— Эй, поменьше липы, — обиделся Форд. — Я просто хотел пообщаться. Ну типа произвести на тебя впечатление интеллектом…
— Это же… Всего… Слишком… Цифры… Эмоции… Зарк!
Тут Левый Мозг заело. На одном-единственном слове.
— Зарк!.. Зарк!.. Зарк!..
Зафод выпростал из-под кружевной рубахи третью руку и отвесил Форду подзатыльник.
— Идиот! Ты же его подвесил!
— Ты тоже принимал участие.
Третья рука Зафода скользнула в левый карман просторных аэрозольных штанов.
Необходимое пояснение. Это не опечатка. Зафод действительно приобрел в Порт-Сизифроне баллон аэрозольных штанов, купившись на обещанный рекламой «легкий доступ к жизненно необходимым местам». После первого пробного напыления Зафод немного уменьшил интенсивность струи. Для карманов прилагалось отдельное сопло.
— Третьей рукой я по большей части пользуюсь для всяких там церемониальных штук, — признался он. — Натяни на нее алый рукав — и хрен отличишь от кушака.
Форд разочарованно надул губы.
— Что-то очень уж он у тебя легко зависает. Надо было дождаться выхода версии 2.0.
Триллиан опустилась в роскошное амортизационное кресло рядом с Рэндом и пристегнула ремни. Рэндом скуксилась настолько, что ее плохого настроения хватило бы на пропитание целой семьи цифролей на протяжении пятисот лет.
— Почему мы еще здесь, Зафод? Я по-прежнему вижу зеленые лучи.
Зафод сделал выразительный жест пальцем.
— Спроси Форда Недо-Перфекта. Это он подвесил бортовой компьютер.
Именно этот момент выбрал Артур, чтобы вернуться на мостик.
— Подвесил компьютер? Мне послышалось, или ты в самом деле сказал: «Подвесил компьютер»?
Старые приятные воспоминания Артура таяли, как лед под палящим солнцем, сменяясь совершенно другими ощущениями.
Мне недостает умения удивляться, сообразил он. Как-то я сразу перехожу от спокойного состояния к полнейшему ужасу.
— Что с тобой, Форд? — поинтересовался он. — У тебя что, настройка такая — портить абсолютно все?
— Это у него настройки, не у меня, — возразил Форд, ткнув пальцем в сторону Левого Мозга. Тот стукался о потолок, как вырвавшийся из рук воздушный шарик.
Тут Артур заметил, что на мостике чего-то не хватает.
— Не знаю, что это, — произнес он, осторожно ощупывая воздух вокруг себя. — Но секунду назад здесь что-то было, а сейчас его нет.
Зафод обрадовался: хоть кто-то задал дельный вопрос.
— Позволь просветить тебя, землянин. При включенном «Автоуклонисте» компьютер окрашивает стены специфическим образом. Типа фототерапия, успокаивает нервы.
— А сейчас подсветка выключена.
— Бадабинго!
Необходимое пояснение. «Бадабинго» — настольная игра зеков, отбывающих пожизненный срок в орбитальной тюрьме у Каппы Благулона. В ней может участвовать до сотни игроков, и смысл ее заключается в том, чтобы провести своих лошадок по всей доске, вернуть их в стойла и, дождавшись шестерки, оторвать им головы. Как только головы лишается последняя лошадка, ее обладатель вскакивает на ноги и кричит: «Бадабинго!» После этого все, что от него требуется — это остаться живым до прибытия штурмовой группы тюремщиков.
— Из чего следует, что «Автоуклонист» тоже отключен?
— Зеленая палка в зеленой дырке, парень!
Еще одно необходимое пояснение. Возглас «Зеленая палка в зеленой дырке» связан с несложной спортивной игрой, распространенной в отдельных старших классах на Бетельгейзе-5, где вырос президент Библброкс. На Стритераксе сказали бы: «Вы слишком гордитесь тем, кто выполнил задачу, хотя ее можно было выполнить быстрее и проще». Бронеборцы, в свою очередь, воздержались бы от идиом, поскольку они вообще предпочитают словам действие. Действие же, как правило, у них связанно с заостренными наконечниками из закаленной стали, для верности смазанными ядом.
— А это означает, что мы можем быть нашинкованы этими чертовыми лучами, как и вся планета?
Зафод фыркнул, словно подобного вздора ему слышать еще не приходилось.
— Землю вовсе не шинкуют, Артур. Эти зеленые лучи просто испаряют все, чего касаются. Вот планету и испарят. Совсем немножко осталось.
— Это утешает. А с нами что?
— Ах, да. Грибулонцы наверняка обнаружили уже нас. Значит, нас тоже нашин… испарят. В этом нет никаких сомнений. Зеленая палка… ну, и так далее. А я только с этой прической свыкся.
Артур прижался носом к иллюминатору. Там, снаружи, бесшумно двигались, испепеляя лежавшую под ними планету, зеленые лучи. Некоторые проходили довольно близко, и Артур видел полыхавшие в их толще ослепительные разряды.
Один особенно жирный, противный луч неумолимо надвигался прямо на них.
Моя дочь погибнет, сообразил он. И это меня здорово огорчает. Готов поспорить, сегодня четверг.
Он отодвинулся от стекла.
— Но ведь наверняка мы можем сделать что-нибудь? Нас же еще не одолели, правда?
Форд помахал перед носом у Зафода своим чинариком.
— Как думаешь, если я пыхну сейчас, это будет считаться второй затяжкой, или еще одной первой?
— Мы можем перезагрузить Левый Мозг?
Зафод нахмурился.
— Ну ты и загнул, кузен. Может, если пыхну я, ответ и придет.
Артур с удивлением обнаружил, что не утратил еще способности удивляться.
— Вам что, все равно, погибнем мы все сейчас или нет? Как вообще можно быть такими пофигистами?
Форд весело подмигнул ему.
— В такой ситуации, как эта, Артур, много ли смысла в том, переживаешь ты или нет, верно?
— Не знаю, Форд. Правда, не знаю. Но у меня здесь дочь, вон в том кресле. Вот это я знаю.
В люк постучали.
— Ну что, получил, землянин? — веселился Зафод.
Артуру хватило щедрости порадовать президента с Бетельгейзе своей замедленной реакцией.
— Сам получи. Это все твой… э!
— Ну и чудик ты, дружище! — завопил Форд, хлопая его по плечу. — Видишь, кузен — я же говорил! Сто лет уже говорил! Где Артур, там беспорядки.
— Вы это слышали? — спросил Артур шепотом, опасаясь надеяться слишком громко. — Там может быть кто-нибудь, за люком?
Стук повторился — громкое, гулкое «Бумм», такое громкое, словно Артур стоял на колокольне.
— Насчет «бум» не переживай, — сообщил Зафод. — Это запись. Я могу поменять ее на «дзынь», если хочешь. Или на мое любимое «кукареку».
В иллюминатор лился зеленый свет. Стекло начало прогибаться.
