Ох, а я-то как на это надеюсь, уныло подумал Даг Брауни. Поезд — то еще укрытие, но, по крайней мере, на него не надо регистрироваться. Что до направления… сгодится любое, лишь бы подальше отсюда.
Вокзал в Трикстере был переполнен. Даг припарковал машину, и ее тут же занесло снегом. Даг повернулся к Элис и начал:
— Значит, так: я иду за билетами, а ты — в дамскую комнату. Запрись в кабинке и сиди там. Через… двадцать минут встречаемся…
— Плохая идея. Отсиживаться в туалете лучше тебе, Даг.
— Глупости!
— Вовсе нет. Если полиция кого и ищет, так это тебя.
— Согласен, но тебя-то ищет убийца! Может, ты и подзабыла, но один человек уже погиб, пытаясь тебя защитить!
Он немедленно пожалел о сказанном, потому что лицо Элис Джексон залила прямо-таки мертвенная бледность.
— Это несправедливо, Даг Брауни. Я не меньше тебя скорблю о Билле Хогане, поверь. Он знал меня маленькой девочкой, он был моим крестным, и для меня это не просто смерть полицейского — погиб единственный близкий мне человек.
Даг с силой потер небритую щеку ладонью.
— Прости меня. Прости, Элис. Я — грубиян и брюзга. И я вовсе не хотел тебя обвинить в смерти Билла. Он… мы просто выполняем свою работу. Пойми, именно поэтому идти должен я — ведь это моя…
Он замолчал, уставившись куда-то за плечо Элис. Она оглянулась растерянно — и окаменела.
На большом мониторе перед входом в вокзал суровая и хорошенькая дикторша беззвучно произнесла несколько слов — а потом на экране появилось лицо Дага Брауни.
Через некоторое время Элис неожиданно хихикнула.
— Вот и конец спорам. Идти мне, ты теперь телезвезда.
— Ч-чертабогадушумать…
— Не ругайся. Мы ведь ожидали этого, верно? Надо же, как быстро они работают… когда захотят. Откуда у них твоя фотография? Смотри-ка, ты и улыбаться умеешь.
— Умел. Раньше. Эта фотка висела на стене у Билла, в кухне. Там Билл, я и Фрэнк Солис.
— Ты в форме…
— Да, мы служили все вместе. По субботам играли в покер. В другой жизни…
— Тебя не сразу можно признать, может быть…
— Ты же узнала, хотя и знакома со мной всего третий день. А уж копы… понимаешь, копы до ужаса трепетно относятся к предателям в собственных рядах. Теперь они не успокоятся, пока меня не схватят. Твоя взяла, мисс Джексон, иди за билетами. Я буду тебя ждать во-он в том закуточке, поняла?
Он весь извелся, пока ждал ее. Напридумывал себе бог знает чего. А потом Элис Джексон, запыхавшаяся и румяная, буквально влетела в его объятия. Глаза у нее горели тревогой, но испуганной девушка не была. Зато Даг едва не заорал в голос от неожиданности, за что и выругал себя мысленно.
— Что?! Что случилось?! Тебя кто-то видел?
— Да человек пятьсот. Там тьма народу. Вот билеты до Грейт-Фоллс. Это ближайший поезд, в очереди говорили, что остальные могут отменить из-за снежных заносов…
— Нормально. Эх, судьба…
— О чем ты?
— О том, что бог — не фраер. Пока нам везет.
— Думаешь?
— Пошли.
— Погоди. Вот…
Эта невозможная девица достала из кармана какую-то цветную и на редкость идиотской формы шапку, нахлобучила ее на Дага, отступила на шаг, полюбовалась немного, потом достала из другого кармана синие круглые очки и нацепила ему на нос. Даг растерянно смотрел на нее.
— Ты чего это творишь?
— Маскировка. Вышло отлично.
— Я не вижу ни хрена…
— Зато тебя никто в жизни не примет за копа. За обкурившегося растамана — пожалуйста, а за копа — ни за что.
С рюкзаком Элис Джексон на спине и самой Элис Джексон под ручку он шаркающей походкой пересек территорию вокзала и с громадным облегчением увидел, что их поезд уже стоит на путях. В самый последний момент Даг бросил взгляд на собственное отражение в зеркальной витрине — и чуть не заорал еще раз. Цветастая шапка напоминала шляпку гигантской поганки, синие очки выглядели исключительно мерзко, а двухдневная щетина только дополняла образ не вполне трезвого неформала. Проводник одарил его суровым взглядом, но Элис Джексон, шоколадно-карамельная Элис Джексон, ослепительно улыбнулась проводнику с высоты своего немаленького роста, затрепыхала умопомрачительными ресницами, доверчиво тронула тонкими пальчиками обшлаг форменной куртки и проводник немедленно забыл о существовании Дага Брауни.
Они расположились на своих местах, и Элис прошипела ему на ухо:
— Я есть хочу!
— Чего? Потерпишь.
— Не могу. Я, когда нервничаю, всегда есть хочу. Очень!
— Элис, в вагон-ресторан мы не пойдем, даже не думай.
— А сколько ехать до Грейт-Фоллс?
— Часов десять. Ты лучше спи. Во сне есть не хочется.
— Тогда, как приедем, сразу в кафе!
— Ладно, ладно. Накинь капюшон и спи.
Она заснула быстро и бесшумно, как засыпают маленькие дети. Даг Брауни сидел не шевелясь, а голова Элис Джексон покоилась у него на плече. Аромат корицы и ландыша щекотал ноздри, и на губах Дага против его воли играла абсолютно идиотская и счастливая улыбка…
* * *
Глендайв, штат Монтана
Она спала так крепко, что он ее еле добудился. Поезд стоял всего пару минут, так что очень скоро они очутились посреди ослепительно-черной и звездной ночи практически в полном одиночестве. Только теперь Элис Джексон пришла в себя, огляделась по сторонам и изумленно констатировала:
— Это же не Грейт-Фоллс!
Даг хмуро сообщил:
— Это Глендайв. До Грейт-Фоллс еще пилить и пилить, но мы туда не поедем.
— Ох… а куда поедем?
— Для начала пойдем. В кафе. Без кофе я долго не протяну, годы мои уже не те.
— А потом — в аэропорт? Что-то не похоже, что он тут есть…
— А его тут и нет. Но он нам все равно не нужен.
— Мы уже не летим в Калифорнию?
— Нет. Не летим. Мы туда едем.
— Понятно… Что-о? Я не ослышалась? Мы едем в Калифорнию из Монтаны?
— Да.
— Это то есть две тысячи миль — на машине?
— Сто миль в час — двадцать часов. Клади еще немного на попить, поесть, пописать, поспать — к Рождеству будем в Лос-Анджелесе.
— Ты ненормальный? Кому может прийти в голову ехать в Калифорнию…
Она замолчала, а Даг ухмыльнулся.
— Молодец, я знал, что ты не дура. Никому такая ерунда в голову прийти не может. Нас — и тебя, и меня — будут искать во всех аэропортах, на всех вокзалах — но только не на трассе. Основная задача — не превышать скорость там, где это запрещено. Пореже останавливаться. Ночевать в машине.
