Я попытался найти еще точки соприкосновения между ними и больше ничего не обнаружил. А вот расхождений достаточно.
Девятнадцатилетняя Шона была значительно моложе Лорен. Одна – "королева красоты" из маленького городка, другая – "девушка по вызову" из мегаполиса. У одной мать – вдова, у другой – разведенная женщина. Шона исчезла во время второго месяца семестра, Лорен – на каникулах.
Я начат просматривать рубрику "Требуется" в "Вестнике первокурсника" и где-то в середине колонки с предложениями работы наткнулся на объявление, помещенное за две недели до исчезновения Шоны. Оно было напечатано крупным шрифтом:
"Вы устали? У вас апатия? Вам отчего-то грустно?
Возможно, это просто смена настроения, а может – признаки депрессии. Мы проводим клинические исследования депрессии и ищем оплачиваемых добровольцев. Вас бесплатно обследуют и, если вы нам подходите, предложат экспериментальное лечение и приличную стипендию".
Адрес не указан, только номер телефона, начинающийся с 310. Я скопировал объявление и продолжил поиски. За тот же месяц нашел два подобных: в одном искали людей с фобиями и давали еще один телефон с кодом 310, в другом проводили исследование "интимной близости". В этот раз телефон начинался на 714.
"Интимная близость" подразумевала нечто связанное с сексом. Пикантные исследования в округе Оранж[6]? Тем не менее секс был средством заработка для Лорен, и подобное объявление вполне могло привлечь ее внимание.
Я взял пленку за последний квартал, проверил объявление за объявлением, но реклама про "интим" не повторялась. Не нашел ничего даже отдаленно похожего. Единственным исследованием, предлагавшим стипендию для добровольцев, было "Изучение питания и пищеварения" и давался номер АТС университета. Это означало, что работу проводит медицинский факультет. Я на всякий случай записал номер, вышел из библиотеки и направился к машине.
Пропали две девушки, у которых было очень мало общего. С перерывом в один год.
Шону так и не нашли. Оставалось лишь надеяться, что исчезновение Лорен не закончится тем же.
Я ехал домой, пытаясь представить себе, как она появится завтра, немного богаче и с бронзовым загаром, готовая посмеяться над нашими тревогами.
Джин Долби дал ей тридцать лет и, возможно, был прав насчет ее ранней зрелости. Лорен жила самостоятельно уже несколько лет, прошла школу улицы. Поэтому ничего удивительного, если на прошлой неделе она решила прогуляться до Вегаса, Пуэрто-Валларты или даже Европы – деньги сокращают расстояния.
По дороге домой я представлял Лорен развлекающейся с ее временным хозяином. К сожалению, у таких развлечений есть и темная сторона: они зачастую плохо кончаются. Лорен могла влезть в такую историю, в какую вовсе не собиралась ввязываться...
Я отогнал подобные мысли. Ведь я едва знаю девочку...
Девочку. Она уже давно не ребенок. Нет смысла нагонять на себя страху, Лорен взрослый человек и знает, что делает.
Я решил позвонить Майло и рассказать ему о Шоне Игер, хотя заранее знал его ответ – разумный ответ опытного детектива: "Это, конечно, интересно, Алекс, но..."
Я подъехал к навесу и обрадовался, увидев "форд" Робин на месте. Собрался было отбросить размышления о практически незнакомом человеке и просто расслабиться с той, кем я действительно дорожу и кто мне небезразличен. Но тут в голове мелькнула нежданная мысль: а что же я скажу Джейн Эббот?
Я знал, что вряд ли буду рассказывать Робин, как провел день. Конфиденциальность защищает пациентов. Как это отражается на личной жизни психологов – другой вопрос. Робин довольно скрытна по натуре, поэтому для нее не являлся проблемой тот факт, что я не обсуждаю с ней работу. Как и многие творческие люди, она живет в своем мире и может обходиться без общения длительные периоды времени. Кроме того, Робин ненавидит сплетничать.
У нас бывают романтические вечера, в течение которых мы не произносим ни слова. В основном из-за нее, хотя и я склонен погружаться в глубокие размышления. Иногда я чувствую, что Робин сейчас не со мной. Случаются моменты, когда кажется, будто она смотрит на меня как на существо с другой планеты.
Но в общем мы ладим.
* * *
Я крикнул:
– Люси-и-и, дорогая, я дома-а-а!
Она откликнулась:
– Привет, Рики-и-и!
На Робин были джинсы и черная майка, великолепно подчеркивавшие ее фигуру. Она сидела на корточках и наполняла миску Спайка, напевая под радио. Работала радиостанция для любителей кантри, и Элисон Краус вместе с Кейтом Уитли исполняли "Когда ты ничего не говоришь". Сильный баритон Уитли продолжал звучать по радиоволнам. (Да, даже смерть не помеха техническому прогрессу. Но никакие современные технологии не могут уменьшить беспокойство матери о своем ребенке...)
Робин закончила насыпать корм и выпрямилась во все свои пять футов и три дюйма. Под майкой не было бюстгальтера, и когда я прижал ее к себе, то ощутил мягкую грудь. Мы поцеловались. От губ Робин шел аромат кофе. Ее золотисто-каштановые локоны падали свободно, они были длиннее, чем она носит обычно, ниже середины спины. Поход Робин в салон красоты в Беверли-Хиллз, как правило, занимает половину дня и стоит не меньше ста долларов. Однако я уже забыл, когда она в последний раз тратила на это время и деньги. Робин постоянно занята в мастерской, ремонтирует старые гитары и делает новые. Когда я попытался намекнуть на ее слишком большую загруженность, она ответила: "Это лучше, чем безделье". Несколько недель назад Робин записала новое сообщение на автоответчик:
"Привет, это Робин Кастанья. Я в мастерской, клею и выпиливаю. С удовольствием бы с вами поболтала, но у меня нет времени на то, чтобы быть вежливой. Если у вас срочное сообщение, пожалуйста, оставьте его во всех подробностях..."
Мы продолжали целоваться, пока Спайк не залаял в знак протеста. Спайк – французский бульдог, пестрый бочонок весом в двадцать пять фунтов, с торчащими ушами-локаторами, как у летучих мышей, и обманчиво мягкими карими глазами. В жаркий летний день я спас его из зоомагазина, но о благодарности пес быстро забыл. После того как Робин ему улыбнулась, меня стали воспринимать как досадное недоразумение.
Я поставил портфель на стол. Спайк уткнулся в колени Робин.
– Эй-эй, не приставай, дружочек, – сказала она.
– Давай-давай, тешь его самолюбие, – буркнул я, изображая ревность.
Она засмеялась.
– Думаю, тебе это тоже не помешает.
Спайк повернул плоскую морду в мою сторону и уставился на меня. Могу поклясться, он понимает наши разговоры. Пес издал сдержанный лай и поскреб лапой пол.
