Ознакомительная версия. Доступно 15 страниц из 71
Между тем реальность современной политики представляется сущностью гораздо более тонкой, чем Большая шахматная доска с ее компьютерно просчитываемой, оптимальной последовательностью ходов. Соответственно, отработанные и доведенные до совершенства аналитические методы препарирования реальности, включая политическую практику, оказываются сегодня недостаточными.
В текущей реальности, и особенно в России, он не очень применим из-за особого бифуркационного состояния предмета анализа. Как доказал Георгий Малинецкий, то, что хорошо работает в период «русел», не действует в момент «джокера».
Попробуем взглянуть на ту же ситуацию, что и В. Филин, с позиции технологической магии.
Но перво-наперво определимся: между магией и технологией нет непреодолимой пропасти. Магия – это воздействие на реальность, в том числе материальную, силами сознания, а если быть более точным, силами «психэ», понимаемого как единство сознания, подсознания и сверхсознания. Касаясь взаимоотношения магии и технологии, один из самых остроумных и увлекательных современных русскоязычных писателей и одновременно проницательный мыслитель Кирилл Еськов написал: «…мистические постебушки Пелевина – от «Миттельшпиля» до «Generation «II» – это в действительности чистейшей воды «производственные романы», где технология воздействия информационных объектов на вещественные расписана с той же степенью детальности и достоверности, как взаимодействие аэропортовых служб у Хейли, методика разведки на золото у Куваева или работа резидентуры ГРУ у Суворова». Касаясь же роли технологической магии в современном мире, он отметил следующее: «К сожалению, никуда не деться от того самого вопроса, коим некогда Воланд ставил в тупик простодушного атеиста Иванушку Бездомного: кто, собственно, всем этим управляет?» Ответ же на вопрос, по мнению Еськова, содержится в притче из романа Джона Фаулза:
«– Значит, человек на другом берегу был Богом?
– Человек на берегу – другой маг. Я должен знать истину, которая лежит за магией!
– За магией нет никакой истины…»
Я утверждаю, что наши не просто цивилизационные конкуренты, а враги по ту сторону океана долгое время наряду с известными политтехнологиями, отработанными инструментарием, сюжетами и регламентами, применяют техномагию, где материальное событие есть инструмент информационного воздействия на реальность и психику высшей политической страты во главе с Президентом. Вспомним взрывы жилых домов и растиражированный всеми телевизионными каналами страны и мира образ Путина на фоне багрового Кремля в отблесках пламени Манежа в день вторых президентских выборов, помянем Беслан и поставим в этот ряд недавнее убийство Анны Политковской в день рождения В.В. Путина. Это лишь то, что хорошо известно…
А теперь зададимся вопросом: почему техномагия с такой настойчивостью и, по нашим наблюдениям, с нарастающей силой используется против Путина и его ближайшей команды? А потому, и в этом мое расхождение с В. Филиным, что традиционные технологии чем дальше, тем хуже работают.
Попробуем непредвзято проанализировать границы их действия к настоящему моменту.
Начнем с такой испытанной политтехнологии, как компромат. Скажем сразу: его возможности в современной России равны нулю. Еще незабвенный Борис Абрамович Березовский пытался не без ведома своих «старших товарищей» исполнить что-то подобное на материале московских взрывов и инцидента в Рязани против Путина и силовиков. Об эффективности этой попытки говорить даже смешно – она провалилась как в России, так, что еще более характерно, и за рубежом. Деньги? Народ то ли смирился, то ли привык, что власть, тем более высшая власть, у нас богата, и смотрит на это достаточно спокойно, обращая больше внимания не на состояние, а на то, делает или нет что-либо для народа тот или иной представитель высшей политической страты.
Казалось бы, очень действенной является угроза реквизировать зарубежные счета. Филин вообще всю схему вашингтонских геополитических операций строит на имеющем место быть, по его мнению, «простейшем факте полной финансовой зависимости российской элиты от состояния их активов, дислоцированных на Западе». Бог, а точнее, черт ее знает – российскую политическую элиту, если она вообще существует. А вот что касается Путина и его ближайших соратников, то представляется, что мой оппонент сильно ошибается. Путин коренным образом отличается от персонажей типа бывшего президента Филиппин Маркоса, экс-императора Бокассы или Саддама Хусейна, хранивших свои состояния на номерных счетах в зарубежных банках, а также в золотых слитках и драгоценностях, запрятанных в депозитарные ячейки. Путин, нравится это кому или нет, вдохновитель и один из ключевых создателей уникального «Мегахолдинга Россия», включающего основные энергетические и другие экспортно ориентированные структуры страны. В этом Мегахолдинге состояния материализуются не в наличности, номерных счетах и золотых слитках, а в потоках товаров, услуг, финансов, в капитализации и постоянно растущей цене акций компаний, входящих в Мегахолдинг, в активах, защищенных национальным суверенитетом и международным правом. Поэтому угроза реквизиции счетов для питерских, как представляется, – удар в молоко.
Перейдем к возможностям экономического давления. А есть ли они? Угроза замораживания или даже реквизирования cтабфонда или золотовалютных резервов государства, находящихся в американских банках, не только негативно скажется на всей мировой финансовой системе, но и запустит процесс неуправляемой хаотизации и делегитимизации, чреватой всемирным экономическим кризисом. Да и потом, пока cтабфонд стараниями Кудрина и других либералов из питерской команды не работает на экономику России, а поэтому даже его потеря никак не отразится на внутренней и внешней политике нашей страны, за исключением полного краха либерального крыла и устранения его с политической арены.
Силовая угроза? Но это, по крайней мере, на ближайшие годы вообще ненаучная фантастика, о которой и говорить неудобно вменяемым людям.
Политическое давление через мировые СМИ и обслуживающие зарубежные интересы политические и информационные структуры в России? Может быть, здесь можно добиться каких-то результатов? На мой взгляд, тоже мимо. И власть, и народ на такое давление если и среагируют, то прямо противоположным образом, нежели могут планировать инициаторы воздействия. Тому есть множество примеров.
Остается консолидация крупного бизнеса против Президента и его нелиберального окружения с последующим выстраиванием массовых структур протестного движения. Опять же здесь мы имеем дело с вариантом, в свое время озвученным все тем же Березовским. Это вариант, по которому он прогнозировал шикарное будущее, вариант, по которому он предрекал Путину досрочный уход в отставку еще в 2005 году. Что получилось, мы знаем. Пшик… Более того, в настоящее время крупные бизнес-структуры как черт от ладана шарахаются от политики. Одним это не нужно в принципе, другие входят в политику как младшие партнеры власти, третьи несогласны с политикой Президента, но тем не менее бездействуют из-за смертельной боязни ответных действий, ну а четвертые ныне далече от рубежей нашей страны.
Подведем итог. Традиционных технологических методов воздействия, хорошо освоенных по ту сторону океана и привычно применяемых против России в конце восьмидесятых—девяностые годы, в настоящее время можно не бояться. Их возможности крайне ограниченны.
Ознакомительная версия. Доступно 15 страниц из 71
