Роберт помолчал несколько мгновений, а потом удивленно протянул:
— Ну как же?.. Мы же не планировали сегодня встречаться.
— А без планов никак? Или?..
— Понимаешь, у меня другие планы на сегодня, — перебил ее Роберт. — Да и мама… Понимаешь, я обещал…
— Ах, мама?! — неожиданно для себя сорвалась Сьюзан, голос ее задрожал. — Мама, да, мама — это важно. А я так, проходила мимо. Так, значит?
— Сьюзан, успокойся! — Роберт повысил голос. — Что за истерика? Я не понимаю твоих претензий.
— Где уж тебе. — Сьюзан уже не могла остановиться. — Ты никогда не понимал меня. Никогда! А я просто хотела тебя увидеть сегодня. Просто увидеть.
— Мы увидимся завтра, как и планировали.
— А я хочу сегодня, — упрямо повторила Сьюзан. — Могу я что-нибудь хотеть? Неужели нельзя изменить своим планам и просто приехать ко мне? Я прошу такую малость!
На том конце провода опять возникла заминка. Короткая, но болезненная для Сьюзан.
— Я приеду завтра. — Колебания Роберта закончились категоричным отказом. — А ты успокойся, возьми себя в руки.
— Я не могу взять себя в руки! — громко выкрикнула Сьюзан. — И не хочу! Мне надоела жизнь по расписанию! Я хочу тебя сейчас, немедленно, сию минуту!
— Завтра.
— Пошел ты к черту со своим «завтра»! — Сьюзан зло швырнула трубку на рычаг и добавила: — Пошел ты к… своей маме.
На глаза навернулись слезы, в горле запершило. Никому, никому она не нужна! Ни родителям, ни Роберту! Ну и ладно, ну и пусть! И ей никто не нужен. Обойдется!
Вот если предсказания этой Аланы сбудутся и она умрет на следующей неделе, вот тогда они все и поплачут. Поймут, какого человека потеряли. Но будет уже поздно.
И Сьюзан захотелось умереть, сейчас же, сию минуту, а не ждать наступления следующей недели. Зачем тянуть, если она все равно никому не нужна? Никому.
Она забралась на диван, включила телевизор, из которого сейчас же грянула веселая музыка. Сьюзан знобило. Она натянула до подбородка валявшийся рядом плед, обхватила руками плечи, старясь согреться, и уставилась в телевизор. Тоненький голосок скакавшей по сцене полуголой певички больно бил по ушам, отдаваясь в мозгу. И эта веселенькая песенка окончательно вывела Сьюзан из себя.
— Да заткнись ты! — выкрикнула она в экран, словно певица могла ее услышать и замолчать. — Заткнись, пожалуйста, — повторила Сьюзан тише, задыхаясь от слез, которые в то же мгновение вырвались из нее бурным потоком.
Сьюзан прижала лицо к согнутым коленкам и заревела. Горько, так, как плакала только в далеком детстве. Навзрыд, со всхлипами.
Плач закончился так же неожиданно, как и начался. Только что она захлебывалась слезами, и вдруг они прекратились, глаза высохли.
Напоследок шмыгнув носом и вытерев лицо тыльной стороной ладони, Сьюзан встала с дивана и подошла к бару. Держа в одной руке початую бутылку виски, а во второй стакан, вернулась на место.
— Ну, Сьюзан, никому ты не нужна, — сказала она вслух, наливая в стакан виски на два пальца. — А значит, и тебе никто не нужен. И пить в одиночестве очень даже удобно, никто осуждать не будет. Будь здорова, дорогая!
Сьюзан подняла стакан, приветствуя сама себя, и одним глотком осушила его.
— Ух ты! — только и смогла прошептать она. Дыхание от неразбавленного виски перехватило. Но через несколько секунд стало легче, и Сьюзан резко выдохнула. — Какая гадость! — Она поморщилась, но бутылку не отставила, а налила из нее снова. С гримасой посмотрев на наполненный стакан, сказала: — Говорят, потом легче пойдет. Противно пить только вначале.
Когда раздался звонок в дверь, Сьюзан наливала уже четвертую порцию. В голове приятно шумело, озноб отступил далеко-далеко, и жизнь казалась не такой уж и дрянной.
С трудом поднявшись с дивана и не выпуская из рук стакана, Сьюзан, покачиваясь, как матрос на палубе попавшего в шторм корабля, подошла к двери. Припав к дверному глазку, она, хоть и с трудом, определила, что в коридоре топчется Роберт.
— Заходи! — воскликнула Сьюзан, распахивая дверь, и от резкого движения покачнулась.
Роберт, увидев нетвердо стоящую на ногах Сьюзан со стаканом в руке, от неожиданности попятился.
— Ну что ты, заходи! — заплетающимся языком проговорила Сьюзан. — Выпьем на будер… бруден… брудер… ну, в общем, выпьем.
Ей не удалось без запинки произнести сложное слово, и это ее рассмешило. Хихикая, она отступила в сторону, пропуская Роберта в квартиру.
— Сьюзан, ты пьяна? — спросил удивленный Роберт, прикрывая за собой дверь.
— Чуть-чуть, — хихикнула Сьюзан и икнула. — Самую малость.
— И по какому случаю, позволь спросить? — Роберт поморщился.
В затуманенном алкоголем сознании Сьюзан проскочила мысль, что ее друг терпеть не может пьяных женщин. Но это ее сейчас не волновало. Сейчас ее ничто не волновало. Ни се любовник, ни родители, ни предсказания гадалки.
— А просто так. Или я не имею права? — Сьюзан снова икнула и, покачиваясь, направилась в комнату.
Роберт последовал за ней. Но в комнату не прошел, а остановился в дверях, прислонившись к косяку.
Нагнувшись, Сьюзан подняла стоящую у дивана полупустую бутылку виски.
— Будешь? — спросила она Роберта. Тот покачал головой. — Ну как хочешь. А я выпью. — Сьюзан тяжело шлепнулась на диван и влила в себя еще одну изрядную порцию алкоголя. — Иди ко мне. — Сьюзан хлопнула рукой по дивану, приглашая Роберта сесть рядом с ней.
Роберт не пошевелился. Заметив это, Сьюзан встала и подошла к нему. Приблизив свое лицо к его лицу, она спросила:
— Я тебе противна? Зачем ты все-таки приехал?
— Ты пьяна, — ответил Роберт, отворачиваясь от нее.
— Нет, я тебе противна, — покачала головой Сьюзан. — Иначе бы ты уже давно женился на мне. Права Уна, давно мне пора гнать тебя прочь.
Роберт молчал, а Сьюзан продолжила:
— А я так и поступлю. Шел бы ты, Роберт, отсюда. Своим надутым видом ты только праздник портишь. Видеть тебя не желаю. — Сьюзан указала брезгливо смотрящему на нее Роберту пальцем на дверь: — Я что сказала?
Вон отсюда!
— Завтра ты об этом сильно пожалеешь, — прошипел Роберт, отступая к двери.
— Да никогда! — бросила Сьюзан и опять икнула. — Я тебя ненавижу.
— Ты отвратительна, — не остался в долгу Роберт. — Не следовало мне приезжать. А я испугался, что с тобой что-то случилось. Думал, нужна моя помощь. А ты…
— Да, случилось, но ты не заслуживаешь того, чтобы я рассказала тебе об этом. — Слова давались Сьюзан с трудом, язык заплетался. Решив, что ничего объяснять Роберту не будет, она вновь выставила вперед палец и сказала: — Пошел вон! И больше, больше никогда, слышишь, никогда не приходи сюда!
