Книга Крестный: огонь по отморозкам - Сергей Зверев

– Вон они, я их сразу узнал, пидоров! – закричал Кислицин, указывая пальцем на припарковавшийся на противоположной стороне улицы белый джип «Лендровер».

Машина остановилась недалеко от входа в бар «Золотое кольцо». Из нее вылезли двое парней и не спеша направились в бар.

– Какой из них? – спросил Титов, глядя вслед входящим в бар мужчинам.

– Что значит – какой? – удивился Кислицин. – Оба они пидоры.

– Я спрашиваю, какой из них тебе пятки жег? – раздраженно поморщившись, уточнил Титов.

– Вон тот, блондинистый, – несколько успокоившись, пояснил Гоша, – его Антоном зовут, а скуластого зовут Никита. Они оба ко мне в офис приезжали на бабки меня раскручивать.

– Судя по рассказам и описанию рыжего, это и есть братья Грибановы, – сделал предположение Пастухов. – Только что-то на братьев они не очень похожи.

– Наверно, их мама имела двух мужей, – задумчиво произнес Титов, глядя на закрывшуюся за братьями дверь бара.

– Или одного постоянного любовника, – съехидничал Кислицин.

Все трое уже час сидели в титовской машине «Ниссан Террано», припаркованной метрах в двадцати от бара «Золотое кольцо».

– Ладно, – сказал после паузы Титов, – неважно, кто были родители у этих двух хмырей, ясно, что воспитывали их очень плохо, раз они живому человеку походя ноги жгут из-за денег.

Титов открыл дверь машины и, вылезая из нее, кивнул Пастухову:

– Пойдем, Юра, в бар, осмотримся там, обстановку оценим.

– Что там оценивать, мочить их надо, козлов, людоедов херовых! – с горячностью вскричал Кислицин.

Титов скептически окинул его взглядом.

– Сиди тут тихо и не дергайся, ястреб ты наш одноногий, – цыкнул он на Кислицина и, хлопнув дверью машины, направился в сторону бара.

Следом за ним пошел Пастухов. В баре было довольно многолюдно. Свободны оказались лишь пара столиков, один из которых заняли Титов и Пастухов.

Это был обычный бар, неброско, но добротно отремонтированный, в отделке которого преобладало дерево.

Как это обычно и бывает, в баре царил полумрак, негромко играла музыка. Вечер только начинался, и веселье постепенно нарастало.

Едва Титов и Пастухов сели за столик, к ним сразу же подошла официантка, дама лет сорока, одетая по-стандартному: в белую блузку и черную юбку.

При этом, несмотря на возраст, нижний край юбки был значительно выше крупных и рельефных, как кулаки боксера, колен официантки.

Деловито пережевывая жвачку, она поинтересовалась:

– Что будете пить, мальчики?

– Нам бы что-нибудь пожрать, девушка, – широко улыбнувшись, ответил ей Юра Пастухов, – мы, понимаете, с работы. Ну, и пива, конечно.

– Что именно? – спросила официантка, протягивая меню.

Юрий отклонил меню и сказал:

– Мясные блюда на ваш вкус, пиво импортное в банках и, если можно, побыстрей – очень жрать хочется.

Официантка со скептическим выражением лица захлопнула свою книжку, куда она записывала заказ, и, отвернувшись, отошла от стола. Заказ на спиртное, сделанный Пастуховым, судя по всему, ее явно не устраивал.

Титов не следил за разговором Пастухова и официантки, поскольку все его внимание было поглощено братьями Грибановыми.

Последние, похоже, были желанными гостями в этом заведении, так как заняли самое престижное место в баре. Это был мягкий кожаный уголок, стоящий в дальнем конце зала. Таких здесь всего два: один из них пустовал, на втором сидели романовские братки.

Перед ними стоял пожилой пышнопузый мужчина, одетый в вельветовый пиджак и белую рубашку, поверх которой был повязан галстук. Судя по всему, мужчина являлся хозяином заведения, и по тому, как он услужливо склонился к развалившимся на мягком диване бандитам, можно было сделать вывод о том, что толстяк находился в глубокой зависимости от Грибановых.

Перемолвившись несколькими фразами с бандитами, он жестом подозвал к себе официантку, которая только что приняла заказ у Титова и Пастухова и направлялась, видимо, в кухню.

Женщина подошла к Грибановым, достала из своего кармана маленький блокнотик и авторучку, приготовившись записывать. На сей раз она радушно улыбалась.

Улыбнулся ей и развалившийся на диване Антон Грибанов, при этом шутливо, по-свойски обнял ее. Поскольку он сидел, обнимать ее за талию было неудобно, и он обнял ее… за ногу. При этом его рука погрузилась глубоко в пространство, скрываемое юбкой.

Титов, наблюдавший за этой сценой, увидел, что официантка не предприняла никаких мер против подобной наглости. Она так и осталась стоять, держа записную книжку, лишь только выпрямилась, при этом улыбка на ее лице несколько застыла и стала явно натянутой. В таком состоянии официантка записала продиктованный Грибановым заказ и шустро ринулась его исполнять.

– Похоже, ребята здесь, как у себя дома, – произнес Титов после нескольких минут наблюдения.

– Да, рыжий не соврал, – подтвердил Пастухов, – у них здесь что-то типа общественной приемной.

Последние слова подтвердились в скором времени, поскольку к мягкому уголку, где сидели Антон и Никита, подошел невысокого роста лысый мужичок и, спросив разрешения, уселся на краешек.

Стол перед братьями к этому времени уже был заставлен едой, и они, активно работая челюстями, слушали рассказ лысого.

Когда же лысый закончил свое повествование, Антон, так же молча продолжая жевать, покачал головой. Лысый воспринял отказ Антона весьма болезненно и принялся горячо в чем-то убеждать братьев, но неожиданно его речь прервал младший из Грибановых, Никита.

Он схватил лысого и, подтянув его к себе за шиворот куртки, бросил ему в лицо несколько фраз, после чего, столь же резко отшвырнув его от себя, продолжил свою трапезу.

Напуганный и побледневший визитер медленно поднялся и, ссутулившись, направился к выходу из бара.

– Круто ребята разбираются со своими посетителями, – усмехнулся Пастухов.

– Интересно другое, – вторил ему Титов, – при таком стиле ведения дел ведут они себя весьма открыто и никого не боятся.