— В такой снег по легкому в него прямиком и ухнуть… а там… — Холод выдал себя испуганным взглядом. — Добро будет назад вернуться — пусть Кашей их водит!
— Да чего вы так трясетесь? — спросил Олег. — Ну болото. Так в ваших местах везде болото, где гор нет.
— Вольг, — серьезно ответил Холод, — то не болото. То ЛЕСНОЕ Болото.
Олег нахмурился. Только теперь он вспомнил слышанную не так уж давно былину, как бились в этих местах Кащей и Святогор Заступник, и от той битвы треснула до сердца Мать Земля. Место, где пропадают люди, болото, даже к границам которого подходить опасно, потому что кое-кто прямо говорит, что Кащей-Чернобог тут и живет, это и есть его вотчина. Горцы населяли болото жуткими чудовищами, перед которыми лесные уводни были просто конфетками. И отбросить эту мистику никак не удавалось — мысли сами съезжали на неё.
— Ноги надо уносить, — у Богдана плясали губы, он озирался.
— Твоя правда, — согласился Морок, — и не мне последним идти, хоть казните…
— Тихо, — жестко сказал Олег. Он командовал, этими ребятами — по крайней мере, сейчас — и это помогло справиться с собой. — Никуда мы возвращаться не будем. У нас война, а не Коляда (1.) Мы врага преследуем, и я за ним и в Кащеево царство пойду! Холод, Морок, пройдете шагов… нет, пойдете на полночь, пока не упретесь в болото. Тогда просигналите. Мы двинем кромкой и снова встанем на след.
— А разом… — Богдан сглотнул, повернулся в сторону болота. — Разом они туда пошли? Нездешние одно…
— В этом случае, — Олег заставил себя улыбнуться, — мы их никогда больше не увидим.
— То и добро, — похоже, Холод справился с собой. — Пойдем, братец, никто не помер еще об два шага в болотине.
Они исчезли в промозглой метели, а Олег, глядя им вслед, в который раз подумал, что родители братьев обладали странным чувством юмора, раз дали им такие имена — Холод и Морок.
Стоя спина к спине с Богданом, Олег прислушивался и вглядывался. Но в мире были лишь посвистыванье ветра да какой-то скрип на болоте.
— Вольг, — шепнул вдруг Богдан, — глянь-ка…
Олег сразу повернулся. Сперва он ничего не заметил…а потом увидел, как низом по краю болота плывет густое белое молоко, еще более плотное чем снег. Дальше все тонуло в этой пелене, смешанной с пургой.
— Туман, — изумленно сказал Олег, не веря своим глазам. Но тут же сообразил, что это совсем хреново. — Надо наших догонять!
— Дело бы — покликать, — предложил Богдан.
— А кто услышит? — возразил Олег. — Нет уж, пойдем. Они далеко уйти не могли…
…Пока ледяная жижа не дошла до колен, Олег не останавливался, все еще надеясь выбраться на сухое место. И только после этого плюнул и начал озираться.
Богдан тяжело дышал позади. Когда Олег обернулся, чтобы подмигнуть, то увидел испуганное, жалобное лицо.
— Часом стемнеет, — одними губами сказал горец.
— Ну и фигли? — грубо отозвался вместо ободряющих действий Олег.
— Ночью-то…
1. Праздник зимнего равноденствия. В этот день вся нелюдь выходит к людям, ее можно видеть и разговаривать с ней.
— Да пошел ты! — Олег вытер рукавом ковбойки мокрое лицо, стряхнул с плеч налипший снег. Огляделся еще раз и пробормотал: — Куда же идти-то? Во блин… Богдан, пойдем дальше.
— На бо… болото?! Не стану я. Одно убей, — твердо заявил Богдан. И икнул
— Самому не хочется, — признался Олег. — Но что, на месте стоять? Может, развиднеется…
— Туман-то разом за нами выполз, — объявил Богдан. Олег пригрозил:
— Не заткнешься, я тебя в болото скину.
— Лучше уж ты скинь, — на полном серьезе ответил. Богдан, — чем утянут.
— Кому ты нужен — обгадившийся… — начал Олег, но тут неподалеку что-то заскрипело. Заурчало. Завозилось. Вскидывая автомат, Олег против своей воли шагнул в сторону — подальше от звуков — и, не успев вскрикнуть, ухнул в воду с головой.
Почему-то он открыл глаза. Кругом была чернота и страшная, смертельная тишь. В ужасе чувствуя, что его тянет вниз, Олег вскинул руки над собой… и вернулся в нормальный мир, где Богдан, стоя на коленях — по пояс, следовательно, в грязи — тянул его, Олега, на… скажем, не «сухое», а относительно твердое место. Олег вместе со снаряжением весил по местным меркам пудов семь, да и болото выпускало неохотно, но Богдан все тянул и тянул, молча, с лицом одновременно ожесточенным и перепуганным, пока Олег не встал на твердое коленями, а потом повалился в грязь липом… впрочем, это уже не имело никакого значения.
Богдан сидел рядом с круглыми, очумелыми глазами и часто-часто клацал зубами. Чувствуя себя страшно неудобно — испугался обычного болотного газа, герой! — Олег встал на ноги:
— Значит, туда нельзя, — сделал он вывод.
— А можно-то докуда? — Богдан вытер мокрое лицо рукавом, оно стало еще и грязным.
— Туда, блин, — буркнул Олег. — Знаешь такой анекдот? Ну, историю?
— Нет, — озадаченно ответил Богдан, поправляя грязный АКМ на груди.
— Подходит англичанин к кассе в аэропорту и говорит: "Плиз, уан чикет ту Даблин!"(1.) — а кассир ему: "Куда-а, блин?!"
Горец ничего не сказал, лишь дико посмотрел на Олега. Конечно, смысл анекдота остался для него загадкой, и, когда Олег сам засмеялся над рассказанным, Богдан озабоченно заморгал.
— Да в порядке я, — успокоил его Олег. — Если нельзя вперед — попробуем ползти назад.
1. Пожалуйста, один билет до Дублина. (англ.)
* * *
Впереди из снега вынырнула избушка, поднятая на гладких столбах, с обомшелой лестницей без половины ступенек. Появилась, словно выросла из болота. Именно эта мысль первой пришла в голову Олегу, и он выругал себя за нее.
— Что это? — тихо спросил он. Богдан покачал головой:
— Кто ж то знает?..
…Бояться, остерегаться они оба уже устали. Попробуйте больше двух часов походить по болоту — в тумане, под снегом, то и дело ожидая нападения, да еще и думая обо всякой чертовщине. Кроме того, избушка выглядела давно и прочно заброшенной.
— Ноги-то отвязываются, — сказал Богдан. — Глянем, будет — переночуем?
Олег представил себе сырую вонь, осклизлые топчаны, мох на стенах… Но ночевать на болоте не было не просто желания — не было возможности, и он кивнул:
— Пошли…
Вытягивая ноги из грязной жижи, мальчишки подошли к крыльцу. Тут было посуше, но все равно оставалось не вполне понятным, кто и как мог тут жить. Пышная подушка мха затягивала ступеньки.
— Пойду первым, — почему-то приглушил голос Олег. Богдан, ни слова не говоря, кивнул.
Разбухшие доски под ногами не скрипели, а жирно чавкали. Олег толкнул дверь — с силой, готовясь к тому, что она разбухла — и влетел внутрь, споткнувшись о порог. Дверь распахнулась легко и бесшумно.
