– Я бы предпочла, – после некоторой паузы сказала Сюзанна, – чтобы вы не пытались льстить мне или флиртовать со мной. Если мы с вами должны стать друзьями, вам надобно вести со мной осмысленные беседы.
– Так, значит, мы можем стать друзьями? – переспросил Питер. – Тем лучше. Тогда будем откровенны. В вашей внешности нет ничего привлекательного. Невысокая, стройная, с горящими золотом каштановыми волосами, глазами цвета морской волны и с правильными чертами лица, – все это, знаете ли, весьма непривлекательно, да вы и сами понимаете.
Повернув голову, чтобы украдкой взглянуть на Сюзанну, Питер заметил, что она, глядя перед собой, широко улыбается.
– Друзья не обязательно должны быть слепы, – сказал он. – Расскажите, как вы проводите свободное время.
– Вам, как я погляжу, не много известно о том, как живет трудовой люд, лорд Уитлиф, я права? – спросила Сюзанна. – Свободного времени у меня почти нет. После уроков я устраиваю игры на лугу, готовлю театральные постановки, помогаю девочкам делать домашние задания, проверяю тетради, контрольные или… Словом, работа всегда находится. Но если выпадает свободная минута – как правило, это бывает поздним вечером, – я провожу ее в кругу подруг, таких же учительниц, как я, живущих при школе. Обычно мы собираемся у Клаудии Мартин. Если же я освобождаюсь днем, то иду гулять. Бат красивый город. Там много интересного.
Ну конечно! Они из разных миров. Однако ее целеустремленность восхищала Питера.
– Теперь ваша очередь, – обратилась к нему Сюзанна, – и вы должны рассказать мне о себе.
– Вас и впрямь интересует моя праздная, пустая жизнь? – спросил Питер, и его глаза заблестели.
– Так ведь это ваша идея стать друзьями, – напомнила Сюзанна. – А что это за дружба, когда все время отвечает только один? Расскажите мне о своем детстве.
– Хм… – Питер задумался. – Мое детство протекало в окружении женщин – впрочем, как и моя жизнь сейчас, мисс Осборн. Отца я, увы, не помню: он умер, когда мне было три года. Он, по-моему, поступил нечестно, покинув меня так рано, – мог бы подождать годика два-три. Я остался с матерью и пятью сестрами. Родители, полагаю, были на седьмом небе от счастья, когда я родился, ибо к тому времени уже отчаялись произвести на свет наследника. Радовались и сестры. Они, должно быть, тоже поняли, что семью без мужчины ждет неминуемая гибель. Так что я родился как раз вовремя – семья была спасена. Итак, я рос обласканный и обожаемый женщинами. В их глазах я был ангелом. Я не знаю мальчика, к которому судьба была бы более благосклонна, чем ко мне.
Повернувшись, Сюзанна пристально взглянула на него.
– Значит, вы не испытали мужского влияния? – спросила она.
– Нет, мужчины, конечно, были, – отвечал Питер. – Как назначенные законом, так и сами себя назначившие опекунами. Они заботились о моем имении, моем состоянии и моем воспитании. Они следили за всем, даже за тем, какие книги я читаю, и за моей корреспонденцией – все мне на благо, разумеется. Мне очень повезло в жизни.
– Думаю, – проговорила Сюзанна, – они все же сделали для вас не больше, чем сделал бы отец, будь он жив.
– С отцом у меня, кроме всего прочего, была бы душевная связь, – сказал Питер. – Возможно, взаимопонимание. Любовь.
В эту минуту экипаж приблизился к развилке дорог, и Питер направил лошадей в нужную сторону. Возможно, если б его не так отвлекали обязанности кучера, он был бы более осмотрителен в своих словах: в обычное время ему и в голову не пришло бы рассказывать то, что, по его мнению, могло бы принизить его достоинство. Он очень смутился.
– Вы тосковали по отцу? – тихо спросила Сюзанна.
Питер посмотрел на нее.
– Нельзя тосковать по тому, чего никогда не имел, мисс Осборн, – ответил он. – Я его даже не помню.
– А мне не хватало матери, – призналась Сюзанна. – Она умерла родами.
Ах вот оно что.
– Вы это не находите странным, – продолжал Питер, – тосковать по людям, которых никогда не знал или знал так мало, что они не оставили в памяти сколько-нибудь осмысленных воспоминаний? Я был щедро одарен материнской любовью, меня безумно любили сестры, и все же я не переставал мечтать об отце. Ваш отец любил вас?
– О да, – кивнула Сюзанна, – но я остро переживала отсутствие матери. Я постоянно пыталась представить, какой она была, и мне ничего не стоило вообразить, как она протягивает ко мне руки, услышать ее голос и ощутить ее запах, напоминающий аромат роз. Но мне никогда не удавалось увидеть ее лица. Удивительно, правда? Порой даже воображение подводит. Как это глупо!
Она отвела взгляд в сторону и умолкла. Питер понял, что ей после откровений о детстве стало так же неловко, как и ему несколько минут назад.
Никто из них более не проронил ни слова. Подъезжая к Баркли-Корту, они увидели, как появившиеся из дома Эджком с графиней направились им навстречу через луг.
Уже тогда Питер явственно почувствовал: что-то неуловимо изменилось в его отношениях с Сюзанной Осборн.
Может быть, даже все.
Рассказывая о себе, они были искренни друг с другом, и ему после этого уже не захочется завести с ней шутливую болтовню. Они сделали первый шаг навстречу дружбе, как он того и хотел, но, сознавая это, Питер одновременно ощущал некое беспокойство: ведь добродушное подшучивание гораздо безопаснее. Как и флирт.
– Мисс Осборн, – обратился Питер к Сюзанне, останавливая лошадей, пока граф с графиней не приблизились к ним, – как вы думаете, дружба между нами возможна?
– Но мы же пробудем здесь всего двенадцать дней, – отозвалась она.
– Вижу, вижу, Уитлиф, ты доставил ее целой и невредимой. – Эджком подошел к экипажу и протянул Сюзанне руку, чтобы помочь спуститься. – Слава Богу, в противном случае ты очень огорчил бы Френсис.
– А у тебя, Сюзанна, уже не такой испуганный вид, какой был до отъезда, – заметила графиня. – Что ваша поездка? Как визит?
Питер отклонил приглашение подкрепиться, сославшись на то, что его ждут в Харфорд-Хаусе, и, распрощавшись, уехал.
На сей раз, он заметил, Сюзанна Осборн не бросилась опрометью в дом. Она осталась стоять с Эджкомами, провожая его взглядом.
А еще он про себя отметил, что она не сказала, будто дружба между ними невозможна.
Как, впрочем, и то, что она возможна, тоже не сказала.
Его неожиданно поразила мысль: а не лучше ли было бы, если б она воспротивилась этому? Он совсем не был уверен, что дружба с ней не таит для него опасности.
Сюзанна с удивлением для себя обнаружила, что прошедшим днем довольна. При этом удовлетворение ее шло не только от того, что она доставила радость мисс Ханидью, но и от всего остального.
Однако больше всего ее поразило то, что виконт Уитлиф ей, пожалуй, даже нравится. Конечно же, он фат и болтун, для которого нет больше счастья, чем пофлиртовать с женщинами, зато у него хорошее чувство юмора. И что еще важнее, он определенно добрый и вовсе не бездельник: починил ограду мисс Ханидью, почистил ее старую конюшню и вывел погулять ее вздорную собачонку. Она вспомнила, как деликатно вел себя Уитлиф, обнаружив, что мисс Ханидью заснула в кресле, пока Сюзанна читала ей, как, подчинившись уговорам потчевавшей его хозяйки, съел три кекса, которые, по словам мисс Ханидью, особенно хорошо удаются ее экономке, хотя, только раз откусив, должно быть, сразу понял, что они не пропеклись, а в середине и вовсе сырые.
