Ознакомительная версия. Доступно 71 страниц из 354
– Говорят, еще как говорят, – смеясь, заверил Утер. – На него навесили древнюю легенду из незапамятных времен о короле, что жил некогда и вернется снова спасти свой народ в час нужды. Да кабы я отыскал такой меч, я бы сам отправился в родные холмы и набрал бы себе столько легионов, сколько понадобится.
– Возможно, – удрученно произнес Экторий, – именно это нам и нужно: король из легенды. Если король вернется, меч тоже долго искать не придется.
– Ваши священники сказали бы, – ровным голосом проговорил Мерлин, – что единственный царь, что был, есть и будет, – это их Христос в Небесах, и что тем, кто бьется за его святое дело, иного и не надо.
Экторий коротко, хрипло рассмеялся.
– Христос не способен повести нас в битву. А солдаты – прости мне невольное кощунство, лорд мой король, – не встанут под знамена Иисуса Миротворца.
– Возможно, нам надо отыскать короля, который заставил бы их вспомнить древние легенды, – предположил Утер, и в зале воцарилось молчание. Игрейна, никогда раньше не присутствовавшая на советах мужей, не настолько разучилась читать мысли, чтобы не понять, о чем думают они в наступившей тишине: о том, что сидящий перед ними король не доживет до будущего лета. Кому суждено восседать на его высоком троне в следующем году в это же время?
Амброзий откинул голову к спинке кресла, по этому сигналу Лот ревниво воскликнул:
– Ты устал, сир, мы тебя утомили. Дозволь, я позову дворецкого.
Амброзий мягко улыбнулся:
– Я уж скоро отдохну, родич, – и долгим будет тот отдых… – Но даже попытка заговорить оказалась ему не по силам. Он вздохнул – протяжно, прерывисто, и Лот помог ему выйти из-за стола. Позади него мужчины разбились на группы и заговорили, заспорили, понижая голос.
Воин по имени Экторий присоединился к Горлойсу.
– Мой лорд Оркнейский времени зря не теряет, тщась выдвинуться под видом заботы о короле, вот теперь мы – злодеи, утомили Амброзия, видать, смерти его ищем.
– Лоту дела нет до того, кого провозгласят Верховным королем, – отозвался Горлойс, – пока Амброзий лишен возможности объявить о своем предпочтении, которым многие из нас – и я, и, надо думать, ты тоже, Экторий, – были бы связаны.
– Почему нет? – удивился Экторий. – У Амброзия нет сына и наследника, но его пожелания для нас закон, и он об этом знает. На мой вкус, Утер слишком уж вожделеет пурпура цезарей, но в общем и целом он получше Лота будет, так что если выбирать между кислыми яблоками…
Горлойс медленно кивнул.
– Наши люди пойдут за Утером. Но Племена, Бендигейд Вран и вся эта братия за вождем настолько «римским» не последует, а Племена нам нужны. А вот под знамена Оркнеев они встанут…
– Лот в Верховные короли не годится – не из того материала сделан, – возразил Экторий. – Лучше утратить поддержку Племен, нежели поддержку всей страны. Лот разобьет всех на воюющие фракции так, чтобы доверять каждой мог только он. Пф! – Он презрительно сплюнул. – Этот человек – змея, и все этим сказано.
– Однако убеждать умеет, – проговорил Горлойс. – У него есть и мозги, и храбрость, и воображение…
– Все это есть и у Утера. И представится Амброзию возможность объявить об этом публично или нет, но он стоит за Утера.
Горлойс мрачно стиснул зубы.
– Верно. Верно. И долг чести обязывает меня исполнить волю Амброзия. Вот только хотелось бы мне, чтобы его выбор пал на человека, чьи моральные качества соответствуют его доблести и талантам вождя. Я не доверяю Утеру, и все же… – Он покачал головой и оглянулся на Игрейну: – Тебе, дитя, все это нимало не интересно. Я пошлю дружинников проводить тебя в дом, где мы ночевали.
Отосланная прочь, точно маленькая девочка, Игрейна, не протестуя, в полдень отправилась домой. Ей было о чем подумать. Итак, мужчин тоже, и даже Горлойса, честь обязывает выносить то, что они делать не хотят. Прежде Игрейне такое даже в голову не приходило.
Ее преследовали воспоминания о неотрывном взгляде Утера. Какой смотрел на нее… нет, не на нее – на лунный камень. Может, Мерлин зачаровал самоцвет так, чтобы Утер был сражен страстью к женщине, что его носит?
«Неужто я стану игрушкой в руках Мерлина и Вивианы, неужто позволю, не сопротивляясь, вручить себя Утеру, как когда-то меня вручили Горлойсу?»
Эта мысль вызывала у нее глубочайшее отвращение. И все же… она вновь и вновь упрямо ощущала прикосновение Утера к своей руке и напряженный, пристальный взгляд серых глаз…
«Чего доброго, Мерлин зачаровал камень так, чтобы помыслы мои обратились к Утеру!»
Вот и дом, Игрейна вошла внутрь, сняла с себя подвеску и засунула ее в кошель у пояса.
«Что за чепуха, – думала она, – я не верю в старые байки о любовных талисманах и любовной ворожбе!» Она – взрослая женщина, ей девятнадцать лет, она не дитя безропотное! У нее – муж, и, возможно, уже сейчас она носит в себе семя столь желанного ему сына. А если ее прихоть и обратится на иного мужчину, если она и впрямь надумает пораспутничать, так вокруг полным-полно юнцов куда более привлекательных, чем этот мужлан неотесанный, растрепанный, точно сакс, с манерами северянина: нарушает ход обедни, беспокоит короля за завтраком. Да она лучше возьмет к себе на ложе какого-нибудь Горлойсова дружинника, молодого красавца с чистою кожей. Не то чтобы ей, добродетельной жене, хоть сколько-то хотелось разделять ложе с кем-то помимо законного мужа…
И опять– таки, если она кого-то и выберет, так не Утера. Да этот похуже Горлойса будет… здоровенный неуклюжий олух, даже если глаза у него серые, как море, а руки сильные, без морщин… Игрейна выругалась про себя, извлекла из тюка со своими вещами прялку и уселась прясть. И с какой это стати она размечталась об Утере, словно всерьез подумывает о просьбе Вивианы? Но неужто следующим Верховным королем и впрямь станет Утер?
Как Утер на нее смотрит, от Игрейны не укрылось. Но Горлойс уверяет, что Утер – распутник, может, он на любую женщину так пялится? Если уж ей так приспичило помечтать, почему бы не задуматься о чем-нибудь разумном, например, как там поживает без матери Моргейна и бдительно ли эконом приглядывает за Моргаузой, чтобы та не строила глазки замковой страже. Ох уж эта Моргауза; того и гляди возьмет, да и отдаст девственность какому-нибудь красавцу, не задумываясь ни о чести, ни о пристойности; молодая женщина от души надеялась, что отец Колумба хорошенько отчитает девчонку.
«Моя собственная мать избирала в возлюбленные и в отцы своих детей тех, кого хотела, но она была Верховной жрицей Священного острова. И Вивиана поступала так же». Игрейна выронила прялку в подол и слегка нахмурилась, размышляя над пророчеством Вивианы: дескать, ее сыну от Утера суждено стать великим королем, исцелить землю и принести мир воюющим племенам. То, чего молодая женщина наслушалась сегодня утром за королевским столом, убедило ее: такого короля найти непросто.
Ознакомительная версия. Доступно 71 страниц из 354
