– Это все в пяти километрах отсюда, а вы смотрите, будто на африканское диво. Берите родителей, идите в лес. Там и не такое увидите. А услышите-то, м-м-м… – и он закатывал глаза, будто гурман, вкусивший кусочек какого-то невообразимо деликатесного сыра.
Дзендзелюк отлично изучил каждую тропку. Он, разумеется, знал дорогу к развалинам замка, но предпочитал туда не ходить. Был он там всего дважды: лет двадцать назад и совсем недавно, когда стало известно о планах Гржибовского. Оба раза пан Дзендзелюк подолгу любовался останками далекой истории, но внутрь идти не решался. То ли духи древних защитников замка не пускали, то ли здесь было еще что-то. Чувствовал дед, что не надо переступать дозволенных границ, не для него стоят эти руины.
– Представь, старая, египетские пирамиды, – сказал он жене, когда услышал о том, что крепость будет снесена. – И вот появляется какой-нибудь арабско-негритянский пан, решивший на месте пирамиды Хеопса открыть верблюжьи скачки. Его тут же поставят на место, верно?
Полненькая пани Дзендзелюк вздохнула, тряхнув седыми прядками, выбившимися из-под платка.
– К чему воду в ступе толочь, если денежные мешки все решили? Просто для пирамид мешки должны быть больше.
– Глупая ты, Барбара! – обиженно отмахнулся дед, на том полемика и закончилась.
Тогда он и сходил к замку Ордена золотого горностая второй раз. За двадцать лет там мало что изменилось. Камни они и есть камни. Может быть, стало больше растительности. Дед Дзендзелюк сел на землю, прислонился плечом к стволу ольхи. Знание того, что дни забытого форпоста сочтены, придавало этому месту флер особого трагизма. Солнце спряталось за сизоватое облако, налетел порыв ветра, зашумели изумрудные кроны.
Из-за полуобвалившейся стены вышел бобер. Похоже, что он совсем не боялся, более того, отлично знал, что его видит человек. Зверек остановился и долго глядел на деда Дзендзелюка. Старику показалось, бобер слегка покачал головой, потом неспешно развернулся и скрылся из виду.
Это случилось за неделю до того, как к развалинам замка собрались диковинные звери: кенгуру, медведь, волк, лиса, скунс, а также вполне привычные для поляков еж, петух да лошак, хотя его-то привычным считать, наверное, не стоит.
Глава 2
За день, прожитый восьмерыми гостями в разрушенном замке, местные жители прониклись искренней симпатией к тамбовчанам и циркачам. Петер дал сольный концерт. Теперь поклонниками его таланта стали и польские звери.
Особенно им понравилась песня о Войцехе:
Не ветер бушует над бором,
Не с гор побежали ручьи, —
Бобер-воевода дозором
Обходит владенья свои…
К гамбургскому петуху вернулось ощущение популярности. Нет, он не болел звездной болезнью, просто ему была приятна всеобщая любовь к его таланту.
Теперь стало понятно, почему в лесу было так тихо: почти все звери собрались за замковыми стенами или затаились неподалеку. Предчувствие скорого прихода людей нарастало.
После обеда тамбовчане и циркачи вновь побеседовали с воеводой. Войцех решился-таки открыться новым союзникам. Он рассудил, что если гости окажутся лютыми обманщиками, то пусть уж лучше погубят Орден они, а не люди.
– Я доверю вам тайну, в которую посвящены только члены нашего Ордена, – сказал бобер. – Пообещайте, что никому ее не раскроете.
– Мы будем немы, как могилки, – заверил прыткий Колючий.
– Дзенкуе!
– Что делаешь?! – не понял еж.
– Дурашка, это «спасибо» по-польски, – рассмеялась Лисена.
– Именно так, – подтвердил Войцех. – Следуйте за мной.
Воевода повел гостей в центр замка, туда, где кучи камней поросли пышным кустарником. Войцех вдруг юркнул в кусты, путешественники последовали за ним. Пробравшись за каменные плиты, когда-то игравшие роль потолка, делегация остановилась у лаза. Впрочем, лаз был незаметным, его увивал плющ, и обступила терновая поросль.
– Думается, вы сможете спуститься все, – проговорил бобер, раздвинул плющ и двинулся в темноту.
Михайло, шедший сразу за ним, еле втиснулся в лаз, но метра через три проход, казавшийся косолапому тесной норой, расширился. Глаза тамбовского губернатора постепенно привыкли к темноте, он понял, что попал в коридор заброшенного человеческого жилища.
Ломоносыча слегка подтолкнули сзади.
– Ах, да! – спохватился медведь, давая дорогу друзьям.
За ним в коридор влезли Гуру Кен, Серега, Колючий с Сэмом и Лисена. Иржи Тырпыржацкий и Петер вниз не полезли. Лошак просто не умел ползать по катакомбам, а петух боялся. К тому же куры ужасно плохо видят в темноте.
– Это вход в сокровищницу Ордена, – тихо промолвил Войцех, и его голос многократно повторился в сырой глубине коридора.
– Класс! – порадовался Колючий.
– Класс!.. Класс!.. Класс!.. – понеслось во тьму.
– Цыц, не хулигань, – шикнул на шкодника Михайло.
– Пойдемте, – бобер зашагал по каменному туннелю.
Коридор постепенно сворачивал вправо. Звери протопали несколько десятков шагов, затем воевода скомандовал остановиться.
– Здесь лестница, поэтому ступайте осторожнее.
Начался винтовой спуск. Особо тяжело было Гуру Кену, поскольку ноги австралийца не были предназначены для ходьбы по крутым лестницам, к тому же скользким от влаги. Кенгуру несколько раз поскальзывался, но его неизменно подхватывал Михайло.
Пахло затхлостью и сырой землей. Навстречу дул слабый ветерок.
Наконец ступени закончились. Еще один короткий коридор привел зверей к входу в просторный зал. Дубовая дверь давно сгнила, петли проржавели, да и закрываться-то было не от кого. От стен зала исходило еле заметное зеленое свечение. Здесь было заметно суше, чем в туннелях.
В центре зала стояли несколько сундуков, точнее, их останков. Время не пожалело сундуки, зато их содержимое осталось в целости и сохранности – золото не ржавеет. Здесь были россыпи монет, целые клубки драгоценных цепочек, от изящных женских до толстенных мужских. Кубки, блюда, перстни, – все это было покрыто изрядным слоем пыли, но все равно мерцало неповторимым желтым отблеском.
– Вау, сокровища! – выдохнул Сэм и облизнулся. – Конечно, здесь не так богато, как в Форт-Ноксе, где хранится золотой резерв моих родных Штатов, но и это внушает уважение.
– Да, это сокровища Ордена золотого горностая, – промолвил бобер. – Только что нам до них? Все это – пустой металл, который ценят только люди. Главная наша реликвия стоит там, в дальнем углу.
Звери глянули в указанном направлении и непроизвольно попятились. В дальнем углу, завешанном густой колеблющейся паутиной, стояли железные рыцари.
– Не бойтесь, – усмехнулся воевода. – Это пустые латы. Там их много.
