— Ты называешь это завтраком? — возмутилась она и показала на стол.
Там стояли тарелки с хлопьями из какой-то крупы, блюдо со спелыми бананами и кофейник.
— А что ты ожидала? Яйца «Бенедикт»? И потом, я думал, что модели следят за фигурой.
Она выдвинула стул и села.
— Я не такая, как большинство мод…
— Ты можешь сказать это еще раз, — перебил он ее. Он встал с кресла, пошарил в шкафу и с хитрой улыбкой уселся назад.
— Я чуть не забыл самое главное… арахисовое масло. Это единственное, чем забит шкаф.
— Расслабься. И потом, икота прошла, спасибо.
Гизелла налила молока в хлопья, нарезала банан и покрошила его в тарелку. На краю стола что-то лежало, и она спросила:
— Что это?
— Это карта острова.
— Где… ты нашел карту? — спросила она, словно от страха широко раскрыв глаза.
— В одной из комнат. — Он указал на дверь рядом с кухней. — Это офис с коротковолновой радиостанцией. Карта была прикреплена к стене.
Икота.
— Что еще есть в комнате? — Гизелла схватила банку арахисового масла и опустила в нее палец.
— Почему ты так нервничаешь?
Скрестив на груди руки, он откинулся назад и пристально посмотрел на нее.
— А кто сказал, что я нервничаю?
Икота.
— Ты нервничаешь, мисс Икота. Давай рассказывай, почему эта карта заставила тебя так нервничать?
Словно жалящая змея, Митч схватил ее за запястье.
— Да она тут ни при чем.
Гизелла попыталась высвободиться.
— Меня беспокоит, что ты шаришь в доме, который тебе не принадлежит, — настаивала она.
— Да ты что, мисс Красивые Ножки! Я вовсе не шарил. Карта висела на видном месте. И потом я подумал, что ты будешь не прочь пошарить по шкафам. Я знаю, вы, женщины, любите это делать.
Он развернул карту.
— Брось свои замашки, мужлан. Совсем распустился. У меня хлопья совсем размокли, — съязвила она.
Глаза Гизеллы метали молнии направо и налево. Губы Митча искривились в улыбке, и он отпустил ее руку.
— Мы не должны ссориться.
* * *
Полчаса спустя Гизелла помогала Митчу погрузить два ящика с оборудованием в джип. Когда она села в машину, он бросил ей на колени карту.
— Я поведу, а ты будешь за штурмана.
Вставив ключ в зажигание, Митч проделал все, что накануне делала Гизелла, и завел джип с первой попытки. На его лице появилась победная улыбка.
— Что тут можно сказать? Я быстро учусь.
Улыбка Митча действовала на нее обворожительно. У нее участился пульс, хотя она пыталась сдерживать и успокаивать свои эмоции. И не было такого средства, которое могло бы заставить ее сердце не биться, когда он был рядом. Она хотела протянуть к нему руку, но, казалось, тело ее не слушалось. Гизелла уставилась на него, на его губы, обворожительные ямочки, густые блестящие волосы, развевающиеся на ветру. И продолжала молчать.
Он указал ей на карту:
— Ты можешь в ней разобраться?
Его снисходительный тон вернул ее на землю.
— Конечно, могу. Ты возомнил, что только мужчины способны читать карты?
Каждый уголок этого острова, начиная с песчаных пляжей и заканчивая зелеными холмами мангровых зарослей, был знаком ей с самого детства. Гизелла прекрасно знала, где находятся лучшие места для съемок. Но чтобы не выдать себя, ей пришлось притворяться, что она здесь впервые.
— Опять ты вся всполошилась. Брось это, дорогая. С этим арахисовым маслом мы с тобой… попросту увязнем, — заявил Митч и убрал прядь ее волос за ухо. — Ну, всемогущий штурман, куда едем?
Гизелла любовалась его золотистыми волосами и думала: «Парень с рекламного щита, ты, конечно, красавец, но высокомерен просто невыносимо. Что, захотел узнать, куда ехать? Как насчет обрывистой скалы? Правый поворот, а там уже и ага…» Но вместо этого она наклонилась к нему и спокойно сказала:
— Митч, послушайся совета. Ты брось так шутить, комик из тебя все равно никудышный.
Его голубые глаза прищурились, и улыбка сползла с лица. «Ха! Что, получил?» — подумала она с чувством удовлетворения. Она надела очки и посмотрела на него, придав лицу самое невинное выражение.
— Въезжай вот на ту дорогу, а дальше прямо, не сворачивая, вниз, — тихо сказала она, указывая пальцем вдаль.
Он возмущенно взглянул на нее, но она уткнулась в карту.
Их первой остановкой стала бухточка, наполненная чистой, почти прозрачной водой. Высокая отвесная скала служила надежной защитой от ветра и волн. Вулканические скалы, ведущие вниз к каменистому пляжу, образовывали естественную лестницу.
Как когда-то в детстве, Гизелла со сноровкой сбежала вниз по ступенькам. Добравшись до берега, она захотела сбросить с себя одежду и нырнуть в прохладную водную глубь. Гизелла обернулась и торжествующе посмотрела на Митча. Две сумки с камерами и аппаратурой затрудняли ему спуск по крутому обрыву.
Наконец достигнув берега, он спросил:
— Ты что, портовая обезьяна?
— Я думала, что ты догадываешься, раз принес сегодня на завтрак бананы, — игриво ответила Гизелла и посмотрела на воду.
Снимая топ, она подумала: «Сколько времени прошло! Это мое любимое место для купания».
— Что ты делаешь? — воскликнул Митч и схватил ее за плечо.
— Собираюсь поплавать, естественно.
Гизелла оттолкнула его руку.
Митч был недоволен.
— Слушай, мисс Красивые Ножки. Мы сюда приехали работать, а не играть. Отдыхать будем потом, после того как отметим на карте все самые красивые места этого острова. До приезда нашей съемочной группы осталось два дня.
Гизелла натянула рубашку поверх купальника и виновато посмотрела на него:
— Ну да. Я забыла.
— Ты забыла!.. Дорогая, ты вообще-то должна знать, что работа фотомодели — тяжелый труд, особенно под палящим солнцем.
«Вот так-то, Гизелла. Очередная ошибка». Она вспомнила о той роли, которую играла. И ей во что бы то ни стало нужно выиграть пари.
Митч отвернулся. Гизелла тихо подошла к нему и нежно погладила его по плечу.
— Извини, Митч. Кажется, я перебрала. Остров, пляж, вода — все это такое красивое, такое соблазнительное…
— Прямо как ты, мисс Красивые Ножки. Соблазнительная… и красивая…
Не торопясь, он поставил на землю фотоаппараты и окинул ее профессиональным взглядом.
— Посмотрим, что можно сделать.
