Кроме того, комиссар любезно поведал читателям, что «подозрения пали на Хуана Дельфоро также после того, как был тщательно изучен дневник жертвы, который, не допуская двоякого толкования, и дает против него серьезные улики».
Затем объяснялся мотив преступления — ревность. Как писала донья Лидия Риполь в дневнике, который она начала вести с тех пор, как стала изучать в университете журналистику, то есть в 1994 году, Дельфоро, бывший ее преподаватель, пытался сохранить их тесные дружеские отношения, но она этого не желала.
Далее Луэнго описывает Дельфоро как «неуравновешенного типа, употребляющего кокаин и алкоголь, помешанного на сексе, ведущего беспорядочную половую жизнь, поддерживающего одновременно связь с несколькими женщинами». «В ночь, когда было совершено убийство, — продолжал свою речь комиссар, — согласно рассказу опознавшего сеньора Дельфоро свидетеля, дон Хуан пришел в дом к своей жертве около 20.30, имея с собой бутылку шампанского. Возможно, оружие было спрятано у него под одеждой. Через какое-то время, ближе к утру, они вместе покинули дом и сели в автомобиль Лидии Риполь, „фольксваген гольф“ желтого цвета, а потом доехали на нем до улицы Эсекиеля Эстрады в квартале Вальекас».
Но у комиссара было и особое мнение относительно случившегося. Так как в этой части Мадрида активно идет торговля наркотиками, то можно предположить, что убийца привез туда жертву, чтобы накачать наркотиками и вступить с ней в половую связь. «Так как Лидия Риполь не соглашалась на это, — продолжал комиссар, — обвиняемый покинул машину и отошел на несколько метров. Скорее всего, Лидия Риполь сказала что-то обидное о его поведении, — не будем забывать, что Хуан Дельфоро, кроме прочего, был еще и ее преподавателем, — взбешенный Дельфоро развернулся, вытащил спрятанный пистолет и выстрелил в упор, что привело к мгновенной смерти девушки. Далее сеньор Дельфоро имитировал ограбление и покинул место преступления, вероятнее всего пешком. В тот же день или несколько суток спустя убийца избавился от пистолета, который так и не был обнаружен и, возможно, не будет найден никогда».
Комиссар напомнил журналистам: «Мы не исключаем возможности существования сообщника у предполагаемого убийцы… Он скорее всего помог Дельфоро спрятать оружие или избавиться от него». Им была выдвинута версия, «что сообщником был мнимый грабитель, тот самый, что якобы раньше украл пистолет из дома сеньора Дельфоро. К счастью, этот ложный след не смог помешать задержанию предполагаемого преступника».
«Записи в найденном нами дневнике доньи Лидии Риполь, — по словам комиссара, — стали достаточной уликой для того, чтобы немедленно заключить под стражу ее преподавателя. Он однозначно является главным подозреваемым, осталось только найти мотив преступления, что сделать не так сложно, поскольку убитая журналистка очень аккуратно вела свои записи и описывала буквально каждый день своей жизни начиная с 1994 года. Цитаты из дневника, в котором содержатся неоспоримые улики против Дельфоро, сейчас не могут быть обнародованы в средствах массовой информации в интересах следствия, а сам дневник передан ведущему дело судье».
Репортер еще раз процитировал комиссара Луэнго, который пафосно заявил, что «это ужасное преступление прервало жизнь молодой женщины, полную самых радужных личных планов и многообещающих профессиональных надежд».
Я пропустил несколько следующих строк. После пустопорожней болтовни репортер вернулся к рассказу о жизни Дельфоро и привел в пример несколько его романов, в которых описывались преступления, схожие с тем, что случилось в реальности, затем он упомянул жену Дельфоро, Долорес Блумбер, которая училась вместе с Лидией Риполь на одном факультете — она тоже получила диплом психолога. В данный момент она работала в преуспевающем рекламном агентстве и оказала журналисту «очень любезный прием в уютном супружеском гнездышке в пентхаусе с видом на парк „Ретиро“, но отказалась давать какие-либо комментарии по поводу ареста своего мужа».
После этого корреспондент поехал в «холостяцкую квартиру, которую Дельфоро уже много лет снимал в центре Мадрида, на одной из людных улиц неподалеку от площади Пуэрта-дель-Соль». Там он встретился с Асебесом, и тот заявил, что «сеньор Дельфоро вот уже двадцать лет арендует квартиру „А“ в этом доме и к нему туда ходят разные женщины».
М-да, добряк Асебес проявил себя просто отлично.
В репортаж также было включено короткое интервью с защитником подозреваемого, «знаменитым адвокатом по уголовным делам Кристино Матосом, который был очень внимателен, принимая нас в шикарном кабинете в собственной адвокатской конторе, находящейся на Пасео-де-Кастельяна. Это один из самых влиятельных юристов во всей Испании».
Вот уж чего я никак не ожидал, поэтому ненадолго прервал чтение. Дельфоро и Матос?! В жизни не мог себе представить ничего подобного, такой альянс даже в самом бредовом сне не приснится.
Я стал читать дальше. Адвокат в целом не сказал ничего нового, он лишь заметил, что подозрение на его клиента пало исключительно из-за косвенных улик, а бесспорных доказательств его вины не существует. Самым важным в интервью Матоса было утверждение, что «упоминание в чьем-либо дневнике не является достаточно веской причиной, чтобы упрятать кого-либо за решетку», а также обещание: «Я намерен обратиться за помощью к самыми компетентными специалистам и зарубежным психиатрами, чтобы они доказали, что с психикой у доньи Лидии Риполь было не все в порядке и это выражалось в параноидальных фантазиях, как легко судить по некоторым записям в упомянутом дневнике».
Заканчивался репортаж описанием кремации тела сеньориты Риполь, прошедшей скромно, «в присутствии только родных и наиболее близких друзей погибшей».
Прочитав текст до конца, я принялся рассматривать фотографии — их в газете было довольно много. Там было фото Дельфоро, на котором он подписывал свои книги на встрече с читателями в книжном магазине «Фуэнтетаха», две фотографии Лидии Риполь — одна представляла собой кадр из двухчасовых дневных теленовостей, вторая запечатлела Лидию с матерью.
Я замер. Мать и дочь были очень похожи, но дело не только в этом… Проклятье! Элена Ортуньо, профессорша. Я познакомился с ней в «Охотничьем клубе». Она постоянно играла там, к тому же злоупотребляла алкоголем. Мы провели вместе пару месяцев, может меньше. Да, они с Лидией были очень похожи между собой.
Так вот почему в лице сеньориты Риполь мне чудилось что-то знакомое!
Выйдя на свежий воздух, я сразу набрал номер Драпера. Он ответил после третьего гудка.
— Драпер, слушай, я у тебя кое-что спросить хотел. Луэнго, шеф отдела по расследованию убийств, это тот же самый Луэнго, который приходил к нам в комиссариат с делегацией япошек? Такой мужик из пресс-службы в дорогущем костюме?
— Луэнго был у нас в комиссариате? Не припомню что-то. Впрочем, он и в самом деле раньше служил в отделе по связям с прессой и общественностью. А почему ты, собственно говоря, спрашиваешь?
— Это связано с делом Дельфоро. Я только что узнал о его задержании, понимаешь… И хотел бы поговорить с Луэнго. Ты часто его видишь?
