороло кольчугу и рассекло глотку стражника.
Итиро помог хрипящему идзину медленно и без лишнего шума сползти по стене. Теперь можно было заняться дверью. Последней дверью на его пути.
Ничуть не удивившись тому, что ключей не обнаружилось и при этом страже, Итиро снова взялся за отмычки. Сверху, с наружной смотровой площадки, доносился свист ветра и обрывки чьей-то неторопливой беседы. За дверью было тихо. Вроде бы…
С этим замком пришлось повозиться дольше, чем с предыдущими, но и он в конце концов поддался умелым рукам синоби. Итиро вошел в дверь.
Да, все верно… В просторной, округлой комнате не было ни одной живой души. И ни единого окошка, ни бойницы. Только тяжелые расшитые полотнища свисали вдоль стен. В самом центре — небольшой деревянный помост. На возвышении — серебряная подставка с тремя изогнутыми ножками. А горящие бронзовые светильники, установленные по краям помоста, освещают…
Освещают…
Итиро замер от восторга, наблюдая, как трепещущие огоньки масляных лампадок преломляются в прозрачном, словно отлитом из чистейшего льда, кристалле-коконе, уложенном на треногу. По форме кристалл напоминал яйцо огромной птицы, по сути — драгоценную раку. Его широкие грани были помечены истертыми молочно-белыми знаками, недоступными пониманию непосвященных. А под ними, под неведомыми иероглифами, в гладкую толстую оболочку кокона была вмурована маленькая черная рука. Высохшая. Костлявая. Согнутая в локте. С чистым ровным срезом на плечевом суставе.
Ознакомительная версия. Доступно 15 страниц из 73
